казначеи, коллегия одиннадцати по уголовным делам и даже колакреты, «разрезыватели мяса на части» (при всенародных угощениях), получившие к этому времени уже финансовые функции. Но непременным условием для занятия всех этих должностей осталось знатное происхождение: по словам Аристотеля, «все должности, по закону Солона, должны были замещаться лицами знатного происхождения и обладающими в то же время имущественным достатком, именно из классов пентакосиомедимнов, зевгитов и всадников». Справедливость этого замечания Аристотеля подтверждается тем фактом, что еще через двенадцать лет после Солона, в 582 г., идет борьба за допущение некоторого количества незнатных лиц к должности архонта наряду с евпатридами.

Вся высшая власть в государстве была в это время в руках архонтов; архонты делились властью с советом на Ареопаге,[130] составлявшимся в свою очередь из архонтов, отбывших срок своей службы. Вся политическая власть оставалась, таким образом, в руках аристократии. Наиболее демократической из мер, проведенных Солоном, было право апелляции на решения аристократических должностных лиц в общенародное учреждение, в «гелиэю фесмофетов». К разбору апелляций на приговоры должностных лиц, вероятно, и сводились по конституции Солона функции гелиэи. Солон расширил состав экклесии, включив в нее всех, имеющих хотя бы небольшой клочок земли, и сделал ее решающим политическим органом. Однако вряд ли она могла иметь большое политическое значение в эту эпоху, так как голосование, вероятно, производилось по фратриям, в которых распоряжались аристократы. Вместе с тем, само собой понятно, что народное собрание, состоящее из многих тысяч человек и собирающееся на открытом воздухе, не может самостоятельно вести законодательную деятельность и что решающее значение должна иметь та небольшая коллегия, которая предварительно рассматривает проекты постановлений. Поэтому чрезвычайно важно, чтобы эта предварительная инстанция также носила демократический характер: Клисфен впоследствии позаботился о том, чтобы всякое вносимое в народное собрание предложение предварительно рассматривалось в демократическом совете пятисот.

Чрезвычайно оригинален (но до сих пор не объяснен надлежащим образом) следующий закон Солона: кто во время уличной политической борьбы не станет с оружием в руках в ряды той или иной из борющихся сторон, лишается политических прав.

Как сообщают источники, Солон учредил совет четырехсот, по сто из каждой филы. Феты, как мы видели, имели право принимать участие только в народном собрании и судах; следовательно, в совет четырехсот могли выбираться только граждане первых трех классов — очевидно, не только из аристократов.[131]

Таким образом, вы вправе сделать следующий вывод: в области экономики сам Солон не выдумал никакого спасительного политического рецепта, а только, в согласии с наиболее дальновидными людьми из правящего класса, удовлетворил минимум требований оппозиционных групп. Еще меньше лично им было сделано в области политических реформ: солоновские Афины, возглавляемые чисто аристократическим советом на Ареопаге и аристократическими должностными лицами, сохранившие деление на четыре родовые филы, в которых всем распоряжалась аристократия, а простой народ мог играть только роль статистов, были еще старыми аристократическими Афинами. Конечно, ломка старого уклада, начавшаяся при Солоне в 594 г., знаменует коренной переворот и является одной из важнейших вех в революции VI в. Но сам Солон не был ее вождем и ни в какой мере не направлял государственного корабля.

Сам Солон видел свою заслугу в том, что, избрав среднюю линию, он спас государство от кровавого переворота и Тирании и повел его по мирному пути:

Но если бы не я, а кто другой,

Своекорыстный и бесчестный по душе,

Взял в руки бич — ему б народа не сдержать...

Другой, по мнению Солона,

Народа б не сдержал и не отстал бы сам,

Пока не сбил бы масла, снявши с молока.

В действительности, ожесточенная борьба, начавшаяся до Солона, не прекращалась и после 594 г. и уже через 33 года окончилась тем, чего Солону удалось, по его мнению, избежать, — Тиранией. Конечно, если он отсрочил эту развязку на 33 года, то это существенная заслуга перед имущими классами Афин, но я не убежден, что и эту отсрочку следует объяснять таким образом.

3. ТИРАНИЯ В АФИНАХ

После 594 г. в Афинах борются между собой три группы. Называть их политическими партиями было бы неправильно, так как в это время родовой и локальный принципы еще имели не меньшее значение, чем разногласия по вопросам политики. Ядром каждой из этих групп являлись жители определенного района Аттики; по этим районам и назывались группы: педиэи, жители плодородной равнины близ Афин (эта группа выражала интересы реакционных землевладельцев), паралии, жители полуострова, расположенного к югу от Афин, преимущественно моряки и торговцы (эта группа выражала интересы торговой части аристократии и зажиточных городских элементов), и диакрии, жители гористой местности в северо-восточной части Аттики со скудной каменистой почвой (эта группа выражала интересы мелкого крестьянства, освобожденного Солоном от кабалы, и городской бедноты). Как все объединения, существовавшие до этого времени, так и эти объединения возглавлялись каждое знатным аристократическим родом; во главе педиэев стояли Этеобутады и их вождь Ликург, во главе паралиев — Алкмеониды, вождем которых был к 561 г. Мегакл, и, наконец, во главе диакриев спустя некоторое время после реформ Солона стоял Писистрат. Писистрат был также аристократом. Род Писистратидов в это время обеднел, чем и объясняется жгучая ненависть Писистрата к педиэям, послужившая, по словам Аристотеля, причиной доверия к нему народных масс. Население города Афин разделялось между всеми тремя группами. Богатые аристократы, владельцы больших земельных угодий, шли за педиэями; из торгово-промышленных элементов более богатые шли за паралиями, более бедные — за диакриями. За диакриями же шли и иностранцы, получившие право гражданства по законам Солона; очевидно, реакционные группы хотели снова исключить их из числа граждан, считая предоставление им гражданских прав противозаконным.

Установленный Солоном мирный порядок просуществовал только четыре года. Уже на пятый год радикальные группы стали добиваться того, чтобы на должность архонта могли избираться и не-евпатриды. В результате этой борьбы на должность архонта не оказался выбранным никто и в Афинах целый год не было верховного правителя (была «анархия», т. е. отсутствие архонта). То же произошло еще через четыре года. Еще через четыре года избранный в архонты Дамасий, по-видимому, представитель аристократической реакции, не сдал должности по окончании срока и правил два года и два месяца; очевидно, педиэи понимали, что, как только он уйдет, снова станет ребром вопрос о выборе архонта из среды незнатных.

Дамасия пришлось удалить силой. Ввиду непримиримости позиций борющихся групп, пришлось прибегнуть к компромиссу: вместо одного архонта была избрана коллегия из десяти лиц