что уже не сможет отсюда выйти, капитан Смирнов продолжает обвинять в нападении на мать и Анжелику Валерьевну, не сам лично, но то, что он организовывал это, есть свидетели и улики.

Позвонить ему не дали, мать не предупредили, только водили на допрос. Он ждал ночи, чтобы заснуть и не думать. Просто отключить себя, отключить мозг, чтоб он не взорвался. Все равно не получается придумать способы спасения, организовать себе алиби и доказательства.

Все рухнуло! Спасения нет! И сядет он в тюрьму!

***

Котов, как обещал приехать к полудню в город, так и сделал. Вот что значит армейская дисциплина. Вот только встретиться с Владимиром и Анжеликой ему не удалось, вызвали в штаб. Он позвонил другу, предупредил, что встреча дома у Владимира отменяется, зато он успеет в назначенное время в полицейский участок. Договорились встретиться после визита к капитану Смирнову.

Уже в кабинете капитана Смирнова, Котов понимал, что встреча с друзьями откладывается на неопределенное время. Сначала он долго ждал самого капитана, потом долго оформляли опознание свидетеля Котова, потом еще дольше проводили само опознание. А еще не заполнены документы, не подписаны протоколы. Поэтому он решил позвонить и предупредить о своей внештатной задержке.

– Володька, слушай, ты где? – говорил он в телефон – Возле участка? Ждете? С Анжеликой? А тут такая катавасия. Слушай, я тут застрял надолго. Вы езжайте домой, а я приеду. Куда поедете? К мужу Лики? А куда? Хорошо. Кинь мне геолакацию, где вы будете. Освобожусь, встретимся. Спросить у капитана, когда прилетел Григорий. Хорошо спрошу.

– Ну, Александр Михайлович, вы мне, всю версию развалили – сообщил Смирнов, когда свидетель Котов закончил разговор по телефону.

– Так она ж трещала по швам.

От заявления Котова капитана Смирнова передернуло. Котов быстро добавил:

– Я бы с удовольствие вам помог с новой версией, но мне завтра возвращаться на базу.

***

Заехав в магазин за продуктами, Владимир с Ликой отправились к Григорию.

Григорий гостей не ждал, отлеживался на диване, балдел от безделья, смотрел телевизор, время от времени переворачивая со здорового бока на спину. Рана на боку болела и ныла, хотя была не глубокая, но длинная, поэтому не позволяла лечь удобно.

Лика занялась приготовлением ужина с таким размахом, чтоб готовой еды хватило брошенному мужу на следующий обед и ужин. На сковороде скворчало, в духовке шипело, в кастрюле кипело, а аромат расходился по всему этажу, благо одна квартира на весь этаж и соседи не завидуют ее кулинарным способностям.

Владимир потеснил Гришу на диване.

– Я тут интервью с Царевым смотрел, – сообщил Гриша – непростой человек. Бабла у него куры не клюют. Чего он к фирме прицепился?

– Не знаю – честно признался Владимир.

Ему действительно было дико представить, что в наше спокойное мирное время присущ рейдерский захват. Нет, конечно, он понимал, что это есть, что в наше мирное время отбирают, «отжимают» и захватывают бизнеса, но, чтоб Царев это делал – было дико и неправдоподобно. Царев Константин Константинович – человек расхваленный телевидением, вознесенный бабушками, меценат города, благодетель и строительный магнат – мог закончить свою карьеру одним обращением, разосланным в прокуратуру, полицию, администрацию города и президента.

Этого Владимир не понимал. Дед всегда говорил: «Репутация строится годами, а рушится одним словом. Оно может перечеркнуть всю твою жизнь, все твои успехи в учебе, все твои подвиги в Армии. Ее нужно беречь и ценить».

И сейчас Владимир примерял слова деда к Цареву. Неужели человек, которому удалось стать авторитетом с безупречной репутацией, сможет одним желанием разбогатеть, все это перечеркнуть, испортить, уничтожить?

– Надеюсь, Лика устоит – волновался Григорий.

– Я помогу.

– Да, вижу, вы ей уже помогаете – угрюмо заметил Гриша. – Не надо мне об этом постоянно напоминать. Вы думаете, я не понимаю, что она не просто так живет у вас.

– У меня – согласился Владимир – После того, как на Лику напали и ограбили, я привез ее сюда, но здесь она не осталась, потому что в окне была дыра. Кто-то вырезал ее в стекле.

Григорий машинально глянул в окно, земли не видно только такой же многоэтажный дом.

– Это не возможно – хмыкнул Гриша.

– Для некоторых людей это возможно.

– Циркачей?

– Пиратов.

– Что вы имеете в виду!? – Выкрикнул в полный голос Гриша, подскочил с дивана и стал расхаживать перед Владимиром – Вы намекаете, что я вырезал дыру в стекле? В вашем понятии ведь я и есть пират. Ни пленник, ни жертва, а бандит. Да? Вы ведь меня осуждаете. Я не по своей воле помогал пиратам грабить, брать в плен.

– Да, помню – спокойно ответил Володя. – Вы говорили, что у вас не было выхода.

– Но это не повод меня подозревать. Я ничего такого не делал. Меня вообще в городе не было. А обвиняете вы меня, потому что боитесь.

– Боюсь? Чего?

– Того, что Лика может вернуться ко мне.

На его гневный крик, прибежала Лика, вытирая руки о полотенце, озабоченно спросила:

– Что тут у вас происходит? Гриша, ты чего кричишь? Володь?

– Ничего – грубо ответил он, махнул рукой – извини, дорогая. Я просто… Ничего.

Он обошел ее и направился в ванную комнату.

Лика быстро и грозно шептала:

– Володь, да не зли ты его. Он очень возбудимый. Мне кажется, у него с психикой что-то. Прошу тебя, не доводи его до крика.

– Постараюсь.

– Что ты ему сказал?

– Про дыру в окне.

– Ой, точно. Я и забыла про нее совсем. Как же Гриша здесь живет? В любую минуту к нему могут влезть. Наверное, это Бобунов пытался влезть в квартиру. А потом вообще напал на Гришу.

– Зачем он вообще напал на Гришу? – резонно заметил Владимир. – Лика, а у тебя на кухне ничто не горит?

– Ох, – спохватилась Лика – заболталась я с тобой. Пойдем ужинать. Гриша выходи, будем ужинать.

Она быстрым шагом дошла до духовки, открыла, пар и аромат повалил из нее. Утка покрылась корочкой золотистой на вид и хрустящей на ощупь. Владимир помогал накрывать на стол, отрезал горячее мяса огромными кусками, раскладывал на тарелки.

Григорий вышел из ванной комнаты, пристроился во главе стола. Вид его говорил, что он еще обижен, оскорблен, но готов простить. Если его покормят, конечно.

Его и покормили.

– Ты всегда хорошо готовила утку в духовке – стал нахваливать он Лику – я обожаю ее. Вкуснотища.

– Очень вкусно – только и сказал Володя.

Когда зазвонил дверной звонок, Владимир оказался быстрее, он вышел из-за стола, догадавшись, что приехал Саня Кот. Ведь