поверхностно, но, возможно, коллегам стоит вспомнить об атомарных операциях***, которые по определению решают проблемы с доступом. Коллеги разом сделали кислые лица: атомарные операции подразумевали глобальные перемены в инструментах разработки. Может, проще придумать костыль из блокировок? Тут уже кислое лицо сделал я. Сказал, что в таком случае вряд ли смогу им помочь чем-то ещё, сгрёб со стола смартфон и бумажку с рисунком и, извинившись, покинул комнату совещаний.

— Закончили? — неподдельно удивился Вася, когда я вошёл в наш кабинет. — Меньше, чем за час?

— Рабочий день у меня закончился, — я проверил статус ушедшего Тиму сообщения. «Отправлено». Что за фигня? Где может быть Тимыч, что там отсутствует сеть?

— «Караул устал»?

— Угу. Так, восемнадцать ноль ноль. Пора по домам.

Глупо нервничать из-за недоставленной фотографии, тем более если она потеряла свою актуальность. Только мне всё равно было неспокойно, отчего пару светофоров я опасно проскочил на мигающий жёлтый. «Патриот» уже въезжал в Тимычев двор, когда ему под колёса очертя голову бросился белый щенок.

— Блядь! — я ударил по тормозам. — Белка, скотина безмозглая!

Выскочил из машины, закрутил головой в поисках Тима, но тут ко мне подскочила псина-суицидница. Замельтешила вокруг с отчаянным тявканьем: «Беда, беда, спаси, помоги!»

— Да чего ты?!

Белка схватила меня за штанину джинсов и решительно потянула за собой.

— Понял я, понял, не дурак. Веди нормально.

Щенок отпустил ткань и со всех лап помчался в глубину квартала. Ну, а я, соответственно, за ним.

*Web 2.0 (определение Тима О’Рейлли) — методика проектирования систем, которые путём учёта сетевых взаимодействий становятся тем лучше, чем больше людей ими пользуются. По сути, термин «Web 2.0» обозначает проекты и сервисы, активно развиваемые и улучшаемые самими пользователями: блоги, вики-проекты, социальные сети и т. д.

**Пехапешник (жарг.) — программист, пишущий на PHP. PHP — скриптовый язык общего назначения, интенсивно применяемый для разработки веб-приложений. В настоящее время поддерживается подавляющим большинством хостинг-провайдеров и является одним из лидеров среди языков, применяющихся для создания динамических веб-сайтов.

***Атомарная операция — операция, которая либо выполняется целиком, либо не выполняется вовсе; операция, которая не может быть частично выполнена и частично не выполнена.

========== XII (Бабочка и Тим) ==========

В то время как сон выше физического и тонкого психического существования, состояние раскрытия (турья) по­зволяет человеку испытывать блаженство единства с бесконечным многообразием всего мироздания. Блаженство этого состояния позитивно. Оно состоит не просто в отсутствии наслаждения и боли, которое ощущается в глубоком сне. Во время такого раскрытия человек переживает слияние с сиянием собственного чистого сознания. Но это состояние обычно настолько мгновенно, что мы не успеваем понять и разобраться, что же с нами произошло. Часто оно оставляет лишь слабое впечатление, и даже воспоминание о нём может впоследствии исчезнуть.

Б.Н. Пандит «Кашмирский шиваизм. Наслаждение и освобождение»

Я не задавался целью дойти до тётушкиного дома — это получилось как-то само по себе. Что ж, раз так, то зайду проверить в порядке ли квартира, и не принесли ли уже квитанции на оплату коммуналки.

— Белка!

Щенок выскакивает из прорехи в живой изгороди между газоном и тротуаром. В зубах она тащит добычу — ветку в два раза длиннее себя, которую гордо кладёт мне под ноги.

— Молодец, — глажу собаку по макушке и пристёгиваю к шлейке поводок. — Идём, надо заглянуть к тётушке ненадолго.

Я стараюсь бывать здесь хотя бы раз месяц. Чищу от бумажного спама почтовый ящик, проверяю водопровод, залпом проветриваю квартиру в безнадёжной борьбе с гнетущим запахом нежилого дома. По уму следовало бы разобрать шкафы, что-то выкинуть, что-то отдать по линии благотворительности, и сдать бесхозное жильё. Пускай если не приносит дополнительный доход, то хотя бы самоокупается. К сожалению, я начисто лишён деловой жилки — даже мысль о том, чтобы пустить на постой чужаков, кажется мне кощунственной. Проще уж совсем продать квартиру.

— Учти, здесь шкодить нельзя, — предупреждаю я Белку перед тем, как отпереть входную дверь. Не знаю, понимает ли она меня, однако всё то время, что мы проводим в гостях, ведёт себя крайне благовоспитанно.

В первую очередь я открываю нараспашку окна и балкон, потом проверяю, что в ванной, туалете и под батареями нет признаков течи. В принципе, можно уходить, однако я зачем-то достаю из книжного шкафа старый альбом с фотографиями. Сажусь на пол — Белка тут же подлазит под локоть — и открываю наугад.

Мне выпадает разворот со свадебным портретом родителей. Я рефлекторно закрываю их лица ладонью — с шести лет не могу смотреть им в глаза. Но, возможно, теперь, когда стала понятна причина этого психологического блока, у меня получится сделать над собой усилие. Я набираю полную грудь воздуха, крепко зажмуриваюсь и по миллиметру сдвигаю руку. Ну, давай! — распахиваю глаза и вижу всю фотографию целиком.

Даже монохром не способен затушевать, насколько молодожёны счастливы. Они тепло улыбаются мне, самозванцу в теле их сына, и я виновато отвожу взгляд. Правильно ли поступила безвестная тень четверть века назад? Вдруг настоящему Тиму Сорокину была суждена счастливая и удачная жизнь, в которой гибель родных стала бы единственной серьёзной печалью? Переворачиваю несколько страниц в поисках фотографий Тима-до-катастрофы, всматриваюсь в детские черты, желая прочитать его будущую судьбу, однако быстро сдаюсь — всё-таки дети во многом tabula rasa*. Листаю альбом дальше: Тим-первоклассник, Тим-подросток, Тим-выпускник. Всегда зажатый, не знающий, как лучше встать, натянуто улыбающийся камере. Фотографирование было для меня изощрённейшей из пыток, однако тётушка желала задокументировать семейную историю, поэтому приходилось терпеть молча. Мне становится интересно, как сильно я изменился за прошедшие годы. Вынимаю из уголков снимки своих шестнадцати, двадцати двух и тридцати лет, раскладываю в ряд. Для полноты эксперимента достаю смартфон и делаю селфи, добавляя к выборке текущий вариант внешности Тима Сорокина. Всё, теперь можно приступать к вдумчивому исследованию.

На первых трёх фотографиях общие черты изображённого человека прослеживаются чётко. Возможно, чем старше, тем тусклее и грубее они становятся, однако в целом сходство заметно невооружённым взглядом. Зато на экране смартфона скорее портрет моего неизвестного родственника. Одно дело веснушки, на которые, кстати, раньше и намёка не было, но вот тонкость и выписанность черт — это совсем не от Тима. Интересно получается: в зеркало я смотрюсь ежедневно, а перемену заметил только сейчас. Какая же может быть у неё причина? Моя недосмерть? Или в этом стоит видеть привет от безымянной тени?

— Хотя, почему безымянной? У неё как минимум