– Софи́? – переспросил Джерад.

Он только-только спустился со сцены, где несколько часов работал ди-джеем, и, со звоном в ушах от громких битов, пил в компании приятелей.

– Нет, Со́фи, – крикнула блондинка и убежала.

Джерад обернулся, увидел милую брюнетку. Он помахал ей и подошел.

– Ты хочешь знать, что случилось, верно? – Джерад умел прекрасно притворяться. Подобные ему не считают нужным волноваться, злиться, ревновать. Пустая трата сил. Кричать ему незачем, но Джерад повысил голос: – Почему я поступал так, а не иначе?!

– Не больше, чем хочет знать это Стивен, – холодно ответила она. – Я пыталась понять тебя, Джерад. Все те дни, что была с тобой, и все те годы без тебя. Но ты… кто ты?

– Хорошо, – глотнув вина, Джер закинул ноги на подлокотник кресла, его тело приняло горизонтальное положение, и он, сложив ладони вместе, начал рассказ: – Джерад не всегда был бездушным…

– Трудно поверить, – пробормотала Софи, ничуть не удивившись странной манере повествования. Всё, что когда-либо делал Джерад Андерсон – спектакль.

– Не перебивай, – дождавшись неохотного кивка, заговорил: – Джерад был хорошим парнем. Не гордостью школы, но и не хулиганом и раздолбаем. Что-то среднее, такое… обычное. Увы, порой становится паршиво просто так, без причины. Его никто не обижал, семья целая и дружная. Когда всё началось? В переходный возраст поставили диагноз «депрессия». Ну, вредит себе, – завернул рукав и продемонстрировал на предплечье белесые шрамы, – ну, безразличен к переживаниям других, агрессивен порой. Ах, подростки… Джер вредил себе не чтобы навредить, а ради интереса. «Как далеко я смогу зайти?»

Софи с изумлением смотрела на мужчину. Говорить о прошлом – тяжело даже для таких, как он.

– Спасибо, заботливая мамочка. Она испугалась поведения сыночка. Испугалась, что репутация семьи Андерсон под угрозой. Где он оказался? В психушке с кучей психов. Отвратительный запах лекарств, ор по ночам и мозгоправ, который твердил: «Джерри, ты в порядке, у тебя хорошая семья, талант к музыке (указал на гитару у пружинистой кровати), да и в точных науках ты гений, почему ненавидишь себя? Почему безразличен ко всему?» Джерад не знал. Возможно, депрессия и странное поведение сошли бы на нет, когда гормональный всплеск бы утих. Может, не было никакой депрессии, а истинный диагноз далек от самобичевания. Депрессия требует лечения у специалиста, но трагичных подростков не упекают сразу в клинику для душевнобольных. Джерада упекли – желание матери сохранить репутацию оказалось сильнее здравого смысла. – Воспоминания морщинкой на лбу отразились на лице Джерада.

Софи покачала головой.

– Джерад стал правильным, как и хотели родители, – рассказчик расслабленно развалился в кресле и описывал круги в воздухе наполненным до краев бокалом. – Старался изо всех сил быть нормальным, чтобы мать не отправила его обратно в психушку. Она обещала в случае чего отправить туда навсегда.

Он содрогнулся, будто последнее слово – ледышка, кинутая за шиворот. После паузы спокойно продолжил:

– Социопаты отлично притворяются. Джерад решил, что он социопат. Прочитал статью и начал копировать поведение индивидуумов, которые не умеют испытывать сильных эмоции. Прекрасно манипулируют людьми… Спустя время пришел к выводу, что здоровый человек не способен так хорошо прикидываться и, вероятно, благодаря хитрому сплетению генов и особенностям воспитания – Джерад Андерсон социопат. Он отучился показывать негативные эмоции; вообще показывать эмоции. Или никогда и не умел по-настоящему, или антидепрессанты оказались чересчур сильны. Но увлечение одной леди… – Рассказчик замолчал и сжал бокал с такой силой, что тот норовил в любую секунду разлететься на осколки. – Расскажу немного о поведении социопата, чтобы ты, Софи, понимала. Итак, социопат славится пренебрежением к правам других людей и желанием нарушить эти права. Ключевые симптомы: неспособность к раскаянию, нежелание соблюдать социальные нормы, склонность к обману и манипулированию.

Джерад вскочил и поклонился, потом занял ту же позицию.

– Другими словами, я умен, уверен в себе, харизматичен. Из недостатков: импульсивность и скука – не могу долго быть на одном месте, на одной работе или с одним человеком. Я люблю риск и скорость. Эмоции социопата неглубокие и притупленные. Но они есть. Если бы я не испытывал эмоций – смог бы играть на чужих? Я не всегда понимаю, что испытываю. Когда тебя пугают, мозг сразу это понимает, когда пугают меня, я анализирую ситуацию, думаю, что испытал бы человек в этом случае, а потом реагирую, как пробираюсь сквозь густой дым. И если на меня вдруг наваливаются сильные эмоции – влюбленность, агрессия, – я не знаю, что делать. Я встретил тебя, Софи Штерн, в клубе Парижа, и не знал, что делать.

Софи закусила губу, дабы не застонать в голос. Она прекрасно помнила знойный летний вечер, худого высокого ди-джея с обаятельной улыбкой…

– Да, я остался социопатом. Но не для тебя. Меня замкнуло. Я в самом деле… полюбил. Вся любовь, что предназначалась моим родителям, моим близким, моим домашним животным, в конце концов, нашла свое предназначение в красивой латиноамериканке. Вернемся к истории Джерада.

– Не хочу слушать! – выпалила Софи.

Она знала, что будет дальше. Незачем озвучивать, переживать снова. Софи вскочила с кресла и замерла под тяжелым взглядом зеленых глаз. Всегда так, он мог ничего не говорить, посмотреть – и она всё забывала, подчинялась ему. Но в последний раз она ушла.

Джерад сейчас говорил взглядом: «А не ты ли нашла меня, не ты ли выбрала в любовники моего лучшего друга? Ты. Поэтому сиди». И Соф опустилась обратно.

– Спасибо, – с иронией в голосе поблагодарил Джерад и вернулся к рассказу: – Забегая вперед, скажу, эта девушка ничего не знала о моем диагнозе до сегодняшнего вечера, и я аплодирую ей за то, что она встречалась с чудовищем! – Он захлопал. – Я не спешу?

– Не знаю, – у Соф першило в горле.

Джерад подвинул к ней бокал с вином.

Софи неуверенно взяла бокал, отпила.

– Начнем с того, что Джер окончил школу в захудалом городишке на севере Англии и перебрался в Лондон. Он жил по принципу: «Меня никто не понял: и я выучился ненавидеть»18. Лермонтов, вдруг ты не читала. Тогда Джерад был без ума от русской классики, особенно от Печорина и старался ему подражать. Так себе внешность худого и болезненного парня легко компенсировалась обаянием, начитанностью и хорошими манерами. Разбивать сердца красавиц, как бутылки в тире, стало хобби.

– Ты к этому и вернулся, – подала голос Соф, – скоро тридцать, а ведешь себя…

– Отличный способ забыть былое, – отметил Джер, не сводя глаз с ее точеной фигурки. – Увы, с тобой не вышло. Помнил, буду помнить. И любить.