Нет, не человека. Силе зверя. Жестокого зверя, умело притворявшегося человеком.

Вэл ненавидела Раза, ненавидела так сильно, что буквально видела, каким черным стало собственное сердце. Таким же черным, каким была густая короткая шерсть предавшего ее зверя.

Судорога охватила тело, сотрясая плечи и выжимая скупые слезы.

– Смирись, девочка, – прохрипел бродяга. – Он еще придет за тобой, поверь моему слову.

Вэл подняла заплаканное лицо.

– Пусть катится в пекло, – жестко произнесла она, но бродяга только хрипло, надсадно рассмеялся.

– Это просто наказание. Браслет-то он оставил. – Смех перешел в лающий кашель, и мужчина схаркнул кровавый сгусток слизи себе под ноги. – Ты ему нужна. Считай, легко отделалась.

Вэл нахмурилась, переводя взгляд на свои руки. Тускло играя гранями из-под запачканного рукава туники, золотой браслет затейливого плетения обвивал правое запястье.

Сердце упало вниз, Вэл замерла, чувствуя, как холод пробирается в самую душу. Пальцы больной руки потянулись к застежке, тихий стон сорвался с губ, когда острая боль толчками разлилась от локтя до припухшей кисти.

– Оставь эту идею, лучше выпей, – хмыкнул бродяга.

Вэл, тяжело дыша, прислонила гудящую голову к шаткой стене.

Он еще придет за тобой.

Из сухих растрескавшихся губ вырвался тихий едкий смешок.

Пусть приходит.

– Вэл, ты слышишь меня? Эйри?

Вэл дернулась, с трудом разлепляя веки. Перед глазами плыло, она замотала тяжелой головой, желая, чтобы ее оставили в покое. Сознание погружалось в тихие, успокаивающие волны, отдаляя звучащий над ухом голос.

– Вэл! – Болезненный удар по щеке заставил ее вскинуться и широко распахнуть веки. Перед затуманенным взглядом предстали темные глаза, длинные светлые волосы, заплетенные в причудливую косу, и бронзовая загорелая кожа, проглядывающая сквозь ворот серого полушубка.

– Убирайся. – Вэл мотнула головой, с трудом заставляя себя удерживаться в сознании. – Пошла в преисподнюю.

– И я рада тебя видеть, – отозвалась Дэни, приобнимая ее за плечи. – Вставай!

– Отвали. – Вэл отшатнулась от девушки, морщась от разрывающей изнутри головной боли. Тошнота поднялась из недр желудка, Вэл сглотнула, надеясь не сблевать на саму себя.

Дэни проигнорировала слабые возражения, закидывая ее здоровую руку себе на плечи и обнимая за талию. Дэни поднялась, утягивая вяло сопротивляющуюся Вэл за собой.

Организм отреагировал на незваное вмешательство, и Вэл вырвало под ноги. Дэни покачала головой, наблюдая за густой, вязкой, желтой слюной, повисшей нитью на нижней губе.

– Давай идем, нужно постараться, – пробормотала она, придерживая почти теряющую сознание Вэл.

Та не ответила, чувствуя, как тяжелая голова все упорно старается завалиться набок. Она сделала шаг вперед, ведомая Дэни, – ноги предательски подогнулись, и она почти рухнула вниз. Дэни стиснула ее здоровую кисть и удержала на месте, с силой хватая за талию.

– Твою мать, – пробормотала Дэни. Вэл хотела было сказать, что ее мать давно умерла и нет никакого смысла сотрясать воздух ее упоминанием, как Дэни мягко опустила ее на обледенелую землю.

– Правильно, вали отсюда. – Вэл встала на колени и наклонила голову, прикрывая веки.

Она давно не чувствовала боли, кажется, пропавшей уже как пару дней. А может быть, неделю – Вэл не могла бы сказать точнее. Время утратило смысл, превратившись в слово, которое ничего не значит. Были только свет и тьма, сменявшие друг друга с завидной регулярностью. А потом голод, жажда и острая щемящая боль, овладевающие поначалу, отступили, позволив погрузиться в чудесное, восхитительное забытье.

– Я убью его, – раздался над ухом Вэл рычащий голос. Тело, подхваченное сильными руками, поднялось вверх. Голова откинулась назад, а затем чужая теплая ладонь аккуратно прижала щеку к чему-то мягкому. Вэл приоткрыла глаза, с трудом заставляя себя вынырнуть из охватившего сознание тумана.

– Пусти, – вяло прошептала она, утыкаясь взглядом в золотистую короткую шерсть на груди большого зверя. – Пусти, нелюдь.

– Потерпи, скоро все кончится, глупый человек, – с неприятными рокочущими нотками в голосе ответила Дэни. Ее крепкие руки («или лапы», – мелькнуло в опустошенной голове) бережно держали Вэл, точно ребенка, стараясь не задеть раненую руку.

– Ты меня убьешь? – цепляясь за услышанное слово, прошептала Вэл. Она вжалась лицом в мягкую теплую шерсть, вдыхая неожиданно приятный запах меха. Услышала непонятные негромкие удары и запоздало поняла, что это бьется сердце большого золотистого баргеста, несшего ее на руках.

– Нет, я скорее убью его, я же говорю, – отозвалась Дэни.

Вэл приоткрыла распухшие веки, рассматривая длинную морду, и внезапный приступ смеха сотряс тело.

Вэл захрипела и закашлялась, ловя на себе странный, необъяснимо заботливый взгляд зверя.

– Передай ему, что я его ненавижу, – пробормотала Вэл, вновь прикрывая усталые тяжелые веки. У нее не было сил думать о словах Дэни, о ее странном поведении, о том, почему она здесь и куда несет свою жалкую, едва живую ношу.

Вэл не было страшно от присутствия рядом зверя, и она не волновалась за свою дальнейшую судьбу. Все это было ничтожно и совершенно ничего не значило.

– Сама ему и передашь, – негромко проговорила Дэни.

Вэл захотелось возразить, но голова казалась настолько тяжелой, похожей на чугунный шар, и она лишь поерзала щекой по мягкой шерсти, убаюканная мягкой, ритмичной походкой золотистого зверя.

– Я же говорила тебе, что нельзя оставлять ее! Чем ты думал?

Тихие голоса, возникшие в голове Вэл, становились все громче и громче, назойливо вторгаясь в умиротворенное спящее сознание.

– Я должен был забрать ее домой, по-твоему? Не перегибай, Дэни. – Знакомый до боли голос обрушился на Вэл, вынуждая мгновенно пробудиться.

Раза. Злость поднялась стремительным порывом, воспламеняя спящее сердце.

– Должен! Ты должен заботиться о каждом из нас, разве нет? – Голос Дэни, возмущенный, на тон выше, чем голос Раза, удивлял. – Не ты ли говорил мне, что никогда не оставишь тех, кто принадлежит тебе?

– Не путай понятия, – спокойно, в своей обычной манере ответил Раза. – Она предала меня. Пусть благодарит за то, что осталась жива.

– О! Конечно, Раза. – Глубокий вдох и шумный выдох. – Так это твое милосердие? Не бить ее в голову? Ты хоть понимаешь, что мы едва не потеряли девочку, и все из-за твоего упрямства? Тогда нужно было убить ее, и дело с концом, чем так мучить! Ты забыл, что она человек? Которого ты, между прочим, сам привел в наш город!

Вэл поерзала спиной, ощущая себя на твердой, но одновременно мягкой поверхности. Кровать? Тахта? Где она? Было тепло, и она осторожно, стараясь не выдать себя, нащупала кончиками пальцев здоровой руки шерстяное одеяло, накинутое до пояса.