Затем он ворвался в комнату. Мэл, не мой отец. Его правая рука была обмотана футболкой, с пальцев капала кровь.

– Что, черт возьми, произошло? – Я вскочила со своего места и побежала к нему.

Нейл вернулся к Лори. Джимми направился прямо к столу, уставленному выпивкой и деликатесами для гурманов. Он принялся целеустремленно копаться в большом ведре, наполненном импортным пивом.

– Джимми. Что ты делаешь? – Лина схватила его за руку.

С выражением явного раздражения на лице Джимми наклонился и что-то прошептал ей на ухо. Взгляд Лины метнулся к Мэлу, а затем опустился на его руку. Она оглядела стол, что-то ища.

– Мэл? – Его запах был ударом под дых, как и всегда. – Что, черт возьми, происходит?

– Привет, тыковка. Ничего особенного. – Он не смотрел мне в глаза и старательно избегал обеспокоенного взгляда матери.

Подошел Джимми с полными руками льда. Они с Линой соорудили нечто вроде пакета со льдом из льняной скатерти.

– Вот.

– Спасибо. – Мэл медленно размотал окровавленную футболку. Под ней на костяшках пальцев обнаружились открытые кровоточащие раны. Он поднес лед к руке и стиснул зубы.

Придурок-управленец Адриан протолкался локтями в наш круг.

– Мэл, приятель. Я слышал, наверху произошел несчастный случай?

– Ах, да, Адриан, ты не мог бы это уладить? Мэл случайно проделал дыру в стене. С кем не бывает, да? – Дэвид положил руку на плечо мужчины, уводя его прочь.

Учитывая обстоятельства, я чертовски сомневалась, что это была случайность.

– Нужно, чтобы кто-нибудь осмотрел его руку, – сказал Адриан.

Они продолжали говорить, но я не обращала на них внимания. Я поднесла руку к лицу Мэла, чтобы он посмотрел на меня.

– Эй.

В его взгляде светилось такое страдание, что я поняла: мне будут сниться кошмары. Он наклонился вперед, поймал мои губы своими и неистово поцеловал. Его язык вторгся в мой рот, требуя всего и сразу. И я дала ему это. Конечно, дала.

Наконец он успокоился, уткнувшись лбом мне в лоб.

– Все хреново.

– Я знаю.

– У нее всего неделя, самое большее, две.

Что я могла сказать?

Он крепко зажмурился. Пот с его лица увлажнил мою кожу. Он был по пояс обнажен, а в комнате было холодно, почему-то работал кондиционер. В это время года это не так уж необходимо.

– Давай напоим тебя водой, – сказала я, благодарная за все, что могла для него сделать. – Найди себе другую футболку. Ладно? Ты здесь быстро замерзнешь.

– Хорошо.

– Оставайся с ним, – сказала Эв, положив руку мне на плечо. – Я пойду.

– Эвви. – Мэл обвил руками мою голову в неловком объятии, все еще держа лед в руке. – Нужно что-нибудь крепкое.

Она наморщила лоб.

– Виски или что-то в этом роде, – сказал Мэл. – Пожалуйста.

Вздохнув, она отвернулась и направилась к растущей толпе. Чертовски неподходящее время для вечеринки.

– Нам лучше пойти туда, – сказал Мэл, поворачиваясь к родителям.

Нейл присел на подлокотник дивана, обняв жену одной рукой. Лори беспокойно сжала губы.

– Привет, мам, – сказал Мэл, крепко прижимая меня к себе. – Рад, что вы смогли прийти. У меня тут небольшой несчастный случай с рукой.

– Ты в порядке?

– О, да. Не переживай.

Парни стояли рядом, не пуская зрителей, сотрудников звукозаписи и прочих типов к нашему углу комнаты. Вскоре подошел Сэм с еще одним парнем в черном костюме и взял эту обязанность на себя. Бен и Джимми держались рядом и разговаривали с людьми: делали свою работу, общались. Но их взгляды постоянно возвращались к Мэлу.

Эв, должно быть, уходила, потому что вернулась с футболкой «Турне Стейдж Дайв» для Мэла, бутылкой водки «Смирнофф» и бутылкой «Гаторейда»[29].

– Виски не было.

– Это подойдет. – Он протянул мне мокрый пакет со льдом и натянул футболку. Спереди на ней был большой разукрашенный череп. – Спасибо, Эвви.

– Сынок, – сказал Нейл.

Всего одним словом было передано очень многое.

– Все нормально, папа, – прокричал Мэл, внезапно впав в буйное настроение. Ничего хорошего это не сулило. – Мы так зажигаем после шоу. Ты же знаешь!

Нейл промолчал. Воздух наполнился последней записью «Стейдж Дайв» и болтовней сотни тусовщиков. Мэл высосал половину бутылки зеленого «Гаторейда». Затем передал бутылку мне и сделал большой глоток водки.

Ох, черт. Это было все равно что наблюдать за автомобильной аварией.

– Милый, – сказала я, обнимая его за талию и притягивая ближе. – Просто остановись и сделай небольшую передышку.

– Ты назвала меня милым, – улыбнулся он.

– Да.

– А на днях ты назвала меня сладким.

– Ну, тебе хотелось дурацких романтических прозвищ.

– Да. Моя Энн.

Он потерся своей щекой о мою, как будто помечая. Щетина царапнула кожу, и все мое тело вспыхнуло, как тлеющие угли. Эмоции были слишком сильными, совершенно потрясающими.

– Мэл.

– Не хмурься, не нужно беспокоиться. Сделай мне одолжение и поговори с мамой, хорошо? – попросил он. – Сделай ее счастливой. Я не могу, э-э-э… не могу говорить с ней сейчас. Пока нет.

Он снова поднес к губам бутылку, запрокинул голову и выпил, а я с трудом сглотнула. Выпивка в этой ситуации была для него самолечением. Но я бы солгала, если бы сказала, что меня это не пугает. Он широко распахнул глаза и выдохнул.

– Так-то лучше. Так, блин, лучше.

– Я думаю, Адриан собирается попросить кого-нибудь прийти и осмотреть твою руку, – сказал Дэвид, бочком подходя к нам.

– В этом нет необходимости.

Я попыталась прочистить саднившее горло.

– Позволь осмотреть руку, Мэл.

– Тыковка…

Хватит этого дерьма.

– Ты хочешь, чтобы я не переживала? Тогда пусть тебе осмотрят руку. И никак иначе.

Он медленно смерил меня взглядом с ног до головы.

– Мне нравится, когда ты так жестко на меня наезжаешь. Хорошо. Если это сделает тебя счастливее, я дам им осмотреть ее.

– Спасибо.

Еще один большой глоток из бутылки.

Эв устроилась под рукой Дэвида, и они оба с тревогой наблюдали за ним. На лицах у них читались напряжение и стресс, а Мэл продолжал пить. Пока бутылка не показала дно. Почему-то именно это вывело меня из себя.