— на капиталистический, и поэтому сменились и идеалы. Люди, о которых вспоминаю я в своей книге, тоже не были бессребрениками и любили получать деньги — иногда большие деньги. Но главным для себя они считали дело, а материальное благосостояние было вторичным. Именно поэтому они и были хорошо обеспечены материально. Я очень хочу, чтобы молодое поколение делало жизнь с таких людей, как Немцов, Абрамов, Осадченко, Белгородский. Уверен, что в таком случае деньги вас найдут.

Кажется, Генри Форд сказал, что готов рассказать о каждом заработанном им миллионе долларов, кроме первого. А я хотел бы, чтобы был снят фильм или написана книга о нашем российском капиталисте, который может с гордостью рассказать о своем первом заработанном миллионе.

Третья задача моей книги заключается в показе атмосферы отношений, существовавших в то время. Попытаюсь объяснить, что я подразумеваю под этим: я не раз наблюдал, как обедают сотрудники моей лаборатории. Они приходят, молча едят, тыкая при этом пальцем в гаджет, и уходят. У нас же все было по-другому. Любой поход в столовую мог стать праздником. Как правило, за столиком собирались компании по интересам. Когда было много народу, мы сдвигали столы. Главную роль для нас играла вовсе не еда, а радость человеческого общения. О чем мы только не говорили: о науке, культурных событиях, иногда (потихоньку) о политике, о спорте. Я помню, как в начале 1970-х судьи несправедливо, по мнению телезрителей, выставили оценки двум известным фигуристам: Людмиле Белоусовой и Олегу Протопопову. На следующий день мы не поглощали пищу, а с присущей ученым скрупулезностью сравнивали каждое движение знаменитой пары и их конкурентов. Кто-то предложил написать жалобу на судей в Центральный комитет партии — мы же все были детьми своего кляузного времени. И написали бы, если бы заведующая столовой не объяснила нам на хорошем «русском языке», что не намерена сидеть на работе до ночи. Эта дама предложила всей честной компании разойтись по лабораториям. А если точнее, послала по до боли известному в России адресу.

Стенгазеты. Был такой порядок в Советском Союзе: каждое предприятие выпускало стенную газету. Выпускалась стенгазета и во ВНИИНефтехиме. Несколько сотрудников абсолютно бескорыстно (не за отгулы и не за премии) оставались после работы и творили… Как правило, создатели газеты были остроумными и эрудированными людьми, которые не лезли за словом в карман. И первого числа каждого месяца большой лист бумаги, полный интересного содержания, вывешивался на стене в нашей столовой — отсюда и название «стенгазета».

Хотя прошло уже почти пятьдесят лет, как сейчас помню 1 февраля 1975 года. Недавно с треском уволили Немцова, по институту ходят слухи о каком-то любовном романе Летовой, а в центральной печати началась кампания по шельмованию больших начальников, незаслуженно влезающих в авторские коллективы. Я прихожу в столовую, с трудом протискиваюсь к газете и читаю в разделе загадок один из вопросов: «Что общего между авторством и соавторством?» и ответ: «То же, что между пением и сопением». В правом нижнем углу объявление: «В ближайших номерах газета начнет публикацию романа Н. Н. Летовой „Жила-была девочка“ и трилогию М. С. Немцова „Битва за каучук“, „Война с саламандрами“, „Все достается людям“».

Провисело это творчество недолго. Бессменному главному редактору нашей стенной газеты А. И. Осадченко позвонил заместитель секретаря парткома по идеологии и сказал: «А газетку-то твою, Саша, я снял, пусть полежит в партбюро до лучших времен».

Так что не верьте людям, которые говорят, что при социализме все было плохо. Было и хорошее. И вообще, ведь жизнь как зебра: за черной полосой идет белая.

Дорогие читатели, не думайте, что в рабочее время мы занимались пустопорожней болтовней! Наоборот, мы были заядлыми нарушителями КЗОТа (Кодекс законов о труде): вместо положенных восьми часов работали раза в полтора больше. Порой удача щедро вознаграждала нас прекрасными идеями, которые мы старались превратить в дополнительные тонны более дешевой готовой продукции… И иногда это нам удавалось.

Завершив последнюю главу, я посчитал, что на этом следует поставить точку. Однако судьба знакомила, знакомит и, надеюсь, будет знакомить меня с интересными людьми, которые много чему способны научить. И я подумал, что если моя книга вызовет интерес у читателей, то я продолжу повествование.

Так что, может быть, продолжение следует?!

Автор выражает признательность

Наталье Сердечниковой и Елене Федорцовой

за большую творческую помощь,

оказанную при создании этой книги

Примечания

1

ВНИИНефтехим — Всероссийский научно-исследовательский институт нефтехимических процессов.

2

«Механобр» — Институт механической обработки полезных ископаемых.

3

Шара́шка (также шара́жка, шара́га от «шара́шкина контора») — разговорное название НИИ и конструкторского бюро тюремного типа, подчиненных НКВД/МВД СССР, в которых работали осужденные ученые, инженеры и техники. В системе НКВД именовались «особыми техническими бюро» (ОТБ), «особыми конструкторскими бюро» (ОКБ) и тому подобными аббревиатурами с номерами.

4

Изопреновый каучук — основное сырье для производства шин и резинотехнических изделий (РТИ). Заменитель натурального каучука, который производится, главным образом, в Малайзии, Вьетнаме и Таиланде, — в количестве до 15 млн тонн в год.

5

Фенол — сырье для производства многих химических соединений. Производится по всему миру более чем на ста заводах. Общий объем — до 14 млн тонн в год.

6

М. Горький «Сказки об Италии».

7

pH — величина, определяющая концентрацию ионов водорода в растворе.

8

Здесь и далее в этом фрагменте данные изменены по соображениям конфиденциальности.

9

Регламент — документ, перечисляющий и описывающий по порядку этапы (шаги), которые должна предпринять группа участников для выполнения бизнес-процесса, как правило, с указанием требуемых сроков выполнения этапов (шагов).

10

Катализатор представлял собой маленькие цилиндрики, которые почему-то называли червяками.

11

Контакт — синоним катализатора.

12

Цифра указывает на год создания катализатора, буква «Б» — на наличие бора в последнем.

13

Бывший Куйбышевский завод синтетического каучука (КЗСК).

14

Работая над книгой, я решил посчитать: а насколько же удалось уменьшить сброс сточной воды от изопренового процесса на четырех заводах за время действия моих изобретений? Оказалось, примерно на двадцать миллионов тонн, что равно месячному сбросу такой немаленькой