Где? В санатории? В лечебнице? В доме престарелых? Она уже позвонила в десяток разных учреждений и везде получила один и тот же ответ: без сопровождающих. Даже их звездный адвокат ничего не мог сделать.

– Здесь. – Роберт резко свернул на пронумерованный съезд с трассы и снизил скорость.

Гейл посмотрела на указатели… как он сумел найти этот поворот? Несколько месяцев назад Роберт мог заблудиться в собственном доме.

Они приехали в промышленный пригород Дедхэма. Гейл если и была в Дедхэме, то очень давно. Кажется, на открытии галереи. В другой раз поехали в новый, но уже знаменитый огромный кинотеатр с потрясающей, как утверждали, акустикой. А это типичный промышленный район, малопривлекательный, как и все промышленные районы.

Дайте знать, если заметите странности в его поведении. Нет, ничего странного она не замечала, за исключением вспышек бурной энергии. Врач пытался ее успокоить – нет-нет, не беспокойтесь, ничто не происходит внезапно. Всегда есть продромы. Это слово было ей незнакомо. Посмотрела в Википедии – предвестники.

Но в новостных лентах писали именно так. Никаких продромов. Нормальный человек внезапно превращается в убийцу.

Какая несправедливость. Гейл изо всех сил старалась не думать, но думала и тут же впадала в отчаяние. Раньше предметом постоянного беспокойства была его болезнь, а теперь как будто здоров, но даже порадоваться не успела, как выяснилось: здоровье может оказаться призрачным. Обретший ориентацию разум толкает вроде бы безобидного старика на массовые убийства. Иногда приходила неприятная мысль – лучше бы они вообще не поддавались соблазну испытать это новое лекарство. Но Гейл старалась ее отбросить – что за ерунда! Главное, ее муж вновь стал homo sapiens. Закрытое лечение – ну и что? Даже не лечение, сказал врач, а наблюдение. По крайней мере, они смогут перезваниваться.

А вдруг все эти странности – бита, дурацкая флотская бескозырка, дикая гонка по шоссе – вовсе и не странности, а именно она, эта фонтанирующая энергия?

Роберт достал из кармана телефон, и Гейл вздрогнула. Как теперь избавиться от ежечасной подозрительности? Вчера вошла в кабинет и застала его с айфоном в руках. Он смотрел какую-то кровавую драку. Гейл даже вскрикнула: Что за ужас ты смотришь, Роберт? Он пожал плечами и улыбнулся. У-у-у… Ужас-ужас. Бум, бах, трах… Трейлер, реклама нового фильма. Поисковик то и дело подсовывает всякую чушь.

Скорее всего, она реагирует неадекватно. Гиперреакция.

– Если хочешь, могу помочь с навигацией.

– Сто сорок два… – пробормотал Роберт, будто не слышал ее слов, и положил телефон на колени. – Следующая улица.

Машина впереди резко затормозила перед поворотом, Роберт еле успел среагировать, нажал на гудок и долго держал.

– А как насчет “соблюдай дистанцию”, Роберт?

– Да… ты права. – Он снял руку с гудка и смущенно улыбнулся. – Mea culpa. Моя ошибка.

– Мы же никуда не торопимся.

– А кто тебе сказал, что торопимся?

– Я – нет, а ты торопишься. Еще как!

Она повернулась и завертела головой. Более унылый пейзаж и вообразить трудно – сплошные мастерские, гаражи и склады.

Роберт со значением приподнял указательный палец и притормозил на боковой улочке с невзрачными лавками. На пустынной и, конечно же, бесплатной парковке несколько кемперов. В конце, на самом углу, – магазин алкоголя.

“Ягуар” остановился. На магазине пугающая вывеска: “Деннон. Оружие и амуниция”.

Гейл прикусила губу. Ничто не происходит внезапно. А если произойдет?

– Роберт, а почему…

– Приехали! Это здесь.

Он выключил двигатель и открыл дверцу. Гейл не шевельнулась. Даже ремень не отстегнула.

– Что ты собираешься делать?

– Гейл, прошу тебя, не будь такой подозрительной. Пошли со мной.

Она открыла дверь, прихватила сумочку и задержалась на секунду – может, лучше сунуть сумочку под сиденье? В таких районах… А, все равно.

На заброшенной парковке, кроме их “ягуара”, стояли еще два пикапа с пустыми кузовами.

Гейл прижала “Фенди” локтем и, то и дело оглядываясь, пошла за мужем. Он придержал для нее дверь.

Магазин оказался неожиданно огромным, не меньше двадцати метров в глубину. На стене позади прилавка висели большие черные ружья. Гейл затошнило. Она никогда в жизни не бывала в оружейных магазинах. Стены увешаны рекламными плакатами – ружья, винтовки, карабины, пистолеты и револьверы вперемежку с американскими флагами.

Возле прилавка о чем-то беседовали несколько человек.

– Я ищу Пола, – сказал Роберт. – Насчет машины.

– Это я – Пол, – сказал могучий парень с прямым пробором и конским хвостом, такой толстый, что футболка с логотипом “Харлей-Дэвидсон” давно должна была бы лопнуть на животе. – Добро пожаловать.

Гейл не сумела сдержаться и шумно выдохнула.

– Пройдемте, тачка на заднем дворе.

Попросив одного из парней заменить его за прилавком, Пол жестом указал дорогу.

– Сейчас ты кое-что увидишь, – загадочно произнес Роберт и взял ее за локоть. Теплая, твердая, как в молодости, рука. Гейл только сейчас поняла, что сама-то она совершенно заледенела от страха. Стресс отпустил так внезапно, что она еле удержалась, чтобы не разрыдаться. Проклятая болезнь, проклятое лекарство… Чем они согрешили, чтобы на них обрушился весь этот кошмар?

Роберт галантно пропустил ее вперед, не отпуская локоть. И она вспомнила – он же говорил на днях про эту машину, намекнул, что собирается поехать и посмотреть. А сегодня просто-напросто захотел устроить приятный сюрприз. Если бы не эти каркающие вороны с телеканалов, давно бы сообразила.

Толстяк Пол с трудом протиснулся в узкую и низкую гаражную дверь, открыл запертые изнутри ворота и включил свет.

– Вот он, красавец.

Роберт отпустил руку Гейл и подошел к машине.

– “Меркурий” сорок шестого года, – сказал севшим от волнения голосом, как будто встретил старого друга.

Пол расплылся в улыбке и кивнул:

– Он самый.

Роберт нежно погладил темно-красный, почти вишневый капот, провел рукой по лобовому стеклу.

– Восьмерка-кабриолет… у отца был точно такой…

Только сейчас Гейл вспомнила фотографию из семейного альбома. Да, он прав. И даже цвет такой же. Может, чуть темней.

– Да, – тихо подтвердила она. – Я помню.

Неужели собрался купить этого красавца? Гараж и так битком, а он все равно через два дня уезжает.

Роберт ласково похлопал по крыше и радостно засмеялся:

– Брезент! Настоящий брезент! Подумать только – копия отцовского. Цвет, решетка радиатора – все.

– Очень красивый, – неуверенно согласилась Гейл.

Роберт открыл дверь, сел на водительское место и положил обе руки на полуметровую баранку. Так маленькие дети играют во взрослых – забрался в отцовскую машину и вцепился в руль.

– Тридцать пять, – сказал Пол и почесал живот. – Вообще-то он стоит на десятку больше.

Роберт жестом пригласил Гейл сесть рядом.

– Он им так гордился… требовал от нас, детей, обязательно вытирать ноги.