— Я буду представлять, что вы все еще в кровати и мечтаете обо мне.

— Я буду мечтать о вас не только в кровати, — пообещала я, порывисто обнимая его. — Прошу вас, возвращайтесь скорее.

— Я постараюсь, — герцог еще раз прикоснулся поцелуем к моим губам и вышел.

Подушка все еще хранила его запах, и я уткнулась в нее носом, чувствуя себя глупой девчонкой. Вот почему именно сейчас нужно было вылезти этому Гиргопу?!

Но я собиралась держать обещание, которое дала мужу. Больше я туда не сунусь, пусть этим занимается охрана. Но к часовне Эрины я все же решила сходить, было интересно, что задумала хитрая и пакостная Кэро.

Я привела себя в порядок и дернула за шнурок, висящий над кроватью. Лучше Берты никто мне не расскажет где и что здесь находится.

Девушка пришла через пять минут и, войдя в комнату, смущенно улыбнулась, взглянув на разобранную кровать.

— Я слушаю вас, ридганда

— Скажи мне, где находится часовня Эрины? — спросила я у нее, и служанка сразу же засияла.

— Вы хотите поднести дары Эрине Милостивой? Я сама очень часто хожу в эту часовню! Сначала молюсь Асфите, чтобы она послала мне хорошего мужа, а потом иду к Эрине и прошу много детей! Хотите, я покажу, где это находится?

— Нет, ты мне расскажи подробно, а я сама потом схожу, — сказала я, решив, что нечего там ошиваться вдвоем, привлекая внимание.

— Хорошо, тогда слушайте. Часовня находится в конце парка и к ней ведет главная аллея, — принялась объяснять Берта. — Пройдете по ней до мраморных скамеек с выбитыми на спинках розами, а потом повернете вправо. У часовни розовые стены, а над входом барельеф с пчелой.

Я поблагодарила девушку и подумала, что перед обедом обязательно схожу в парк и посмотрю, можно ли незаметно подойти к часовне и есть ли там, где спрятаться.

А на кухне не прекращалась работа. Дуглас готовил салат «Столичный» по бумажке, и это выходило у него просто замечательно. Все овощи были нарезаны мелкими кубиками, а майонез получился густой и жирный, что несказанно порадовало меня. Скоро я здесь уже буду не нужна, но сейчас кухня была для меня отдушиной в ожидании мужа.

Под моим чутким руководством повар приготовил солянку и шницели и, оставив его варить картошку, я отправилась в парк. В замке было тихо, лишь где-то наверху плакал младенец, и, похоже, Гортензия тоже была там с Мисси и внуком. Я слышала ее приятный смех. Интересно, где Элла и Кэро?

Выскользнув из входных дверей, я быстро пошла к парку, чтобы скрыться в кустах от любопытных взглядов. Мало ли, кому приспичит выглянуть в окно в этот момент…

Оказавшись на главной аллее, я пошла немного медленнее и, внимательно рассматривая густую зелень, довольно улыбнулась — можно было спокойно пройти незамеченной.

Вскоре показались две скамьи с розами на спинках, и я увидела, что дорожка разветвляется, образуя небольшой перекресток. И стоило мне повернуть вправо, как перед моими глазами возникли нежные стены небольшой, но очень красивой постройки. Она была круглой, с высокими окнами и куполообразной крышей белого цвета. Над двойными светлыми дверями располагался барельеф с пчелой, а под ней были начертаны слова какой-то молитвы.

Прикоснувшись к прохладным ручкам, я распахнула двери вошла внутрь. Часовня Эрины и внутри оказалась светлой и, наверное, в солнечную погоду, золотые лучи пронизывали все пространство, проникая в большие окна. Белые полы, белые стены и что-то наподобие алтаря посередине. Высокая конструкция была накрыта белым бархатом, и все выглядело так торжественно, что мне даже стало не по себе. На алтаре лежали цветы, какие-то фрукты и сладости, что говорило о том, что часовней пользуются и приносят подношения богине.

Я осмотрелась, пытаясь найти место, где можно спрятаться, но кроме алтаря других вариантов не было. Заглянув под бархатный покров, я обнаружила, что вполне могу подлезть под алтарь и затаиться там. Что ж, совсем неплохо! Не думаю, что девушки станут заглядывать сюда.

Вернувшись в замок, я столкнулась с Кэро, которая спускалась вниз, облаченная в шикарное платье из мягкой шерсти лавандового цвета. Она увидела меня, и ее лицо стало каменным.

— Я смотрю, у вас есть время прогуливаться под дождем, но нет времени проводить своего мужа. Но не переживайте, я сделала все за вас и проводила герцога в долгий путь. Милой улыбкой, нежными объятиями и словами поддержки. Вы точно жена ему, Рианнон?

— Во-первых, у меня всегда и на все есть время, — мило улыбаясь, ответила я, глядя в ее прищуренные глаза. Она ждала, что я сорвусь. — Во-вторых, я бы на вашем месте не спешила называть свою улыбку «милой». Это не так, дорогая. И в-третьих — я жена Леону, и проводила его, как положено жене, в куда более нежных объятиях в нашей спальне.

Кэро вспыхнула и возмущенно произнесла, скривив свой маленький ротик:

— Разве воспитанные дамы так ведут себя?!

— Вы абсолютно правы! — закивала я, прижимая руки к груди. — Воспитанная дама никогда не станет провожать чужого мужа милой улыбкой и нежными словами. Возмутительно! Вы не находите?

Кэро резко крутанулась на каблуках и быстро пошла обратно, что-то шипя, как разъяренная кошка. Интересно, на что она надеется, ведя себя подобным образом? Все-таки я хозяйка этого дома и вполне могу попросить ее отсюда.

Глава 48

Ужин прошел в спокойной атмосфере, и даже Элла вела себя на удивление тихо. Я с грустью поглядывала на пустующее кресло герцога и молила Бога, чтобы он поскорее вернулся домой. От интриг, плетущихся в замке, так и веяло опасностью и хотелось бы чувствовать его защиту.

— Я заметила, что в замке стало больше охраны, — вдруг сказала Кэро и посмотрела на Гортензию. — Что-то случилось, ридганда?

— Так распорядился Леон, — ответила свекровь. — Он объяснил это тем, что в город проникли злоумышленники, и будет лучше, если за нами станут присматривать.

— Но кто может пробраться в замок? — фыркнула девушка, недовольно отшвырнув от себя салфетку. — Это попросту невозможно! Какие-то излишние предосторожности!

— Мне кажется, герцогу лучше знать, что нужно делать, — холодно произнесла Гортензия. По-видимому, она начинала ее раздражать. — Леон никогда не принимал бесполезных решений.

— Действительно, Кэролайн, это не женское дело, обсуждать мужские решения, — осадил ее отец. Ему тоже было неудобно от ее бестактности.