На следующий год верх взяла, по-видимому, снова аристократическая партия. Эти аристократы были, по словам Аристотеля, недовольны, прежде всего, отменой долгов, разорившей многих из них, а затем расширением прав простого народа, казавшимся им подрывом государственного порядка. Монеты этого времени также показывают, что власть снова захватила аристократия: если на монетах эпохи Солона изображался сосуд с вином, эквивалентом которого являлась монета, то теперь на монетах чеканится герб того аристократического рода, представитель которого в данном году занимал верховную власть архонта. В частности, мы знаем, что в 566 г. архонтом был избран Гиппоклид из рода Филаидов, принадлежавшего к реакционной группе педиэев.

Новый захват власти аристократией показал всю безнадежность компромиссного пути. Революционный переворот оказался совершенно необходимым. К счастью, партию диакриев возглавлял человек, вполне подходящий к роли народного вождя. Мы уже видели из истории других греческих государств, что наиболее подходящими кандидатами на эту роль считались люди, прославившиеся военными подвигами: Орфагор в Сикионе, Питтак в Митилене, Фрасибул в Милете и др. Писистрат также был блестящим полководцем, оказавшим Афинам неоценимые услуги.

Мы уже видели, каким важным препятствием для развития афинской торговли в Эгейском море был остров Саламин, закрывавший выход из афинской гавани. Этот остров принадлежал Мегарам; афинянам удалось завладеть им на короткое время, но после Килоновой смуты и связанного с ней ослабления Афин он был снова потерян.

Вернувшийся в Афины из странствования Солон начал энергичную агитацию за новый поход на Саламин; в это время Солон был еще в дружественных отношениях с Писистратом.[133]

В своем агитационном стихотворении Солон говорит, что он стыдится называть себя афинским гражданином, гражданином государства, которое не могло удержать в своих руках Саламин, и обращается к народу с призывом:

На Саламин поспешимте, сразимся за остров желанный,

Чтобы скорее с себя тяжкий позор этот снять.

Эта экспедиция была, несомненно, организована торговой партией паралиев, к которой принадлежал Солон. Но во главе отряда, посланного на Саламин, был поставлен Писистрат, известный своей военной доблестью. Писистрату удалось не только отвоевать Саламин у Мегары, но и захватить гавань Мегары Нисею, что ставило Мегары в экономическую зависимость от Афин.

Конечно, Мегары не могли примириться с таким положением. После долгой борьбы обе стороны решили обратиться к посредничеству наиболее влиятельного тогда греческого государства — Спарты. Как и в борьбе за Сигей, обе стороны ссылались на свои «исторические права», обосновывая их текстом гомеровских поэм, по-видимому, специально исправленным для этой цели.[134]

Пять спартанских судей присудили Саламин Афинам, а Нисея, по их решению, должна была быть возвращена мегарцам.

Перед походом на Саламин, для того чтобы поднять бодрость духа у отправлявшихся туда пятисот добровольцев, был принят закон, по которому, в случае завоевания, земля на острове будет передана во владение этих добровольцев. Успех Писистрата, несомненно, чрезвычайно усилил позиции диакриев. Дошедшее до нас постановление о саламинских клерухах (поселенцах) уже отражает установки этой партии:

«Постановил народ: разрешить саламинским клерухам жить в Саламине постоянно, разве что они окажутся не в состоянии исполнять повинности гражданские и военные; в других же случаях им не (разрешается) сдавать землю в аренду. Если клерух не будет жить там, а землю сдаст в аренду, то пусть заплатит и арендатор и сдающий в аренду в казну (столько-то драхм) штрафа».

Нам неизвестно точно, когда был принят этот декрет. Запрещение клерухам сдавать землю в аренду имело целью воспрепятствовать новому разорению крестьян и скоплению их земли под видом аренды в руках богачей. Одновременно это обеспечивало военную мощь клерухов.

Конечно, аристократическая партия не могла спокойно смотреть на усиление влияния партии диакриев. Организуется покушение на Писистрата; он был ранен, но сумел спастись. Его противники, конечно, уверяли, что никакого нападения не было, что раны нанес себе он сам с целью озлобить народ против аристократов. Тем не менее народ был глубоко возмущен, и партия диакриев решила перейти к более энергичной политике. Аристион выступил в народном собрании с предложением дать охрану Писистрату. Этот Аристион был, конечно, членом группы диакриев, но в то же время аристократом, так как в ту пору выступать в народном собрании с предложениями могли только аристократы.[135] Предложение Аристиона было принято.

Данный Писистрату отряд был вооружен дубинами, характерным крестьянским оружием; такие же «дубиноносцы» поддерживали Тиранию и в Сикионе. С помощью этих «дубиноносцев» Писистрат захватил в 560 г. акрополь.

Однако, Писистрат продержался у власти недолго. Паралии с Алкмеонидами во главе и педиэи, включавшие в себя весь цвет афинской аристократии, всех «потомков богов», всех «владетельных князей» в отдельных демах, соединившись вместе, оказались такой силой, которой не мог противостоять и Писистрат, — настолько велика была еще косность афинского народа и привычка к традиционному аристократическому строю. Писистрату пришлось бежать из Афин. Его имущество было конфисковано и куплено с торгов одним из наиболее знатных афинян Каллием, близким к кругам Солона и Алкмеонидов.

Писистрат со своими «дубиноносцами» отправляется во Фракию. Сюда отправлялись в то время искатели счастья из различных греческих городов.[136]

Целый ряд фракийских колоний был основан с целью эксплуатации лежащих поблизости золотых и серебряных приисков — это давало возможность быстро разбогатеть, а в ту эпоху быстрого роста денежного обращения это доставляло большое могущество и позволяло вербовать наемническое войско. Так, Миркин являлся удобной базой для эксплуатации серебряных рудников на Пангее, Фасос и Маронея — для эксплуатации золотых россыпей на соседнем фракийском побережье.[137]

Писистрату удалось завладеть Пангейскими рудниками. Он начеканил здесь серебряные деньги и навербовал наемников; в то же время им велись дипломатические переговоры с различными государствами, относившимися враждебно к аристократическому правительству в Афинах.

К нему примкнула партия всадников, господствовавшая тогда в Эретрии, на Евбее, одна из партий в Аргосе и в Фивах, влиятельный наксосец Лигдамид, часть фессалийцев. Писистрат направляется в Эретрию, где он составляет вместе со своими сыновьями план нападения; сюда же прибывают его союзники.

Особенно на руку Писистрату было то, что в Афинах в партии паралиев в это время произошло расслоение. Алкмеонид Мегакл, вероятно, с небольшой группой единомышленников, разошелся с паралиями и решил сблизиться с Писистратом; он послал к нему доверенных людей на Евбею, предлагая Писистрату свою дочь в жены.[138]

Опираясь на помощь этих групп Писистрат двинулся в Аттику. Он считал своей небесной покровительницей богиню Афину, культ которой приобретал в это время все более демократический характер; как богиня-покровительница оливы, главного сельскохозяйственного растения в