Дети ни разу ещё не видели его. Отец - несколько лет находится безвыездно в психиатрической клинике. Диагноз снимать нельзя. Это сразу привлечет внимание прокуроров. Дело возобновят. Статьи такие, что он сядет на пожизненное. Но спустя годы, мы, наконец-то, кое-как выбили амбулаторное лечение. Сам генерал Зольников ходатайствовал.

Поднявшись, отвечаю на мамин вызов по телефону.

- Женечка, ну что там папа?

- Едем забирать, мам.

- Я так переживаю, что не смогла приехать, поддержать его. Но Матеуш сломал ногу... Я не могу его бросить.

Матеуш - это новый мамин муж. Что бы не случалось с тобой, у остальных жизнь продолжается, да... Я не могу привыкнуть к этому до сих пор.

Мне кажется, если что-то случится с Гордеем, моя жизнь на этом тоже сломается. Я буду жить как мама его детей, но всё моё нутро будет с ним каждое мгновение. И все мои ресурсы - только ему! И никак иначе!

Но мы стараемся не осуждать маму. Их брак последние годы держался только на мне. Отец не был идеальным супругом, она тоже натерпелась.

Отец рад, что она вышла замуж и счастлива. Он тоже тяготился... у них давно уже нет ничего общего.

- Ничего, мам. У вас будет ещё возможность увидеться. Ты можешь приехать на рождение Дарьи. Через шесть месяцев.

- Боже! Ты снова беременна?? - жалостливо. - Да что же это такое? Даст он тебе отдохнуть или нет этот твой варвар?!

Мама не прониклась молчаливым суровым Гордеем.

- Мам... - улыбаюсь я, прижимая телефон к плечу. - Мне нравится быть беременной от моего варвара.

Беременности дались мне легко. Я наслаждалась...

- И вообще... Мы хотели ещё девочку. У нас всё хорошо. Правда.

- Он тебя хоть не обижает?

- Кто? - не сразу понимаю я. - Гордей?! Ну ты что, мам...

Даже немного оскорбляюсь за мужа.

Гордей так любит мальчишек...

Суровой тихой любовью. Но так сильно, что мне хочется давать ему ещё и ещё чувствовать это.

- Он тебе помогает? Он же все время в своих командировках.

- Теперь - гораздо реже. У нас много работы здесь, в Центре и питомнике.

- Ну остановитесь хоть после третьего! Будь же разумной. Когда ты будешь жить для себя? То Центр этот, то собаки, то беременность опять...

- Я и живу... - пожимаю плечами.

- Ужас какой-то! Ты так превратишься в утку, и потеряешь всю красоту! А потом он найдет помоложе, а ты останешься с выводком.

- Гордей так никогда не сделает. Он не оставит ни меня, ни мальчиков.

Мама, после развода уехала в Польшу "пожить для себя". Мы все вздохнули с облегчением.

- Если тебе там будет плохо с ним, все продавай и приезжай с детьми ко мне. Я все брошу и стану бабушкой... - вздыхает.

- Матеуш расстроится, - хихикаю я. - Я не могу с ним так поступить! Поэтому придется мне "потерпеть" своего варвара.

Планируем, обязательно приехать к ней в гости ненадолго, как только Гордей станет "выездным", а Дарья Гордеевна достаточно подрастет для путешествий.

- Как Филипп?

Как только мама развелась, внебрачный сын отца перестал раздражать ее.

- Филипп стал совсем серьезным парнем, доучился на юриста и поступил в академию ФСБ.

Дурачится только у нас с детьми. Мне кажется, что брат был всегда у меня... мы очень "родные".

- Ой, не знаю... Отца и нас это счастливыми не сделало.

- Это выбор Фила, мам.

Если бы отец признал его официально, это было бы невозможно. Близкие родственные связи с опальным полковником не позволили бы ему поступить. А так - снова помогли Зольниковы с протекцией. И они же заберут его после выпуска под свое крыло, в управление.

Дети Зольниковых ходят на тренировки по рукопашному бою вместе с нашим Егором.

Мы дружим семьями.

Я неожиданно получила внушительное наследство после смерти Алишера. У меня теперь фонд для жертв насилия и питомник с направлением канистерапии для людей с посттравматическим.

Дел невпроворот...

Но сейчас у нас долгожданные выходные с детьми и папой!

Варг неожиданно щипает зубами меня за бедро.

- Эй! Старый ты пакостник! - ругаю его. - Нельзя так делать. Нельзя. Я же сказала - "сейчас".

Скалится на меня, морща нос.

Делаю ему бесстрашный "бип", одергивая руку от щелчка зубами.

- Ах ты вредный... Кусать кормящую руку?! - тискаю его недовольную морду.

Варг, в прошлый свой побег в тайгу, потерял клык. И мы вставили ему под наркозом стальной. Теперь он выглядит ещё внушительнее, когда скалится.

Гордей и Фил ждут меня на детской площадке, вместе с Матвеем. Ему уже три. А Егору - семь. В сентябре - в школу. Мы поступаем в школу олимпийского резерва. Егор - достигатор, ему это нравится. А Матвей лёгкий как кузнечик и переменчивый как ветерок, он точно не пойдет по стопам брата.

- Что ж вы пса такого без намордника по подъезду водите! - возмущается новая соседка.

Прижимаю Варга к стене бедрами, ложась на нее спиной.

- Извините. Но он только выглядит грозно. Но не кусается.

Варг скалится.

- О, Господи! - отступает она испуганно. - Вам самим то не страшно его с детьми в одной квартире держать?

- Он просто вас опасается. Он не агрессивный пёс. Его маленького обижали, он отпугивает, а не нападает...

- Тем более! Собака со сломанной психикой... Его вообще усыпить надо.

- А Вы всех жертв, кому психику сломали, желаете усыпить? - стекает улыбка с моего лица.

- Надевайте намордник, - пробегает мимо.

- Хорошо, - стальным голосом обещаю я.

Выходим на улицу.

-