за свою неосторожность.

Он вышел из квартиры, спустился в лифте на первый этаж, кивнул тете Маше, просиял безупречной белоснежной улыбкой и вышел во двор.

Тетя Маша, бессменная консьержка элитного хорошо охраняемого дома, последовала за ним, видимо хотела собрать всю информацию, чтобы потом хвастаться и делиться ею с подружками-старушками. Либо приврать и распространить сплетни прямо с порога.

На улице было пасмурно и противно. Гулять по такой погоде сразу расхотелось.

Да, это вам не Африка, со своим жарким, ярким солнцем, светившим триста шестьдесят четыре с половиной дня в году. Григорий скривился и поежился.

Тетя Маша со вздохом проговорила:

– Как я рада, Григорий, что вы живы, здоровы. Вы молодец. Анжелика вас ждала.

– Разве? – задумчиво спросил он.

Он на секунду задумался, по поводу того, что Анжелика его не дождалась и отвлекся от окружающего мира, не сразу заметил опасность.

Опасность выскочила из-за расцветающего куста сирени, набежала черной тенью и накинулась на него.

Григорий не успел даже понять и осознать. Все тело пронзила острая боль. От удара он пошатнулся, не удержался на ногах, повалился спиной на дверь подъезда. И все. И крик.

Кричала тетя Маша, бессменная консьержка элитного плохо охраняемого дома. На ее крик уже бежали сторож с проходной, дети с площадки, мамочки с колясками и дворник.

– Убили – кричала она.

– Да не верещите вы – попросил Григорий.

– А крови-то сколько. – на одной сигнальной ноте верещала тетя Маша – вызывайте скорую.

– Не кричите – скривился он, оттопырив рубашку на груди.

– Что случилось? – спрашивали прибежавшие на крик жители элитного дома.

– Бандит побежал в ту сторону.

Тетя Маша тыкала худым и острым, как карандаш, пальцем в сторону, в которую бежал нападающий.

– Полицию вызывайте.

– Не надо полицию – простонал Григорий.

– Что значит, не надо полицию? – возмутилась женщина с коляской – У нас тут дети гуляют и бандиты бегают.

– Ну, да – согласился Григорий – это я не подумал. Растерялся просто.

И тут началась страшная возня, беготня, расспросы, интересы и оханье, аханье и паника. Тихо вели себя только мальчишки, они стояли в сторонке отдельной компанией, переглядывались, перешептывались, смотрели с любопытством и опаской.

– Так, что случилось-то? – продолжали интересоваться мамочки с колясками.

– Бандит напал на жильца – отвечала тетя Маша.

– Откуда он взялся?

– А откуда они все берутся.

– Наркоман, наверное.

– Нет, наркоманы грабят – возразил дворник.

– А этот ничего не украл?

– Нет. Ножом зарезал.

Григорий закрыл глаза, прислушался к своему телу. Сделать это оказалось сложно, вокруг возня и шум, а в руке кровь. С раны сочилась кровь, медленно расползалась по рубашке. Он оттолкнулся от двери, придерживая раненый бок, открыл дверь подъезда и вошел внутрь. Нужно было срочно оказать первую медицинскую помощь, осмотреть рану и наложить повязку. Резкая боль, пронзившая все тело в момент пореза ножом, прошла, но осталась длинная, объемная, гудящая, которую нужно срочно усыпить и обезболить. Он вернулся в квартиру, и только после того как нашел аптечку, убрал руку с раны и снял рубашку. На загорелом рельефном теле сияла резаная рана и сочилась алая кровь. Рана оказалась не глубокая, но, как он и ожидал – длинная, объемная, гудящая. Нож не проник внутрь, но прорезал кожу и мышцы.

«Не плохо бы зашить. Наложить швы, чтоб быстрей зажила» – подумал он и приступил к работе.

Он обработал ее перекисью водорода, подождал минуту, обработал повторно. Когда кровь перестала сочиться, он обработал ее обеззараживающим средством, промокнул кусок ваты в растворе, приложил к ране и перебинтовал себя.

Стало обидно, ведь всего на секунду потерял бдительность. И вот результат. Не заметил опасности. Он сидел в кустах, выжидал, дождался и кинулся. Даже присутствие консьержки его не остановило. Что это? Месть? Паника? Боялся, что другого случая не будет? Или это глупость? Разве он не мог отложить нападение на несколько минут, когда Григорий окажется один.

Вот это очень плохо. Если человек не боится свидетелей, то им движет настоящая злость и ненависть, которая затмила глаза и разум.

Когда первая медицинская помощь была оказана самому себе, приехала скорая медицинская помощь, полиция и Лика с Владимиром. Тетя Маша с соседями все же вызвали всех.

И тут началась суета, большая, чем во дворе после нападения, с одной лишь разницей, что от этой суеты он не мог никуда деться.

Доктора осмотрели, перевязали заново, дали рекомендации, Григорий подписал отказ от госпитализации и они уехали.

Полиция опросила Григория и тетю Машу, просмотрели камеры видеонаблюдения, заснявшие момент нападения, Григорий подписал кучу протоколов и они тоже уехали.

А вот Лика с Владимиром остались.

– Я чуть с ума не сошла, пока сюда ехали. – Чуть не плача, говорила Лика – Я думала, тебя убили. Так тетя Маша сказала.

– Перенервничала старушка – махнул рукой Гриша – Кровь увидела. Наркомана напугалась.

– А вдруг это пираты тебя преследуют? – спросила Лика.

– Может и пираты, милая, – согласился Григорий. – Я вернулся на родину, и тут же на меня нападают. Ты права, конечно же, это пираты. Дорогая, у меня больше нет врагов.

Владимир сидел на кухне, задумавшись, и только злился, что Григорий продолжает называть Лику ласковыми интимными словами.

– Малышка моя! Сделай мне кофе. А то я плохо себя чувствую.

– Конечно – подскочила Лика с места и стала варить кофе.

– Я скоро вернусь – сообщил Владимир и пошел из квартиры.

– Володь, ты куда? – поинтересовалась Лика.

– Скоро вернусь – повторил Владимир, закрывая дверь.

– Ты его любишь?

Нежно спросил Гриша, подходя к ней сзади, настолько близко, что стало неудобно. Неудобно варить кофе, неудобно двигаться, неудобно думать. Слишком близко, интимно и откровенно.

Гриша, не дожидаясь ответа, обнял ее, положил руки на живот и притянул к себе. Прижал крепко и уверенно. Носом уткнулся в волосы на затылке.

Лика прикрыла глаза и перестала дышать, мурашки побежали по спине. Он стал гладить и спускаться вниз за ремень брюк.

Лика резко развернулась, задела раненный бок, он охнул и чуть согнулся.

– Ой, прости. Сильно больно? Да?

– Нормально – хрипло соврал он.

– Прости.

Не дожидаясь ответа, она схватила турку с кофе, кружки и быстрым шагом отошла от плиты, вернее, от Гриши. Он это заметил, тяжело вздохнул и ответил:

– До свадьбы заживет, а я женат. Что ж это получается, Лика?

Лика поставила кружку с кофе возле Гриши, собралась с мыслями и ответила:

– Гриша. Я ждала тебя. Поверь. Думала, жить без тебя не смогу.

– А ты смогла?

– Нет. Я без тебя не жила.

– Но не дождалась – с обидой в голосе