подземная часть строений больше, чем видимая часть над землей. Но чтобы под рядовым замком таилось такое он и предположить не мог.

Миновав красный коридор, они снова угодили в космический век. Скруглённые формы потолка высотой не менее 10-ти метров. Зализанные металлические колонны, арматура причудливых форм. Гладкий пол отражает лучи светильников, упрятанных в стенах и потолке вроде бессистемно, но все продумано, все освещено как днем.

Одну стену целиком составлял ряд боксов, закрытых на массивные сейфовые люки. Их было 3, рядом с каждым монитор и аппликатор. Судя по предусмотрительно снятой внешней панели, им нужен был предпоследний. Все и направились к нему.

Вершинин с неудовлетворением отметил общую расслабленность. Спецназ повесил автоматы на плечо, Вальян с Деко убрали пистолеты в кобуру. И это несмотря на то, что все вокруг кричало об опасности.

В таких мирных на первый взгляд местах обычно и крылась человеческая погибель. Тем более, они имели дело с сверхсекретным проектом министерства обороны. Вершинину временами становилось нехорошо, когда он слишком явственно представлял себе, какие там могут быть системы защиты от несанкционированных проникновений. Его удивляло, что их до сих пор не поджарило, не убило током. На мине могли подорваться. Или еще вариант-суперскорострельная туннельная пушка-автомат. Садит во все что движется, крошит кобальтовыми пулями, и успокаивается лишь тогда, когда всех не перестреляет либо ствол не расплавится.

Вальян отвечал на все вопросы о ловушках крайне нехотя. Сказал лишь, что им нечего опасаться. Вершинин сильно сомневался, что ловушек не было. Скорее всего, пустили французики отряд смертников, пушечное мясо, расчистили проход, а потом и следы крови замыли. Толерантные европейцы блин. Гуманисты новых веков.

Они подошли к нужному люку, инженер снова начал колдовать с ТБК. Рабочую обстановку прервали глухие удары. Сразу стало ясно, как все напряжены, и что их номер 16-тый.

Спецназ привел в боевое положение автоматы, бесцельно тыкая лазерными прицелами во все стороны. Вальян с Деко тоже вооружились. Вершинин сдуру тоже едва не засветил ствол, но вовремя опомнился.

Все ошиблись, решив, что кто-то или что-то пробивается к ним из закрытой камеры. Звук доносился снаружи, откуда-то сверху. Глухо ударили выстрелы, еще ниже тоном-гранаты.

— Похоже, к нам гости! — заметил Вершинин.

— С ними есть кому разобраться! Стило не отвлекайтесь, делайте свое дело! — сварливо оборвал Вальян.

Инженер и не думал отвлекаться, спокойно подсоединял фурнитуру, щелкал переключателями, нисколько не заботясь о происходящем снаружи. Вершинин бы его зауважал при других обстоятельствах, но в данном случае Стило переигрывал. Нормальный человек должен был показывать хоть легкую нервозность. А Стило не показывал никакую.

Очень вовремя Вершинин вспомнил, как Вальжан интересовался инженером, показывал фотографии для опознания, и выглядел при этом крайне озадаченным.

С последней выданной цифрой доступа монитор сверкнул зеленым. Внутри люка раздалось гудение, оттуда рельефно выдавилась массивная балка, с сиплым выдохом провернулась против часовой стрелки. Сверху и снизу синхронно отошли массивные кронштейны. Многотонный люк легко распался на 2 створки, по специальным пазам те разъехались в разные стороны, более не преграждая проход. Внутри автоматически зажегся свет.

Лаборатория состояла из двух частей. Экспериментальную часть с напольным оборудованием, вентиляционными коробами, мониторами и датчиками отделяла от людей прозрачная стена, выполненная судя по всему из бронированного стекла.

Французики много потрудились и безрезультатно, судя по входной створке со следами копоти, которая несмотря на все титанические усилия и инфантильный внешний вид, осталась непоколебимой как Баальбекская платформа.

Вершинин подметил общую заброшенность лаборатории. Панорамное стекло было грязным, полы пыльные, паутина. В углах угнездился мусор в крайней степени распада, определить происхождение, которого не представлялось никакой возможности.

Навскидку помещение никто не посещал с самого Конфликта. То, что французики обнаружили его меньше года назад, ни о чем не говорит. И в то же время говорит о многом.

Его должны были обнаружить давным-давно. Бывшие хозяева или решившие купить вновь. Искатели кладов, охотники до чужого добра, или клошары и бездельники. Кто-то должен был на это наткнуться. А то, что об этом узнали только сейчас говорит об одном.

Их тех бедолаг, что нашел все это раньше, никто из подземелья не вышел.

14. Коэффициент живучести

Говорят, в небольшом городишке, где он заказал такси, вежливый месье перевел через дорогу старушку. Цветочница была уверена, что месье идет купить у нее цветы, вместо этого он купил в выносном лотке круассан и кофе. Кофе он не допустимо пересластил, о чем его предусмотрительно предупредил лоточник. Месье, одетый со столичной изысканностью в бежевый костюм и шелковую рубашку носил стрижку светлых волос под строгий бобрик. Когда в ответ на предупреждение он поднял на лоточника взгляд, язык того прилип к небу. Насколько глаза были огромны, настолько же мертвы. В них не было дна, они засасывали в себя подобно черной дыре.

Когда подрулило заказанное такси, Козлофф неспешно допил кофе, бросил в чашку остатки круассана и подошел.

— Шато де Люмьер! — назвал он нужный адрес.

— Туда не проехать. Дороги перекрыты военными. Какие-то учения! — отказался водитель.

Козлофф открыл дверцу и выбросил водилу на дорогу. У наблюдавшей дикую сцену цветочницы отвисла челюсть, настолько разительным оказался контраст между ангельским видом месье и его манерами.

Козлофф гнал машину по автостраде А-401, затем свернул на гравийную дорогу, ведущую непосредственно к замку. Перед ней висел дорожный знак «кирпич» и билборд с текстовым сообщением по-русски «Внимание. Проезд запрещен. Идут учения». Ниже надпись дублировалась по-французски.

Дорога делала несколько поворотов по лесу. Когда за одним из поворотов появились переносной шлагбаум и люди в камуфляже с автоматами, Козлофф не расстроился. Сержант предупреждающе выставил вперед руку.

Козлофф резко дал газу, снося его. Бампер ударил сержанта под колени, подкидывая ногами вверх. Вытянутая вперед рука уперлась в лобовое стекло и сломалась как стеклянная.

На посту было еще трое бойцов. Козлофф на полном ходу выкрутил руль, превращая машину в смертоубийственную пращу. Не его была вина, что солдаты подошли слишком близко и стояли слишком тесно.

Машина встала, утихомирив мотор и позволяя слушать стоны покалеченных и умирающих. Козлофф упрямо наклонил свою ухоженную прекрасную голову и поехал по сбитым людям. Он не делал это специально, так было короче.

Через несколько минут показались ворота замка-ржавые, с гербом сгинувшего в веках хозяина. Самого забора не было.

Козлофф остановился, выключил мотор и прислушался, по обыкновению слегка наклонив голову. Его не пытались остановить или убить, и пилот пытался анализировать ситуацию. Он снова завел мотор и поехал к замку, но дороги дальше не обнаружилось, и машина провалилась в гнилой валежник и села на