— Да! — усмехнулась Алиса.

— Вот она такого же типа — будто из цирка просто. Ну, я и решил проследить. Мебель мы оставили в прихожей — она здоровая, как гараж, и там мебели не было, только вешалка, а в доме темно — я видел, когда эта служанка, Фрося, выходила к нам во двор. Ну, и на следующий день я решил все-таки проехать туда еще раз. У друга машину взял. Заблудиться там нельзя — дорога одна, петляет, конечно, но не разветвляется — я нарочно внимание обратил. В общем, ехал я, ехал, а потом смотрю — вниз машина едет, я и сам не заметил как оказался внизу. Я пошел пешком. И как я ни ходил, дорога либо на козью тропу выводит, либо к подножию холма. На следующий день я друга повел, но он обстремался и во второй раз не пошел. Потом девушку свою уговорил. Но ей еще на полпути дурно стало — она сказала, что здесь что-то нехорошее. Это, скорее всего, от страха.

Толя еще долго разглагольствовал о своих мытарствах, но Алиса уже все поняла — дорога заговорена от чужих.

Через час, напившись чаю, Алиса отвезла Свету домой, достала бинокль, пододвинула диван к стеклянной стене и взялась за наблюдение. Конечно, в темноте не так уж легко было что-либо рассмотреть, но она все-таки увидела дом, окна с задернутыми шторами и большой двор. Со двора вела калитка, от калитки ступеньки — а они уже плавно переходили в козью тропу.

И тут Алису как молнией ударило. А почему нет? Прямо сейчас, пока темно!

Усталость прошла сразу после разговора с Толей, так что она вполне способна… Алиса натянула удобные джинсы, теплый черный свитер, кенгурушку, кроссовки, повязала на голову черные платок — чтобы волосы не мелькали в темноте, и вышла из дома. Машину она взять не решилась — слишком уж слышен по ночам шум одинокого мотора.

Идти пришлось долго. Зря она потащилась по берегу — дорога только внешне казалась короче, а на самом-то деле идти по песку вышло медленнее. Но самое противное, что за песком начались камни — острые, большие, неудобные. Кое-как пробравшись через эти препятствия, Алиса столкнулась с неразрешимой проблемой — скала, иначе не назовешь, нависала над берегом и не было ни намека на то, как на нее взобраться. Алиса обследовала каждый сантиметр, но не нашла и следа тропы. Пришлось идти назад. Она отошла метров на двести и уставилась на каменистый холм. Начинался холм с отвесной песчаной стены, взобраться на которую мог разве что опытный Рэмбо. Она бродила у подножия не меньше получаса, прежде чем решилась раздвинуть буйные заросли кустарника, в глубине которых неприятно пахло, и пошла напролом. Идея казалась безумной, но кустарник был единственным шансом. Алиса уже прокляла все на свете, и с ужасом думала, что хуже — ломиться вперед или прорываться назад, как вдруг заросли стали реже. Осторожно, чтоб не выколоть ветками глаз, она проползла вперед и заметила, что впереди появилось некое подобие дороги. Не дороги, конечно, и даже не тропы, но кто-то когда-то здесь уже шел — грунт был утоптан. Дорожку размывали дожди, она поросла травой, но она все-таки существовала!

Алиса полезла на гору, что было не просто даже после кустарника, так как тропинка сыпалась под ногами и была такой крутой, что ползти приходилось едва не на животе. Алиса уже распрощалась и со свитером, который порвала в кустах, и с джинсами — надеялась лишь, что они выдержат до конца паломничества. Почти у вершины Алиса спряталась за валун и выкурила две сигареты подряд — надо было отдохнуть, сосредоточиться и набраться духу. И, наконец, она вступила на территорию врага.

Отсюда дом было хуже видно — он стоял немного ниже и правее. Зато казался больше, чем из Таниной гостиной. Света говорила, что когда-то давно (ей еще бабушка рассказывала) тут были развалины, а потом привезли камни, и развалины восстановили. Что это за развалины — никто не помнил, но уверяли, что жила тут ведьма, которую потом бросили в воду — прямо со скалы. Только Света честно призналась, что это уже бред и домыслы — правды никто не знает.

Алиса спрятала сигареты под валун — чтобы по дороге со страху не захотелось курить — огонек, да и дым, могли привлечь внимание. Козья тропа начиналась тут же. И, признаться, выглядела эта тропа отвратительно. Узкая, каменистая, а скала над ней не покатая, а, наоборот, словно наваливается на случайного путника, который сошел с ума и решил прогуляться вот тут, над морем, где берег обрывался и вода плескалась у самой скалы. Добро пожаловать, самоубийцы!

Алиса решила, что единственный вариант не свалиться в море — ползти лицом к стене. Она распласталась по скале, уцепившись вспотевшими пальцами за камни, и медленно двинулась вперед, ощупывая ногами тропу. Каждые три метра она отдыхала — от страха сводило дыхание, и скрюченные пальцы затекали.

Однажды ей попался довольно крупный выступ, за который можно было крепко схватиться и отдохнуть как следует. Отдохнув, Алиса выставила ногу вперед, потоптала дорожку, и только было отвела ногу назад, как поняла, что шнурок развязался. Ка-та-стро-фа! Что делать — непонятно. Можно, конечно, сбросить кроссовку вниз, но, во-первых, придется трясти ногой — и неизвестно, сможет ли она удержаться, а, во-вторых, как потом она будет возвращаться по каменистому берегу. Первый раз за путешествие посмотрев вниз, чтобы оценить масштаб бедствия, Алиса так ничего и не увидела — кроссовки были черные, шнурки тоже, тропа такая же, но когда она подняла глаза, то действительно чуть не рухнула вниз. Хвала инстинкту самосохранения: она не дернулась, не закричала, не взмахнула рукой. Просто замерла. Прямо перед ней, на этом самом сволочном удобном выступе сидел ворон. Здоровенный, сука, ворон с красными глазами, которые сверкали, как рубины в ювелирном — когда их выкладывают на черный бархат и подсвечивают лампочками. И тут у Алисы затряслись поджилки. А ворон, гад такой, стукнул клювом в сантиметре от ее пальца. Алиса потом уверяла, что спас ее не рассудок, а инстинкт — ее тело само по себе сделало шаг назад. Ворон же аккуратно перешагнул левее и стукнул клювом рядом с ее левой рукой. Алиса сделала еще шаг назад. Так они и передвигались — Алиса потихоньку пятилась, а ворон кружил у нее над головой, и стоило ей замешкаться, как он чуть ей на голову не сел. Вернувшись на холм, Алиса рухнула за свой любимый валун и заметила, что ворон все еще здесь, но кружит выше — только глаза поблескивают. Назло врагам она выкурила сигарету — с перепугу она была готова съесть пачку целиком — и кубарем скатилась вниз. И только прорвавшись сквозь кусты, вспомнила о развязавшемся шнурке. Ее колотил озноб — и сейчас Алиса наконец-то догадалась, почему. Свитер был мокрый! Такого с ней никогда не было — даже на тренировках, — чтобы одежда промокла насквозь. Она припустила по пляжу, и вот странно — после всех мытарств пробежка по отсыревшему песку казалась ей просто удовольствием. «Ладно, зато ноги накачаю!» — с оптимизмом подумала Алиса, поднимаясь к себе — по нормальной асфальтированной дороге.

Ночью она спала так крепко, как не спала уже долгие годы — и даже сновидения ее пожалели, оставили в покое усталую душу и разбитое тело.

На следующее утро проснулась рано — в восемь. Устроившись с кофе в кровати, решила для начала поехать через город, попробовать еще раз пройти по тропе, а если не получится, двинуть по дороге на машине.