– Боюсь, что я к этой категории не отношусь.

– Кто вам такое сказал? Вы всю свою сознательную жизнь верой и правдой служили своей стране. Вы, Радик Витальевич, большой специалист своего дела... Я знаю, вы не хотели называть фамилии своих боевых товарищей, с которыми и действовали против Беслана Хакамоева в Чечне. Благородный поступок с вашей стороны. Может, и не совсем оправданный, но тем не менее благородный... Одним словом, я бы пошел с вами в разведку, не задумываясь...

– В разведку, это как? Кого я должен казнить?

– Пока никого. Но работа будет, в этом можете не сомневаться.

– Будет, если я соглашусь, – усмехнулся Радик.

Он остро осознавал безвыходность своего положения. Если он согласится на грязную работу, его вытащат из этой клоаки, где он одинок и почти бессилен. Если он согласится, за его плечами вырастут хоть и черные, но мощные крылья могущественной организации. Как ни гнобили чекистов реформами, как ни подрывали их устои, они доказали свою состоятельность в большом государственном масштабе. Они представляли, представляют и будут представлять собой серьезную силу, с которой считаются даже самые сильные мира сего...

– А вы согласитесь. – Илья Владимирович смотрел на него так, как будто прочел его мысли.

Радик действительно был близок к положительному ответу. Но пока что не готов был его дать. Одолевали сомнения... Однажды он уже попался на авантюрную удочку, заброшенную Линьковым. Где гарантия, что сидящий перед ним человек действительно представляет государственную безопасность? Может быть, такой же авантюрист... К тому же он еще не знал, где ему предложат работать. Если на воле, хорошо, и нет ничего хуже, если убивать его обяжут здесь, в тюрьме или на зоне...

– А у вас есть корочки? – спросил он.

– Да, пожалуйста, – Илья Владимирович понимающе улыбнулся и предъявил удостоверение сотрудника ФСК. – Нас снова переименовали, сейчас мы – ФСБ. Но корочки пока такие... Это ничего?

– Ничего.

Даже если корочки липовые, все равно ясно, что Нестарьев представлял серьезную силу. Об этом можно было судить хотя бы по тому, что его человек стоял сейчас у дверей, не позволяя конвоиру подслушивать разговор.

– И вам выдадут корочки сотрудника ФСБ, – пообещал он.

– Да нет, – недоверчиво протянул Радик.

– Ну, на другое имя. Но корочки будут подлинными, гознаковскими... Квартиру обещать не можем, но зарабатывать вы будете прилично...

– Да разве в деньгах дело, – пожал плечами Радик.

– Я понимаю, сейчас вас деньги мало интересуют. Свобода вас интересует больше. Но со временем вас и деньги заинтересуют. А мы своих людей не обижаем. И другим в обиду не даем...

– А с каким контингентом предстоит работать? – спросил он.

– Исключительно уголовный контингент – бандиты, воры, убийцы. С детьми и женщинами мы не воюем. Вы это хотели услышать?

– Да.

– Насколько я понял, вы согласны?

Радик не был уверен в том, что разговор не записывается на магнитоноситель, поэтому подтвердил свое согласие выразительным кивком головы.

У него, действительно, не было другого выхода. Уж если и катиться вниз по наклонной, то лучше делать это в направлении, которое задает государственная безопасность...

Судебный процесс продолжался всего неделю. Именем Российской Федерации суд признал Радика виновным и приговорил его к четырем годам лишения свободы... условно...

Нестарьев забрал его прямо из зала суда, посадил в машину и увез на северо-восточную окраину города. Высотный крупнопанельный дом, однокомнатная квартира на десятом этаже с видом на лесопарковый массив... Радик знал, что суд приговорит его к условному сроку, знал, что его ждет служебное жилье, но все произошло так стремительно, что у него шла кругом голова.

Несвежие обои, затрапезная мебель, старый цветной «Фотон» – но все равно, квартира радовала глаз. После тюремной камеры она воспринималась им как дворцовая палата. Еще бы Нестарьева убрать, отмыть себя в ванной да завалиться спать на пару суток... Впрочем, Нестарьев не раздражал. Более того, он достал из работающего холодильника бутылку водки и кусок ветчины.

– Вы искупайтесь, а я пока яичницу приготовлю.

Чувствовалось, что квартиру готовили к приему пусть и не самой важной, но персоны. В холодильнике – продукты, в ванной – новая мочалка, душистое мыло и шампунь. Даже новая зубная щетка в пластиковой упаковке. А в шифоньере Радик обнаружил чистое постельное и даже нательное белье, старомодный, но совершенно новый трикотажный спортивный костюм.

В этом костюме да в чистом исподнем под ним он вышел к столу. Соблазнительный запах яичницы и запотевший штофик водки на столе настраивали на мажорный лад. Нестарьев налил ему полстакана, немного подумал и плеснул себе.

– Как говорится, кто не пьет, тот уже сам по себе подозрителен, – усмехнулся он. – Поверьте, Радик: в Конторе тоже так говорят. В Конторе тоже люди служат...

– Вы что-то говорили насчет корочек, – напомнил Радик.

– Да, конечно...

Нестарьев полез в карман пиджака, извлек оттуда российский паспорт нового образца на его настоящее имя и служебное удостоверение красного цвета. Золотое тиснение – «ФОБ „Россия“... Радик решил, что в грозную аббревиатуру вкралась досадная опечатка – буква „С“ почему-то слилась в „О“. Да и слово „Россия“ почему-то взята в кавычки, и падеж почему-то именительный. Но, раскрыв корочки, он понял, что это не ошибка. Улич Радик Витальевич, штатный сотрудник фирмы охраны и безопасности „Россия“. Гербовая печать, роспись генерального директора.

– Что это такое? – недоуменно спросил он.

– Удостоверение сотрудника частной охранной фирмы, – не моргнув глазом, ответил Нестарьев. – А вы сразу «ФСБ России» хотели?..

– Ну, не сразу. Но хотел...

– Будет удостоверение. Заслужите, будет. Но опять же, фиктивное... А это подлинник. Вы действительно являетесь сотрудником частной фирмы охраны и безопасности. Заметьте: какое название. Одно это о многом говорит.

– Может, и говорит, но я не понимаю, – пожал плечами Радик.

– Россия – название нашей страны. Так просто такую вывеску на фирму не получишь. Тут очень высокий уровень нужен... У «России» действительно очень высокий уровень. Очень-очень. Само по себе это удостоверение дает вам право на ношение огнестрельного оружия. Даже вам дает, с вашим условным сроком... Да, кстати, поскольку вы зачислены в штат охранного предприятия, вам полагается аванс...

Нестарьев достал из кармана пакет, в котором Радик обнаружил три пятисоттысячные купюры образца девяносто пятого года. Полтора миллиона российских денег, что-то около двухсот пятидесяти долларов. Совсем не маленькие деньги.