Джекканти дёрнулся, как ошпаренный, скинул отцовскую руку:

– Где Джоконда? Что с ним?!

– В клетке твой Джоконда. Живой и невредимый, – угрюмо отозвался Синий, и мальчишка заметил, что вторая рука у него наполовину забинтована. Сигарету он держал кончиками пальцев.

– А Валет?

– В холодной…

Значит, тоже – в клетке... Внутри немного отпустило. Мальчишка ничком повалился не подушку. Тело казалось тяжёлым, непослушным, но боли не было совсем – наверное, действовали препараты. Самого удара он почти не помнил – словно он на мгновение куда-то провалился, а очнулся уже в медотсеке. Но если Джек здесь, а Валет в холодной, то кто же тогда присматривает за лаской? И каково свободолюбивому зверю вдруг оказаться запертым в клетке?

Ладонь Амега, словно в сомнениях, снова осторожно легла на затылок мальчишке. Значит – не приснилось. Джекканти шумно вздохнул, лёг поудобнее и прижался макушкой к отцовской руке.

– Папа, можно, я заберу Джоконду из клетки? – тихо попросил мальчишка. – Он, наверное, нервничает там один, не понимает, что случилось. Я обещаю, что буду за ним приглядывать…

Амега ответил не сразу. Медленно затянулся, потом так же медленно выдохнул сигаретный дымок.

– Посидит в ящике до ближайшего порта. Не сдохнет. Там и выпустим на все четыре стороны. На борту ему делать нечего.

– Ты хочешь сказать – мы его просто выкинем?! – Джекканти снова вскочил, словно его окатили ледяной водой.

– А ты предпочитаешь поставить его чучело в каюте?

– За что?! Он же ничего не сделал!

– Да ну? Сначала сбежал, потом напал на члена экипажа...

– Он вовсе не сбегал! И потом – он же защищал Валета!

– От кого? От капитана судна?! – Амега мгновенно вскипел. – Ты до сих пор не вызубрил, где находишься?! Это, млять, ролкер, а не детская песочница! Валет дважды нарушил приказ – и ты дважды чуть не погиб по его дурости! И виной всему одна недоделанная крыса, которую, скажи спасибо, я до сих пор не выкинул в реактор!

У Джекканти задрожали губы. Дружелюбнейшего, доброго по натуре зверя, обладателя роскошной дорогой шкуры, который привык доверять людям и ничем перед ними не провинился – нет, уже не убьют (Джекканти чувствовал, что каким-то образом выторговал его жизнь). Просто выкинут в ближайшем порту, как ненужный мусор. Но он там и дня не продержится! Бросить в реактор – и то выйдет не так подло и мучительно…

– Амега, его же там все равно убьют! Он же ручной! Он не умеет защищаться!

– Жить захочет – научится, – Амега недобро блеснул глазами. – Ласки по природе хищники. А не научится – туда ему и дорога…

– Тогда, если хочешь выкинуть его, – срывающимся голосом проговорил мальчишка, – тогда и меня выкидывай тоже. Он мой друг, и я его не брошу.

Джекканти показалось, что воздух в медотсеке на мгновение стал тягучим и злым.

– Договорились, – ледяным тоном отрезал Амега. – Можешь идти собирать монатки. Как раз собирался тебе об этом сказать – тебя на Марсе будет ждать твой новый телохранитель. Тебе на борту тоже делать нечего. И учти, будешь до Марса вести себя тише воды ниже травы – разрешу забрать ласку с собой. А вздумаешь ерепениться – продам его в меховой салон, на шапку.

Капитан развернулся и пошёл из медотсека. На выходе бросил через плечо:

– Сразу надо было так сделать.

Джекканти сел на койке, обхватив колени руками. Привалился плечом к стене и закрыл глаза. Внутри было так гадко, и так тоскливо, словно его и вправду выкинули в ближайшем порту.

***

Амега хотел отправить мальчишку с борта как можно быстрее, но неприятности опять пришли с той стороны, где их не ждали. У военных с марсианской базы проходили очередные маневры, и вояки перекрыли огромный участок пространства вокруг планеты. «Чектуран», который прибыл на Марс с небольшим опережением, теперь вынужден был простаивать и ждать пока судоходство опять откроется. Как и Лэш, которая должна была прибыть чуточку позже и осталась по другую сторону оцепленной территории. Значит, передать мальчишку телохранителю Амега мог не раньше, чем через несколько марсианских суток. Экипаж, не слишком вдохновленный последними событиями и перспективой вынужденного простоя, разбрелся по городу.

Джекканти застрял в гостинице вместе с Росси и Коза-Нострой. Короткого душевного прощания не получилось. «Близнецы», которые уже успели придумать кучу планов совместного времяпровождения, откровенно скучали. Ни в один из этих планов не вписывался несовершеннолетний мальчишка. Коза-Ностра откровенно брюзжал, отыгрываясь на Джекканти.

Мальчишка сидел насупленный. Он больше не был юнгой, не был частью экипажа, его не ждала и не искала Оксана. Перед самой отправкой на Марс Амега велел ему снять чектуранский комбинезон, переодеться в обычную одежду и сдать комм. Но самым большим ударом оказалось то, все чектуранцы, узнав о решении капитана, дружно с ним согласились. Даже боцман. Даже Вандай и Маккер. Даже Валет!

Они навещали его в медотсеке, сочувствовали, приносили подарки, и все хором повторяли: «Мы так и думали…» «Давно надо было так сделать…» «А я сразу говорил…»

Джекканти слышал все это и не верил собственным ушам. За что, почему? Что он сделал не так?

Свое слово Амега сдержал и разрешил Джеку забрать ласку. Валет долго трепал ненаглядную пушистую морду, чуть не плакал, но согласился, что это лучше, чем выкинуть Джоконду в порту или увековечить в виде воротника. Правда, в гостиницу животное не пустили даже в наморднике и в клетке. Пришлось оставить ласку в зоне хранения багажа.

Перспектива провести вместе с Росси ещё денёк-другой до отъезда – почти не радовала. Во-первых, все равно они с Росси расстаются, и может быть, навсегда. Писать письма по электронке на «Чектуран» нельзя, созваниваться – тем паче. Да и Росси не из тех, кому можно звякнуть в выходной между делом… Маячащее на горизонте расставание рождало уныние. Во-вторых, Росси тоже был сильно не в духе.

Джекканти растравливал себя, вспоминал слова Гримана о том, что Ангел не дружит, а только изображает дружбу ради денег, и мысленно находил этому все больше и больше доказательств. Вот, пожалуйста: как только закончился контракт – Росси стало с Джеком неинтересно. Мальчишка уже несколько раз предлагал куда-нибудь сходить, и Росси отвечал