— Нравится? — хрипло переспросил он и снова рассеянно посмотрел на прядь в своей ладони. — Мне нравится оружейная сталь, породистые лошади и закат над горными пиками Кроуница. Нравится торжественное золочение Лангсорда и мрачные шпили Варромара над болотами. А это, — он смотрел на мои волосы как на диковинку, что-то такое, что он видел впервые. — Это то, что не может мне нравится, Юна. Не должно.

Я подалась к нему, упираясь руками в покрывало. Теперь отшатнулся он, будто я хотела ему навредить. Пришлось встать на четвереньки, чтобы подползти ещё ближе и уткнуться носом в колючую щеку. Джер заледенел, позволяя мне вдыхать его запах.

— Справедливый обмен, помнишь? — шёпотом, чтобы не спугнуть, напомнила я.

И взвизгнула, когда Джер подхватил меня подмышки, перевернул, уложил к себе на колени и безжалостно защекотал! Такой подлости я не ожидала! Замолотила руками, как девчонка, совсем забыв о навыках, сдула с лица волосы, которые так и норовили забиться в рот.

— Вы быстро учитесь, студентка Горст, — смеялся надо мной Джер, пробегаясь пальцами по рёбрам под зелёным жилетом.

Я извивалась ужом, упиралась ладонями в его подбородок, но он снова и снова хватал мои запястья одной рукой и продолжал жестокую пытку.

— Прекрати!.. — хохотала я, зажмуриваясь от смеха. — Это нечестно!

— Конечно, нечестно, — согласился Джер. — Ты забыла, что мне стоит доверять в последнюю очередь.

— Ну хватит! — уже серьёзно потребовала я, стараясь сдерживать смех. — Джер, ну перестань!

— Обещай прилежно учиться на занятиях магистра Банфик! — потребовал коварный вымогатель, и не думая останавливаться.

Я попыталась пнуть Джера коленом, но ментор поймал его, стряхнул меня на смятое покрывало, придавил своим телом. И вдруг замер. Насмешка пропала из его глаз, в них сверкнуло явное и однозначное удивление.

У самого горла ментора, там, где бугорком выделялся кадык, остриё Кааса крепко прижималось к мужской коже. Я даже не поняла, как это произошло — просто в долю мгновения в мои вены хлынула кипящая смола. Обволакивающая своей чернотой, она выжгла разум, лишила мыслей, превратила меня в зверя, ведомого лишь одним желанием — защищаться! Я не помнила, как рукоять Кааса скользнула в мою руку, как кинжал успел встать между мной и Джером колючей преградой. Словно сам живой Каас управлял моим телом в этот момент, снова подталкивая к убийству ментора.

— Не останавливайся, — ласково шепнул Джер, нагибаясь ниже. — Маленький смертоносный вихрь.

Я задрожала от его голоса. Лезвие проткнуло кожу, и алая бусина крови медленно покатилась по кинжалу, упала на мою сорочку. Я всхлипнула против желания, и внезапная пустота, возникшая в ту секунду, пока капля чертила красную дорожку по лезвию, заполнилась стыдом, трепетом и страхом. Мой разум корчился в этом судорожном контрасте, отказываясь признавать ситуацию. Мы лежали на его кровати не как ментор и мейлори, а как мужчина и женщина, как любовники, и любой, кому довелось бы это увидеть, без сомнений подтвердил бы сходство. Пламя вспыхнуло вдоль внезапно чуткого хребта, и я выгнулась, отчего только теснее прижалась к мужскому телу, и Джер раскрыл губы, ловя мой резкий выдох. Джер, всё ещё нанизанный на кончик моего кинжала… Толмунд! Неужели я снова посмела поднять руку на своего ментора?

— Прости, — зашептала я, торопливо отталкивая Кааса подальше.

— Это ты меня прости, — Джер медленно поднялся, и я чуть не застонала. — Тебе лучше уйти.

Кончики моих волос потянулись за ним десятками мостиков. И я даже приподнялась следом, чтобы не разрывать эти видимые связи. В слабом освещении губы ментора казались твёрдыми, высеченными из камня. Он сжал зубы, и от этого скулы стали ещё острее, по мужской шее побежала красная капля. А глаза… Глаза я не видела. Потому что Джер старательно отводил взгляд. Впервые в жизни.

— Ну прости меня! — отчаянно взмолилась я. — Не знаю, как это вышло, меня как будто подменили…

Я кинулась к нему, но он грубо схватил меня за плечи и оттолкнул.

— Уйди, Юна, — зло попросил ментор.

Он вернулся к своему столу, опёрся руками о каменную столешницу. Я заметила, как сорочка натянулась на мужской спине, очерчивая напряженные мышцы. Джер злился на меня, возможно, даже был разочарован. Но я не собиралась сдаваться. Подбежала, нырнула под одну его руку, отодвинула задом книги, уселась на стол и крепко обхватила руками.

— Пожалуйста, извини, — запричитала я. — Клянусь, я больше никогда не подниму на тебя руку. Ни разу в жизни!

— Не бросайся клятвами, — ментор криво ухмыльнулся, а это уже было неплохо.

Я подползла ещё ближе, прижалась. Заледеневший кончик носа упёрся в точную копию моего чёрного паука, и я боялась пошевелиться. Вдруг спугну притихшего Джера? Так и дышала ему в шею, едва осмеливаясь втягивать запах его кожи и крови. В голове отточенным хронометром стучали слова Банфик: «зажатость», «холодность», «сухость». А сердце, беспокойное сердце, казалось, опережало тот темп, который сотрясает сам мир, и ухало где-то в животе. А что, если бы он не остановился? Я бы тогда тоже… не остановилась? Я бы зарезала своего ментора в порыве бессознательного страха перед его близостью? Нет… Никогда.

— Уйди, наконец, — процедил Джер, больно натягивая мои волосы на затылке.

Ещё свежая глубокая царапина заблестела прямо перед глазами, как напоминание о скоротечном безумии. Может, у меня и правда дурная кровь Тезарии Горст? Может, моя душа изначально была тёмной, а сейчас просто начала проявлять свою суть? Я потрясла головой, отгоняя непрошенные мысли. Джер запустил ладонь в мои волосы и прижался губами к макушке, как делал это раньше много раз. Я застыла, прислушиваясь к его дыханию. В отличие от всех предыдущих разов, сейчас ментор дышал загнанно, как попавший в ловушку зверь.

Мейлори не должна чувствовать связи. Нет. Но мне казалось, что я всегда ощущала эмоции ментора острее собственных, как будто они лились сквозь меня магией. Отдавались громким эхом в сознании и сотрясали тело. Сейчас Джер пронзал меня до самого скелета кончиками своих подрагивающих ресниц, выжигал под кожей пустыню тяжёлым дыханием и жалил прикосновениями.

Над порезом наливалась новая капля, и мне вдруг неистово, до тупой боли в груди захотелось остановить её падение. Алая крупинка жизни ментора — самого важного, что у меня было, — опасно подрагивала в такт биения его сердца. И я не придумала ничего лучше, чем слизать выпущенную мною же кровь. Губы легко скользнули по шее Джера, и на языке появился знакомый солоноватый привкус. Джер дёрнулся, как от пощёчины, и резко отлетел от меня на три шага.

— Джер, я…

— Пошла вон! — рявкнул ментор так, что меня чуть не снесло его грубым приказом.

Ещё не успев ничего сообразить, я быстро собрала разбросанное по дому оружие, подхватила накидку, прижала её к груди, задом пятясь от взбесившегося ментора. Хлопнула дверью, стараясь успокоить дрожь и выпрыгивающее из груди сердце. Сделала два ошалелых шага к дорожке, но силой воли заставила себя врасти в порог, чтобы досчитать до десяти. Вдруг он пойдёт за мной?…