– Сам Ш. это понимал?

– Понимал. И еще и он, и я понимали, что третьим за нашим столом в «Пушкине» сидел дьявол. Мне кажется, он даже не уходил из ресторана с тех пор, как мы встречались там с Игорем.

– И что было дальше?

– Дальше? Дальше, старик, началось именно то, что я предчувствовал, когда Ш. напугал меня слишком ретивым отношением к своей задаче. Дальше не пришлось никого нанимать, подкупать. Твои книги пошли на ура. Их стали переводить, экранизировать….

– Ты опять мне врешь! – говорю я. – Ты присылал мне отчет о продажах моих книг. Лучше всего расходилась первая.

– Ни хрена она не расходилась, – с грустным видом возражает Слава. – Из пятисот экземпляров триста до сих пор лежат на складе. Хочешь, подарю на память? Это липовый отчет. И все твои роялти за первый роман липовые. Это деньги не читателей, а Игоря.

– Зачем Игорю это было надо?

– Чтобы обеспечить душевный комфорт единственного и самого дорогого для него твоего читателя.

– А он не понимал, что это подло по отношению ко мне?! – кричу я. – А ты этого не понимал?! Друзья!

– Прости, Кешенька! – с искренним сожалением в голосе говорит Игумнов. – Игорь любил Дашку больше всего на свете. Ради нее он был готов на все. Бросить поэзию. Заниматься бизнесом. Оплачивать твою славу. Только бы ей было хорошо. А я? Я в какой-то момент понял, что запутался. Но выбраться из этой ситуации уже нельзя…

– Черта с два! – кричу я. – Я очень легко выберусь из этой ситуации! И вас с Ш. выведу на чистую воду!

– О, милый! – совсем грустно говорит Игумнов. – Неужели ты думаешь, Ш. не мечтает объявить, что книги Иноземцева написал он? Но кто ему поверит? Ну, допустим, кто-то поверит. И что? Да, будет сенсация, будет скандал… Будет, как ты говоришь, лингвистическая экспертиза. И что? Она докажет, что книги Иноземцева написал Ш.? А может, книги Ш. написал Иноземцев? Или вообще все книги за них написал кто-то третий? Например, я? Допустим, ты тоже выступишь с саморазоблачением. И что? Вообрази, сколько версий появится в СМИ на эту тему. Напишут, что это пиар, что вы с Ш. сговорились, чтобы поднять тиражи. Они, кстати, реально поднимутся. Только ни Ш., ни ты не сделаете заявления. Ш. для этого слишком гордый. А ты… Ты же не станешь добивать бедную Дашу после гибели Игоря и после того, что у тебя случилось с вашей общей дочерью?

– Скажи, – вдруг спрашиваю я, – но если мои… то есть Ш. книги и так отлично расходились, потому что такие гениальные, тогда на что ты тратил деньги Игоря?

Слава опять вздыхает.

– Старичок, – жалобно произносит он, – пойми, у меня четыре жены и столько же, плять, дочерей. Восемь баб на моей шее, представляешь! И все они, сучки, хотят жить не просто хорошо, но шикарно! Даже маленькая уже требует покупать ей вещи только в «Chicco» и «Benetton». Начала требовать раньше, чем говорить.

– Что-то здесь душно, – говорю я. – Не хочешь прогуляться? В парке сейчас хорошо, нет, наверное, никого….

Слава смеется.

– Фигушки! – говорит он. – Ты меня в парке задушишь и закопаешь в снегу. Убивай прямо здесь.

– Не хочу пачкать студию твоей кровью.

– Не валяй дурака! У меня долг перед Игорем, у тебя – перед Дашей. Верни мне рукопись, и покончим с этим.

Поднимаюсь на антресоль и возвращаюсь с папкой.

– Держи! Это мой последний роман. В буквальном смысле.

– Конечно, – говорит он. – Ведь и транш от Игоря был последний.

Даша не должна была идти с нами в поход. Это была чистая случайность. Или, если угодно, судьба, что, в общем-то, одно и то же. За два дня до похода одна из участниц соскочила. Она позвонила мне и, истерически рыдая, сообщила, что мама, видите ли, не пускает ее в горы. «Какая мама? – орал я в трубку. – Вы охренели со своей мамой! У тебя рюкзак со снаряжением! Продукты закуплены на шестерых! Билеты на шестерых!»

Проблема была, конечно, не в билетах. Проблема была в том, что две палатки и два трехместных спальника на пятерых – ни то ни се. И вес снаряжения рассчитан на шестерых. И группа утверждена в составе шестерых. Она была подготовлена мной и проверена тренером. Что было делать?

И вот тогда подвернулась Даша. Я увидел ее в парке, где сидел на скамейке, пил вино прямо из горлышка и, к своему стыду, плакал от бессилия и ярости. Даша присела на другой край скамейки и тоже зарыдала в голос.

Это меня удивило. Издевается?!

– Ты откуда, чадо? – спросил я.

– От верблюда! – плаксиво ответила она.

Я встал, подошел к ней и указательным пальцем слегка приподнял за подбородок заплаканное лицо. Это было лицо, которое я видел каждый день последние полгода. Лицо Вики.

Мы разговорились. Даша приехала в наш С. из другого С. к подруге на майские праздники. Поругались, что часто бывает между девчонками. И так далее.

– Пойдешь со мной в поход? – неожиданно для самого себя спросил я.

– Пойду, – ответила она. – А куда?

– В горы, – сказал я. – Они – прекрасны!

Я попросил Дашу встать и осмотрел ее фигуру. В глаза сразу бросились слишком полные ноги и слишком худые плечи. Типичная груша.

– М-да! – пробурчал я. – А как у тебя со здоровьем?

– Не жалуюсь, – сказала она. – Только сплю плохо.

– Это ничего! – засмеялся я. – Обещаю тебе, что в походе ты будешь дрыхнуть без задних ног.

– А разве бывают передние ноги? – засмеялась она.

Конечно, я понимал, что это авантюра. Брать в горный поход в межсезонье неизвестно кого и без всякой подготовки всегда авантюра. Но я надеялся, что Хальтер ничего не заподозрит. Он не видел моей группы в полном составе. Хальтер вообще согласился идти со мной в паре только в последний момент. Словом, это могло проскочить.

Участники моей группы, само собой, удивились, но я сказал им, что наша боевая подруга внезапно заболела и ее замещает другая, не менее боевая подруга. Я говорил это с иронией, чтобы не выдать своего страха. Но страх оказался напрасным. Даша быстро вписалась в состав группы и всем понравилась. Уже в поезде мои ребята раскусили, что никакой она не турист, но им было даже весело.

Мы с Дашей нагнали группу Хальтера и моих ребят, когда они уже собирали вещи, чтобы повернуть назад. До конца похода Хальтер со мной почти не разговаривал, лишь по крайней необходимости, а я смиренно вел свою группу за ним по пятам. Только один раз на привале он спросил меня:

– Нашел перевал?

– Его там нет, – сказал я. – Карта оказалась неправильной.

– Ну ты же любишь, чтобы все было не по правилам, – усмехнулся он.

– Что сообщим тренеру? – спросил я.

– Сам ему сообщишь, – ответил Хальтер. – Скажешь, что перевала Иноземцева в природе не существует. Как и туриста Иноземцева. Ты меня понял?