– Ну, сестренка, как там Англия? Все так же серо и туманно? – Франц взял виски с подноса, который подала ему Лиза. – Уже скучаешь?

Лили бросила на брата яростный взгляд. Она как раз собиралась ответить что-то резкое, когда в гостиную вошел Генри. Редко Лили бывала так рада его присутствию.

– О, все уже собрались! – Генри рассеянно улыбнулся. – Зильта, вы выглядите потрясающе! Вы планируете оставаться такой молодой вечно? – Он поцеловал руку Зильты.

Удивительно, каким очаровательным он может быть, когда хочет. В отличие от Франца, ее муж казался ягненком. Увидев его сейчас, никто бы не подумал, каким страшным может быть Генри, когда теряет самообладание. Одна лишь Эмма знала, что Генри менялся, когда выпивал. Лили не смогла рассказать об этом матери. Теперь же, глядя на восхищенных Розвиту и Лизу, Лили едва сдержалась – слишком уж ей хотелось закатить глаза.

– Вы, должно быть, Розвита. Много о вас слышал. Какое чудесное платье, вам очень идет. – Генри поцеловал руку Розвиты, и ее щеки зарделись от смущения.

К своему удивлению, Лили почувствовала, как внутри поднимается волна вины. Генри не был совсем уж плохим человеком. Он тоже страдал из-за ситуации, в которой они все оказались. Она знала, что Генри любил ее, хоть и иначе, чем Йо. За последние несколько лет Лили превратила его жизнь в ад, постоянно провоцируя его, иначе и не скажешь. С любящей женщиной он мог бы быть совсем другим. Генри всегда мучился угрызениями совести, когда бил Лили или иначе делал ей больно. Причина, по которой он был холоден и груб, заключалась в том, что Лили никогда не желала оставаться с ним. Генри знал, что она любит другого, и он – лишь вынужденное временное решение.

Лишь сейчас Лили осознала, что ее муж тоже был жертвой их брака. Пусть и в меньшей степени, чем сама она. И, конечно, этот факт нисколько не оправдывал его поведение. Снаружи раздались шаги, и разговоры стихли. Лили затаила дыхание, повернувшись к двери.

Вид вошедшего отца поразил ее. Он выглядел совсем другим человеком – похудел, лицо приобрело болезненную серость. Внезапно в горле появился комок. Лили захотелось броситься к нему и обнять, но отец все еще не смотрел на нее, и Лили не посмела.

Альфред стоял в дверях и кивал в знак приветствия. Ханна, увидев дедушку, издала радостный возглас и побежала к нему. Альфред замер, глядя на нее с почти испуганным выражением лица. Ханна остановилась перед ним, решительно протянув руки вверх.

– Я хочу к тебе на ручки! – воскликнула она, как будто знала его целую вечность.

Альфред, не шевелясь, смотрел на нее сверху вниз. Лили впилась ногтями в ладони, но тут отец улыбнулся. Он отставил свои костыли, медленно опустился на колени и взял Ханну на руки. Она взвизгнула от удовольствия и тут же потянула за белую бороду. Глаза Альфреда радостно заблестели. Лили тихо выдохнула, ощутив, что все остальные тоже затаили дыхание.

– Что ж, видимо, меня ловко обошли! – Франц невесело улыбнулся и жестом велел Лизе принести ему новый стакан. – Наверное, у меня еще слишком короткая борода.

Альфред некоторое время был полностью поглощен любованием внучки. Он покачивал ее взад-вперед на руке и смотрел на нее так, словно хотел запечатлеть в памяти каждую черточку ее лица. Лили стояла рядом, не решаясь вмешаться. Она бросила на мать вопросительный взгляд, но Зильта лишь недоуменно пожала плечами. Альфред спустил Ханну на пол. У Лили перехватило дыхание. Наконец отец посмотрел на нее.

Сбросив оцепенение, Лили шагнула к нему и хотела обнять, но Альфред выставил вперед руку, мешая ей это сделать. Она замерла, посмотрела сначала на него, потом на руку. Обескураженная, она схватила руку отца и пожала ее, словно они были незнакомцами.

– Лили, – жестко сказал Альфред, и его голос показался ей чужим. – С возвращением.

Йо курил, прислонившись к дереву, росшему перед тюрьмой. Свет уличных фонарей отражался в лужах. Над головой покачивались голые ветви клена.

Странно, хоть он не знал, вернулась ли Лили в Гамбург, что-то неуловимо изменилось. Йо казалось, что он видит ее на каждом углу. Это просто безумие! Всякий раз, когда взгляд задерживался на похожем силуэте, он испытывал одновременно разочарование и облегчение.

Иногда ему казалось, что в воздухе витает аромат ее духов. Порой, будто ее смех шелестел в порывах ветра. Но стоило замереть и прислушаться, Лили, словно призрак, ускользала.

Сегодня он волновался больше обычного, даже ночной воздух пах как-то по-особенному. Тело бил озноб, а пустота внутри росла и ширилась. Интересно, чувствовал бы он все это, если бы Эмма не предупредила его о возвращении Лили. Впрочем, он был уверен, что ощущал бы тоже самое.

Его терпение было на исходе. Он затушил сигарету и вошел внутрь. Вахтмистер с покрасневшим носом провел его по коридору к камерам и указал на фигуру по ту сторону решетки. Йо печально покачал головой и тяжело вздохнул.

– Хорошо, я позабочусь о нем, – сказал он, и охранник безразлично кивнул.

– Распишись здесь, – приказал он и, не глядя на Йо, отпер замок.

Чуть позже Эмма, открывшая дверь, смотрела на них с удивлением.

– Йо? – спросила она, натягивая на себя халат.

Даже сейчас с заспанными глазами Эмма оставалась одной из самых красивых женщин, которые были знакомы Йо. И одной из самых решительных. Казалось, ничто не могло удивить Эмму. Даже в этот поздний час ее взгляд был сосредоточенным и внимательным. Пусть на пороге дома она увидела четверых мужчин, но это ее не испугало. Докторская сумка стояла наготова у ее ног.

Йо шагнул в сторону, и Эмма поморщилась при виде Чарли. Он, словно куль с мукой, висел в крепкой хватке двух мужчин, которые поддерживали его с двух сторон. Чарли блаженно улыбался, глядя перед собой отсутствующим взглядом.

– Что с ним? – Эмма шагнула ближе. Крепко взяв Чарли за подбородок, она повернула его голову в сторону, приподняла веко, заглянула в рот. Он не сопротивлялся.

«Наверное, сегодня его хорошенько приложили», – подумал Йо, хмуро глядя на него.

Эмма, нахмурившись, понюхалась к свитеру Чарли.

– Зачем ты привел его ко мне? – спросила она. – У него небольшая лихорадка, ничего серьезного. Утром его будет тошнить, и головная боль ему тоже обеспечена. Но он придет в норму, ты и сам это знаешь. – Она пристально уставилась на Йо.

– Ему нужна помощь, Эмма. У него больные легкие, и каждый день ему становится все хуже. Я боюсь, что в один прекрасный день он