К семи Ольга при полном параде прибыла в «Мариотт».

– Счастлив познакомиться, – обещанный Грозовскимпредседатель оргкомитета Стефанович, жизнерадостный толстяк с окладистойбородой, поцеловал ей ручку. – Дима звонил, сказал, вас нужно с Барышевымсвести…

– Очень нужно, просто позарез, – призналась Ольга.

– Ну идемте тогда, пока его пресса не уволокла рвать начасти. – Стефанович подхватил ее под руку и потащил через зал к вип-зоне, гдетусовались высокопоставленные чиновники, депутаты и члены Совета Федерации.Члены эти Ольге были ни разу не интересны. Федерация их агентству никакойрекламы не заказывала, следовательно, в сферу ее интересов они не попадали.

Лавируя между официантами, светскими красотками и фрачнымичленами Совета Федерации, Стефанович провел Ольгу в дальний конец зала, кивнулна высокого, коротко стриженного мужика, стоявшего у окна. Рядом с мужикомщебетала нереальная красотка в лиловом вечернем платье.

– Вот он, ваш Барышев. Идем. Сергей Леонидович, наминутку!..

Стефанович заулыбался, приосанился, помахал Барышеву рукой.Тот обернулся, и у Ольги подкосились ноги. Она его узнала. Это был он, мужик, скоторым она поскандалила на парковке перед офисом «Строймастера» в тот самыйдень, когда к ней приехал Стас просить денег. Ну и что теперь? Осталось толькопойти и застрелиться.

Неземная красотка щебетала теперь со Стефановичем:

– Ах, как у вас мило сегодня, и музыка – прелесть, и гости…

А Ольга стояла, уставившись на этого самого великого иужасного Барышева.

Он чуть наклонил свою красивую стриженую голову – ну вылитыйпай-мальчик из хорошей семьи, представляющийся княгине Марье Алексеевне:

– Здравствуйте.

Несчастный Стефанович, ничего не знавший о том, какпо-хамски Ольга обошлась с великим и ужасным Барышевым во время их первойвстречи на стоянке, расплылся в улыбке:

– Сергей Леонидович, это Ольга Громова, рекламное агентство«Солнечный ветер». Ольга Михайловна, это Барышев Сергей Леонидович… Вы меняизвините?

Стефанович испарился. Великий и ужасный Барышев глянул наОльгу – холодно, словно водой ледяной окатил:

– По-моему, мы с вами несколько раз собирались встретитьсяофициально и даже однажды встретились в… неформальной обстановке.

– Сережа! Как интересно! Расскажи скорее! – тут же сновазащебетала красотка, но Сережа ее срезал:

– Ничего интересного.

А, чего там! Двум смертям не бывать, а одну она как-нибудьуж переживет.

– Да, вы несколько раз назначали встречу, но все время былизаняты, – Ольга почувствовала, что заливается краской. Господи, как жеубежать-то отсюда хочется. Или под стол залезть.

– У меня много работы, – объяснил вежливый Барышев. – Иногдавстречи приходится отменять.

Ольга набрала в грудь воздуха: в конце концов, попытка – непытка. Ну, пошлет – значит, пошлет. Мало ее в жизни посылали, что ли?

– Сергей Леонидович, нам обязательно нужно с вамипоговорить.

– Мне кажется, мы уже разговаривали.

Позор-то какой. Мама дорогая!

– Нет, я имею в виду разговор в рабочей обстановке.

– Насколько я помню, с вашим рекламным агентством работаетмой заместитель.

Барышев попытался было отвернуться, давая понять, чторазговор окончен. Но Ольга уже во весь опор неслась в атаку, и так простоостановить ее было невозможно:

– Сергей Леонидович!

Он обернулся, удивился, кажется. Как? Еще не все?

– Послушайте меня. Пожалуйста. Я прошу вас принять меняименно потому, что пока мы общаемся только с вашим заместителем, дело с мертвойточки не сдвинется.

– А что? Уже дошло до мертвой точки?

– Дошло.

Барышев наклонил голову набок, задумался на секунду:

– Завтра в одиннадцать. У меня будет десять минут.

Подхватил под руку свою лиловую красотку и поплыл междустоликами к сцене. Ольга готова была до потолка прыгать. Не будь она за рулем –напилась бы, вот ей-богу!

К утру эйфория прошла. Доехав до офиса Барышева, Ольга былапочти уверена, что он ее снова не примет. Или его на месте не окажется.

Но гендиректор был на месте и Ольгу принял – ровно водиннадцать, как обещал. Встал навстречу, кресло придвинул.

– Добрый день, Ольга Михайловна.

Ну надо же, имя запомнил…

– Здравствуйте, Сергей Леонидович.

Секретарша бесшумно вышла. Потом так же бесшумно появилась,поставила на стол кофе, воду и испарилась. Барышев одним глотком выпил кофе,положил перед собой стопку бумаг:

– Мой заместитель посвятил меня в детали ваших с нимпротиворечий.

Ну конечно. И теперь он встретился с ней, чтобы в рабочейобстановке послать к чертям собачьим. Ну? И чего он молчит-то? Ольга невыдержала:

– Сергей Леонидович, если вы уже приняли решение, что нестанете со мной работать, скажите сразу. Пожалуйста.

Барышев посмотрел на нее своими удивительными серымиглазами, чуть приподнял бровь:

– Я не стал бы встречаться с вами сегодня, если бы принялтакое решение, Ольга Михайловна. Я очень ценю свое время.

Дура! Кто ее за язык-то тянул? Снова себя выставилаидиоткой!

– Понятно…

Ольга отпила воды. Барышев снова замолчал, смотрел, как онапьет. Ольга поставила стакан, опустила глаза:

– Я вам тогда нахамила, на стоянке…

Он действительно улыбается? Кто бы мог подумать! Крокодилумеет улыбаться!

– Вы ни при чем. Я был не прав. Я правда плохо езжу. Редко ивообще без энтузиазма.

Надо, наверное, что-то сказать. Ольга растянула губы видиотской улыбке – чуть не до ушей, и сообщила:

– А я, наоборот, с энтузиазмом!

Молодец, Громова! Это, конечно, для Барышева очень ценная,жизненно необходимая информация. И почему она лепит одну глупость за другой?

– Я заметил. Вы… все делаете с одинаковым энтузиазмом?

– Почти…