– Потому что он человек, а ты нет.

– Вот, значит, как?!

– Зачем ты в клуб пошла?

От неожиданного вопроса суккуба растерялась и ответила невразумительно:

– Ну, это… я просто хотела… ну, перед тем как убежать…

– Ты пошла на охоту.

– Нет! – сразу вскинулась девушка.

– Да! И ты сама это прекрасно осознаешь! – этими словами я буквально пригвоздил её к месту. – Ты пошла на охоту, но в последний момент растрогалась и решила отпустить меня. Пожалела добычу.

Марина побледнела и не знала, что сказать в ответ. Она несколько раз открывала рот, порываясь что-то произнести, но так и не решилась.

– Видишь, как интересно получается. А что касается того урода, то мне его не жаль. Вот только зверя, попробовавшего вкус человеческой крови, убивают. Только и всего.

– А что бы ты сделал на моем месте?

– Не знаю, – честно ответил я. – Скорей всего, я бы тоже отомстил.

– А чтобы делал потом?

– Не знаю.

– Тебе бы не пришлось убегать. Ты ведь человек, – зло усмехнулась она. – А людям можно убивать других людей. Верно?

– Ты ошибаешься. И в том, что людям можно убивать других людей, тоже. Если человек использует магию для убийства, он будет сидеть в такой же камере, – я посмотрел на время. – Ладно. Самое важное я узнал, а остальное мелочи. Трибунал все равно еще будет не скоро, так что у меня еще будет время прийти и поговорить.

– А в чем еще я ошибаюсь? – вдруг спросила она.

– Что? А, в том, что я человек.

Интересно, кто из нас прав. Я или она?

Ранним утром в парке никого не было. Только двое – не то припозднившаяся парочка, не то ранние жаворонки – шли по тропинке между разросшимися кустами.

– Я хочу тебя, – хриплым шепотом произнес мужчина.

– Прямо здесь?

Девушка удивилась и хотела было возразить, но, поймав взгляд мужчины, покорно стала раздеваться. Мужчина вздохнул и покачал головой:

– И ты такая же, как все… отойдем в сторону…

Жаркая сеча была в самом разгаре. Даже здесь, в тени дубов хорошо был слышен шум битвы. Русские полки медленно пятились к Дону. Река не давала степнякам обойти с флангов и ударить в спину, но она же теперь не оставляла ни одного шанса на спасение.

Хотя это и к лучшему. На совете все решили – победа или смерть. Иного нам не нужно.

– Наши уже не выдерживают! Доколе нам тут стоять?! – в нетерпении воскликнул один из дружинников.

– Надо ждать! Не время еще!

Битва продолжалась. Наши пятились, татары наседали, а мы сидели в тишине и безопасности рощи.

– Ну пора уже! Пора ударить!

Володимир Серпуховский уже в седле и хватается за меч. Но воевода охолаживает его:

– Рано! Рано еще! Выждать надо!

– Ай! Так все проспим тут!

Все в нетерпении рвутся в бой. Верный конь позади нервно переступает ногами и тихо фыркает. Чует битву и не понимает, почему мы не скачем вперед навстречу врагу?

– Воевода! Пора уже! Наши совсем замучились!

– Нет. Рано еще!

В ожидании я кусаю кулак. Все решится на этом поле. Или победа, или полный разгром русского воинства. Многие города прислали свои полки, многие князья пришли со своими дружинами. Никогда еще русичи не собирали такого войска.

Но и Мамай окаянный большую силу с собой привел. Не только татар, но и генуэзских наемников взял! Вон они, сверкают латами в центре строя! А рядом где-то войско литовского князя! Не допусти, Богородица, на поле боя явиться!

– Наши бегут! Строй прорван!

Не веря крику дозорного, многие вышли из кустов на опушку рощи. Но все верно, не выдержав натиска татар, полки левой руки сломали строй и побежали к реке. В прорыв устремились степняки. Начал пятиться и полк правой руки.

– А вот теперь пора! Ну, мать вашу за ногу и храни нас Богородица, в атаку!

Я едва успел запрыгнуть в седло и надеть шлем, как затрубили атаку. С боевыми кличами мы вылетели из рощи и понеслись на врага. Татары увлеклись преследованием бегущих ратников и не замечали нас. Вскоре первые враги уже гарцевали на берегу Дона, радуясь победе… а когда заметили нас, было уже поздно.

Размахнувшись, я метнул сулицу. Тонкое копье насквозь проткнуло татарина с луком. Я метнул второе копье в другого врага и выхватил меч из ножен. По шлему скользнула стрела, еще одна воткнулась в щит. Несколько наших упали с коней, но через мгновение со страшным криком мы разметали не успевших перестроиться врагов.

В жаркой схватке я рубил направо и налево. Меч по рукоятку был в крови, а по лицу стекал едкий пот. Крики, вопли, лязг и ржание коней…

Степняки попытались перестроиться, но отступать им было некуда. Увязая в песке и проваливаясь в воду, они отчаянно пытались оторваться от нас, но только глубже загоняли себя в воды Дона.

– Дави их! Дави!

Мы все дружно подхватили громовой клич воеводы. Ратники из полков левой руки развернулись и с новыми силами кинулись в бой. Увидев наш успех и растерянность татар, другие полки дружно навалились на врага.

Стрела прилетела откуда-то со стороны реки и, пробив кольчугу, вонзилась мне в бок. Сразу стало очень больно дышать. Закашлявшись, я увидел кровь на перчатке…

Выругавшись, я бросился дальше в бой. Щит с каждой минутой становился все тяжелей, а меч все медленней. Но сжав зубы, я продолжал драться, рубил и колол направо и налево… пока хватало сил… а там, когда наши погнали врага по степи, умирать уже не страшно было…

Проснувшись, я с трудом удержался от кашля. Легкие горели, словно бы я на самом деле поймал пулю. Невольно я потер ребра там, где во сне в меня попала стрела врага.

Еще один яркий и необыкновенно правдоподобный сон…

Честно сказать, за всей этой суетой я совсем забыл про свой день рожденья. А сейчас думать о нем уже было поздно. Отмечать праздник большого желания не было, да и звать некого.

Своих бывших одноклассников я видеть не хотел. Лена с начала августа уже на учебе в Академии Ордена, Коля на службе. Даже Феникс с утра пораньше убежала к себе домой, открыв портал прямо из квартиры. Потом позвонила Наниэль, поздравила и пообещала подарить что-нибудь, но потом. Сейчас, мол, нет времени подарок искать, заглянуть ко мне в гости она тоже не могла. А других друзей у меня не было.

Так что все утро я был в полном одиночестве. Встал, позавтракал, убрал квартиру и сел за компьютер, принимать поздравления от разных сайтов, на которых я был зарегистрирован.