историю имения, которая в определённых деталях существенно отличается от изложенной выше. Не стоит искать противоречий. Всякий раз в подобных случаях в настоящей книге приводится версия, основанная на документах.

Поскольку Гуэрра интересовался именно полом, привратник уделяет ему особое внимание. По его словам появление этого шедевра восходит к тем временам, когда виллой ещё владел Леопольдо ди Бурбон. Не имущий счастья в браке князь пылал страстью к одной совсем юной венгерской графине. Случилась трагедия, и его возлюбленная умерла в возрасте восемнадцати лет. Вскоре после этого у принца появились признаки помешательства, и он выбросил в море все лепестки роз, к которым прикасалась красавица. Однако пол всё же возник позже. Кто-то пересказал эту трогательную, романтичную и красивую историю Елене Горчаковой, тогда она заказала у Палицци именно такой рисунок.

Тарковский оценил очарование этого сюжета, в попытке объяснить необъяснимое подменяющего одну трагедию другой. Возможно, действительно существовала восемнадцатилетняя венгерская красотка, но попробуйте поставить на её место маленькую дочь самого Леопольдо и Марии Филиберты, умершую двух лет отроду. Всё сразу становится на места: и безумие, и тщетные усилия забыться на пышных приёмах — только розовый цвет лепестков теперь смотрится иначе…

Не попавший внутрь Гуэрра, как и вы, уважаемый читатель, увидел шедевр лишь на фотографии. В фильме он произносит: «Мне нравилась идея самого художника Палицци сделать этот пол белым и расположить лепестки, разбросанными там и сям. Кажется, будто они залетели в окно». Прирождённый оптимист и жизнелюб, Тонино находил здесь не трагические останки цветов, а проявление щедрости природы. Разумеется, он расстроился, что не удалось посмотреть на вожделенное чудо воочию, но всё же был рад: пол существует, сомнений больше нет. Тарковский же остался недоволен: «Зачем ты потащил меня сюда?» Гуэрре было трудно это объяснить.

Трудно поверить, но автору этих строк возле виллы Сиракуза тоже однажды пришлось выслушать историю о том, что открыть её сейчас не получится, поскольку хозяйка уехала и связаться с ней нет решительно никакой возможности. Говоривший эти слова слуга был невообразимо похож на того, который встретил Андрея и Тонино в 1979 году. Этот человек будто бы даже не постарел, было жутковато. Ясно одно: отъезд хозяйки — фундаментальная и непреходящая проблема на сорентийском побережье.

Вероятно, у внимательных читателей давно возник вопрос: сыграл ли визит на виллу свою роль в выборе фамилии главного героя «Ностальгии»? Ответить на него с уверенностью трудно. Скорее всего, этот факт и история букета имели определённое значение, но необходимо учитывать и вот какое обстоятельство. Когда Андрей был совсем маленьким, в 1935-м и 1936 годах их семья лето снимала уже упоминавшийся хутор неподалёку от деревни Игнатьево (в источниках место чаще именуют Тучково по названию ближайшей железнодорожной станции, так будем поступать и мы). Тарковские были вынуждены жить обособленно, поскольку в окрестных посёлках никто ничего не сдавал[176]. Хозяина этой дачи звали Павел Петрович Горчаков. В 1937 году издали постановление о ликвидации хуторов, дом был разобран и перевезён в деревню. Когда почти через сорок лет Андрей решит снимать «Зеркало», он построит кинематографический образ своего детства — того самого летнего жилища — непосредственно на фундаменте настоящего хутора Горчакова. Так что эта фамилия была с Тарковским чуть ли не всегда.

Вечером 20 июля режиссёр записал в дневнике: «Сняли (довольно неудачно) об истории виллы княгини Горчаковой в Сорренто. Немного покатались по морю. Снимали (немного). Съездили в Равелло, чтобы снять внутренний дворик, заросший гортензиями. Купался дважды. Как хорошо! Как жаль, что нет со мной Тяпуса и Ларисы. Очень скучаю».

Из-за того что сорентийский полуостров покрыт горами везде, кроме самой оконечности, а также береговой линии, возвращаться в сторону Равелло пришлось по точно тому же маршруту, по которому компания уже ехала в одну сторону. Визит в этот город вышел довольно кратким. В отличие от рассмотренных ранее пунктов, он находится не на побережье, а на склоне горы. Впрочем, всё равно до моря не более полукилометра, которые, разумеется, не безлюдны — там раскинулись деревни Кастильоне, Сан-Косма, Мармората и другие.

Район Равелло чуть менее туристский и более аграрный. Некоторые склоны — преимущественно те, что обращены от морской глади — покрыты виноградниками. Такое положение дел позволяет выдвинуть важную гипотезу об истории города: он не был основан захватчиками. Действительно, в V веке местные жители воздвигли здесь стратегически удобный оплот на границе Западной Римской империи, служащий для обороны от варваров. Имел Равелло и сырьевое значение, являясь ключевым поставщиком шерсти в регионе. В IX веке город стал настолько крупным внутри Амальфитанского герцогства, что начал конкурировать с самим Амальфи. Один из самых интересных фактов его истории состоит в том, что римский папа Виктор III создал в тут епархию, которая подчинялась непосредственно Святому престолу. Иными словами, понтифик исключил Равелло из сферы влияния амальфитанского архиепископа, что мгновенно придало населённому пункту огромное религиозное значение. Здешние церковные чиновники теперь никогда не выбирались из местных священников, но командировались прямо из Рима. К XII веку при численности в двадцать пять тысяч горожан в Равелло была едва ли не наибольшая концентрация роскошных особняков на душу населения. Трудно сказать, куда бы это зашло, если бы в 1137 году армия Пизанской республики не разрушила город после безуспешной попытки осады двумя годами ранее. Тогда большая часть уцелевшей напуганной знати переместилась в Неаполь. Тем не менее феноменальный религиозный статус Равелло сохранялся ещё долго. Только в 1603 году его епархия объединилась с епархией Скала, а в 1818-м вернулась в подчинение архиепископу Амальфи.

Любой город этого побережья Италии ассоциируется со множеством знаменитостей, которые в нём жили. В Равелло отметились актриса Грета Гарбо, писатели Дэвид Лоуренс, Теннесси Уильямс и Гор Видал, композитор Эдвард Григ, художники Уильям Тёрнер и Жоан Миро. Но всё же для самих итальянцев это место, в первую очередь — город патрициев, представителей большинства славных аристократических фамилий.

Из этих многочисленных династий мы остановимся на одной — Руфоло. Основатель рода Ландольфо Руфоло — персонаж не только исторический, но и литературный — он увековечен в «Декамероне» Боккаччо. Вилла Руфоло (@ 40.644338, 14.610969), расположенная в самом центре города, одна из наиболее известных достопримечательностей. И её внутренний дворик — то самое место, где Тарковский и Гуэрра снимали упомянутые гортензии. Несмотря на то, что путешественники, вероятнее всего, не успели толком ничего рассмотреть, кадры с цветами и удивительной колоннадой в мавританском стиле попали в фильм. Их можно увидеть непосредственно перед визитом на виллу Горчаковой. Иными словами, они следуют в обратном порядке, лишний раз