Судьба Чонкина и Барбары была решена. Похоронив панаКалюжного, они не стали ради приличия выжидать каких-то сроков. Если бы они оставалисьформально одинокими, то им пришлось бы платить гораздо больше денег намедицинскую страховку и на налоги. Чтобы избежать этого, они уже через тримесяца зарегистрировали свой брак и обвенчались в церкви, где отец Майкл взял скаждого слово, что они будут вместе в счастье и в горе, будут любить друг другаи поддерживать до тех пор, пока не разлучит их смерть.

Барбара новым мужем была довольна. Он был спокойного нрава,работящ, в еде непривередлив, с ней по всем делам советовался, а в постели оказалсянеутомимым. Она была «слаба на передок», а пан Калюжный, не понимая еестраданий, своими обязанностями пренебрегал по возрасту и недомыслию. Но Чонкинв них весьма преуспел.

Если бы его спросили и он захотел бы честно ответить, любитли он Барбару, он мог бы ответить утвердительно. Ему с ней хорошо и покойно.Она ему готовит еду, стирает белье и рубашки, содержит дом в чистоте, а впостели никогда не отказывает. Чего же нужно еще? Но если б спросить его, аиспытал ли он хоть раз ту радость, которая охватывала его, когда Нюра посленескольких часов отсутствия возвращалась домой, было ли похоже удовольствие,получаемое от соития с Барбарой, на ощущение счастья, которое переполняло его,когда он был с Нюрой, он вряд ли сказал бы «да». Но такое счастье у некоторыхлюдей бывает только раз в жизни, а с большинством не случается никогда, и ониничего, живут, получая удовольствие от того, что доступно.

Барбара в сексе была активна, высоко задирала ноги, несопела и не стонала, а громко и счастливо смеялась и, приближаясь к высшейточке, вскрикивала: «О, Бой!» То есть буквально «О, Мальчик!». Мальчик сбольшой буквы, потому что Мальчиком она называла Господа Бога.

Время от времени они ездили на кладбище навещать могилу панаКалюжного. Американские кладбища не похожи на русские. Они бывают чисто убраны,но выглядят аскетично. Выложенные ровными рядами небольшого размера плиты сименами, фамилиями, датами рождения и смерти, и, как правило, ничего больше.Однажды Барбара припала к камню, и Чонкин услышал, но не был уверен, чтоправильно понял, она сказала: «Спасибо тебе, Питер, что ты умер».

Чонкина эти слова так удивили, что ночью он не удержался испросил ее, что это значило. Она поцеловала его и сказала: «Если бы он не умер,я не смогла бы жить с тобой».

Однажды по предложению Барбары они ездили в Нью-Йорк.Посетили музей Метрополитен, посмотрели мюзикл «Вестсайдская история» наБродвее, погуляли по Таймс-сквер, переночевали в гостинице «Холидэй Инн» итолько на другое утро отправились домой. На вокзале в одном из киосков Чонкинувидел газету с русскими буквами, которых он не видел с тех пор, как покинулГерманию. Газета называлась «Новое русское слово». Чонкин купил ее и в поездестал читать. Он и раньше к чтению был не очень-то приохочен, а теперь оно ивовсе давалось ему с трудом. Но в газете ему попалась статья «Два Сталина»,которая его очень заинтересовала. Он всегда думал, что Сталин был один, но имелдвух жен. Оказывается, их самих было два. А если их было два, то сколько женимели оба? Оба по две?

Водя заскорузлым крестьянским пальцем по строчкам, он сталвникать в текст, и чтение быстро его захватило. Статья начиналась с истории опроисхождении генералиссимуса, с утверждения, уже знакомого Чонкину, что Сталинпроизошел от Пржевальского и лошади Пржевальского. Описывалось событие,которого Чонкин был очевидцем, а именно доклад полковника Опаликова, ссылка наизыскания ученого Грома-Гримэйло и неожиданная смерть докладчика. Но дальшеперешел к другому сюжету, а именно – заговорил о подмене настоящего Сталинаактером Меловани и о Сталине, заменившем актера Меловани на сцене. Впрочем, обаони играли одну и ту же роль, только в разных обстоятельствах. Рассказывалось,как Берия долго подбирался к Меловани, который так подло его обманул. Но, вконце концов, подобрался. И когда Лже-Сталин умирал, лежал в коме, а потом насекунду пришел в сознание, Берия якобы кинулся целовать ему руку, но на самомделе он не только целовал ему руку, но что-то при этом шептал. Стоявшие рядомрасслышали только слово «гений». На самом деле это слово было произнесено, но вкаком контексте? Берия записал у себя в дневнике: «Я припал к его руке, делаядля окружающих вид, что ее целую. А на самом деле я хотел ему сказать и сказал:„Теперь ты понял, жалкий актеришка, кто из нас кто? Ты, войдя в Кремль,вообразил себя гением. А теперь ты же понимаешь, что настоящий гений, гений,гений – это я!“

Что касается настоящего Сталина, жившего под именем артистаМеловани, то он смерть артиста, жившего под его именем, пережил с трудом. Хотяон всегда был реалистом, никогда никакими людьми особенно не обольщался исоратникам своим, конечно, не доверял, после своей якобы смерти он был потрясентем, какими они оказались хамелеонами. Насколько их слова о его величии,гениальности и незаменимости оказались лживыми и лицемерными. Насколько великойоказалась их ненависть к нему, которую они все так умело скрывали. Его душевныестрадания усиливались тем, что со смертью Сталина мнимого жизнь его,настоящего, сразу же изменилась к худшему. Пьеса «Сталин в октябре» после 5марта была исполнена дважды. Один раз в том же марте и второй раз 22 апреля, вдень рождения Ленина. И всё! При распределении ролей в других спектаклях режиссерывежливо его обходили. Считалось, что этот актер может играть только рольСталина и никого больше. Впрочем, через некоторое время играли пьесу из жизниПервой конной армии, и товарищу Сталину, то есть актеру Меловани, то есть насамом деле товарищу Сталину, которого принимали за актера Меловани, доверилииграть роль коня маршала Буденного. В этой роли и проявился его огромныйталант. Все критики отметили замечательную и естественную игру артиста, прокоторого написали, что он играет так, как будто действительно родился конем.Некоторые, однако, ехидные критики отмечали, что скорее это не конь, а старыймерин, которого пора сдавать на бойню.

К ХХ съезду КПСС он уже и вовсе лишился всяких ролей. ДокладХрущева и развенчание культа собственной личности пережил тяжело. В чем-то былсогласен с докладчиком, но не мог не вспомнить, как рьяно тот выполнял все егоуказания, часто даже с большим усердием, чем от него требовалось. В тот годСталина обуял ужасный страх, что теперь Берия, чтобы спрятать все концы в воду,захочет положить в Мавзолей настоящего Сталина. Берию, правда, вскореарестовали и расстреляли, потому что он оказался английским шпионом. Но страх,что им, настоящим Сталиным, заменят лежащего в Мавзолее покойника, не оставилСталина и сильно подорвал его некогда могучее здоровье.