По своему пропуску Дуглас сумел пройти через внешнее кольцо охраны и добраться до будки у платформенных весов. В будке орала друг на друга дюжина нервных клерков. Спрашивать у них о ком-то по фамилии Вудс не имело никакого смысла – предметом их ругани было несовпадение цифр в утренних списках: куда-то делись девяносто человек. Дуглас помахал пропуском и прошел за внутреннее заграждение.

Вероятно, так и выглядит ад – склочная толпа мятущихся душ. Кто-то ругается, кто-то спит, кто-то кричит, кто-то плачет, кто-то пишет или рисует на клочках бумаги, кто-то обсуждает, что говорить на допросе. А большинство просто смотрит в одну точку, словно прозревая грядущее. Часа два Дуглас протискивался сквозь них в поисках Гарри и в конце концов ошалел не меньше арестантов. Пусть он искал систематически, но все равно мог пройти в двух шагах от Гарри и не заметить его. Толпа непрерывно двигалась, он то и дело натыкался на одни и те же лица, успел здорово проголодаться, стереть ноги и уже много раз подумать, не бросить ли все. Однако Гарри на его месте искал бы до последнего, и эта мысль не позволяла Дугласу сдаться.

– Потеряли кого?

Дуглас привалился к ограде скотного загона, переводя дух.

– Потерял. Крупного мужчину за пятьдесят, седеющие волосы, одет в темный костюм и белую сорочку. Арестован в три часа ночи на Ливерпуль-роуд.

Он успел повторить это столько раз, что описание внешности Гарри Вудса срывалось с языка, как зазубренная наизусть молитва из уст неверующего.

– Вот они тут устроили, да? – Собеседник Дугласа был худой, нервный маленький человечек в дорогой одежде, очках в массивной оправе и с форменным галстуком Королевского полка артиллерии. – Сам я с Хайбери-Кресент.

Дуглас понял, что человечек пропустил все его слова мимо ушей, ему просто хотелось поболтать.

– Тут собрали всякий сброд, – доверительно сообщил он Дугласу, видимо, посчитав его себе равным. – А вы неважно выглядите. Давно ели?

– Давно.

– Ну наверняка у вас есть пара шиллингов в кармане. Пройдите вдоль ограды вон туда и дайте часовым на лапу. Они покупают рыбу с картошкой в забегаловке на углу. Дерут, конечно, втридорога, небось озолотились уже. – Человечек улыбнулся, давая понять, что не осуждает подобные действия. – Эти все думают, что немцы станут их тут кормить.

– А вы так не считаете?

– Посудите сами. – Человечек презрительно скривил рот. – Видал я полевые кухни во время… ну вы поняли. Как они справятся с такой толпой? Что раздадут? Ну кусочек говядины с овощами, может, две ложки картофельного супа нальют. Так что лучше идите добудьте себе поесть через караульных. Посмотрите, старики и кто послабее к завтрашнему утру ноги протянут, если фрицы не пошевелятся… Где, говорите, взяли его? На Ливерпуль-роуд?

– Да, примерно в три часа ночи.

Маленький человечек кивнул. Он не выносил хаоса и уважал тех, кто знает свое дело.

– Значит, сто восемьдесят седьмой отряд. Эти молодцы, соображают. Вежливый молодой офицер. Он должен был дать жене вашего друга желтый билетик с номером и подписью. Какая там была последняя буква?

– «Т».

– Значит, вам туда. Видите «Т» на столбе?

– Я оттуда начал, – устало проговорил Дуглас. – Я знаю эту систему.

– Офицер из сто восемьдесят седьмого по-английски двух слов связать не может. И еще с ними какой-то безмозглый сопляк из полиции, лет девятнадцати, не больше. – Человечек вдруг с сердцем ткнул Дугласа пальцем в грудь. – Вот кто виноват, я считаю. Чертовы легавые. Помогают фрицам грести ни в чем не повинных людей среди ночи. Я бы их всех к стенке приставил, будь моя воля. Никогда не любил копов.

– Мой друг, наверное, попал с вами в один автобус.

– Может быть. Крупный, говорите? Седой? А гвардейский галстук на нем был?

– Очень вероятно.

– Большой пожилой гвардейский. Был такой. Злой как черт, сидел впереди, заложив руки в карманы. Здоровенный, широкоплечий. Я подумал, боксер или вышибала. – Человечек вытянул шею, оглядывая толпу, потом плюнул и влез на ограду загона. – Вон туда идите. К знаку «С». Вроде я его там видел, когда за рыбой с картошкой ходил.

– Спасибо. – Дуглас тут же пошел в указанную сторону.

– Только мой вам совет, поесть не забудьте! – крикнул человечек ему вслед.

Сильвию Дуглас заметил раньше, чем Гарри. Она сидел на ограде загона и жевала хлеб. Дуглас не удивился. Как азартный игрок будет рисковать до тех пор, пока не потеряет и выигрыш, и последние штаны, так и Сильвия будет лезть на рожон, пока не лишится свободы.

– Без тебя обойдемся, – заявила она, едва завидев Дугласа.

– Шеф, ты как меня нашел? – обрадовался Гарри.

– Опросил очевидцев.

– Спасибо, шеф. От всей души.

– Ты бы сделал то же самое.

– Может, поженитесь? – презрительно бросила Сильвия, шмыгнула носом, сунула в рот последний кусок хлеба и спрыгнула на землю.

– У нас все устроится, – сказал Гарри.

– Это как же?

– Друзья Сильвии уладят дела с одним офицером.

На жаргоне лондонской полиции это могло означать только взятку. Сильвия скорчила гримаску, рассерженная, что Гарри болтает.

– Так будет лучше всего, – заверил Гарри.

– Да, возможно, – нехотя согласился Дуглас.

Если Гарри пройдет через процедуру допроса, это отразится в его досье в Скотленд-Ярде. Если Дуглас организует его освобождение без допроса, это отразится в его собственном досье. Купленный охранник – единственный способ избежать бумажного следа.

– Без тебя обойдемся, – повторила Сильвия.

Конечно, Дугласу хотелось бы объяснить себе ее неприязнь разбитым сердцем, любят же в народе повторять присказку про отвергнутых женщин и адовых фурий. Но он видел, что все куда серьезней. Сильвия пребывала в совершенно неуравновешенном, истеричном состоянии. Вероятно, она прочитала тревогу на его лице, поэтому добавила, осклабившись:

– Возвращайся в свой уютный кабинет, Дуглас, без тебя обойдемся.

Сильвия обратилась по имени не в знак дружеского расположения, а просто потому, что не хотела произносить его громкую фамилию.

– Надеюсь, вы знаете, что делаете, – проговорил Дуглас, глядя на Гарри.

– Мы все уладим, шеф, честное слово. – Гарри поскреб подбородок.

– Если что-то понадобится, пусть эти друзья свяжутся со мной, – сказал Дуглас.

Он устал от поисков, был подавлен увиденным и отступил перед ненавистью Сильвии.

– Скажи Джоан, – попросил Гарри.

– Что сказать?

– Скажи, что я скоро вернусь.

– Ладно.

Дуглас был рад наконец покинуть это жуткое место, но едва выйдя за ворота, ощутил угрызения совести. Слишком быстро он поддался уверениям Гарри.