Он уверенно прошагал до соседней башни, высоко поднимая ноги. На гладком полотне остались новые следы. Храм рудвиков, как прозвали его в прошлом году студенты, стоял здесь же, прямо у входа, замыкая выстроенный вокруг Церемониального Зала комплекс. Куиджи дёрнул примёрзшие створки входа, потом ещё и ещё. Не сразу, но покосившиеся низкие ворота поддались, являя нам пыльное нутро заброшенного склада.

— Наш военный штаб! — торжественно представил студент Лампадарио.

Мы с Моном переглянулись с явным сомнением. Нед заглянул за моё плечо и присвистнул. Посещать пыльное тёмное помещение не было никакого желания, ещё и воняло оттуда какой-то тухлятиной.

— Да бг’осьте! — разулыбался Куиджи. — Это же потг’ясающая идея! Никто нас здесь не побеспокоит! Я немного пг’ибг’ался, но интег’ьег’ ещё тг’ебует дог’аботки.

Он показательно шагнул внутрь, нашарил заранее подготовленный фонарь и поманил нас за собой.

— Дохлую кг’ысу я выкинул, — обрадовал студент Лампадарио. — Осталось пг’оветг’ить, и запах уйдёт.

Я набрала побольше воздуха в лёгкие и переступила порог. В любом случае, в башне было немного теплее, а вспыхнувший слабый свет даже придавал некоторого уюта. Да и после частых визитов в морг Голомяса я терпимо относилась к разного рода запахам.

В отличие от других святилищ, в храме рудвиков потолок был низким, сколоченным из крепких досок и явно намекающим на рачительное использование пространства ветхого склада. Судя по всему, над нами тоже была комната, приспособленная под хранилище рухляди. Каменная лестница вилась вдоль стены, поднималась к узкому мостику и тяжелой двери с навесным замком. Металлические перила проржавели, но выглядели крепкими.

Лампадарио поставил лампу на крышку дряхлого клавесина, что возвышался посреди хлама, по-хозяйски перевернул единственный стул и предложил мне присесть. Даже привычная галантность ментального мага в этот момент показалась мне подозрительной. Я сморщила лоб, но всё же опустилась на стул, закинула руки за его спинку. И сразу же подскочила от металлического грохота, раскатами прокатившегося по затхлой башне.

— Кряхт!.. — ругнулся Нед, пиная прохудившееся ведро, в которое он наступил. — Паршивое барахло! Мы банда изгоев, а не мусорщики!

Куиджи спешно подхватил несчастную рухлядь, останавливая шумное избиение, и осторожно поставил ведро рядом с беспорядочной кучей хлама. Только теперь я сообразила, что там было место для особо бесполезных предметов: сундук без крышки служил огромной урной, из которой торчали обломки мётел, черенки лопат и даже ржавая секира, непонятно каким образом оказавшаяся среди бытового скарба.

— Я же говог’ил, что интег’ьег’ тг’ебует дог’аботки, — возмутился ментальный маг. — В мужском ког’пусе мы не можем встг’ечаться, потому что в нашей гг’уппиг’овке есть леди.

— Я не леди! — заспорила я.

— А пахнешь, как леди, — раздалось сверху, и я задрала голову. — Что? — Нед поднял обе брови. — Это не я, это Окумент растрепал всем, что ты сегодня надушилась. Запах приятный, — он наклонился к моей голове, принюхиваясь.

— Это дрянь, которая смывает слизь икша, — оскалилась я и кивнула на Куиджи: — Кстати, Фиди меня ею намазала!

— Таг’окко и эдельвейс, — мечтательно протянул Куиджи. — Любимый аг’омат обвог’ожительной Фидег’ики!

Он завороженно двинулся ко мне, как кот на запах сметаны. Даже Мон, что до сих пор молча тёрся у лестницы, повёл носом. Тарокко и эдельвейс… Так вот почему Джер говорил про баторские апельсины. Я уже пробовала однажды этот кисловатый фрукт, когда меня им угостил бард на празднике Династии. Память мгновенно явила Джера, прижимающего меня к кровати. Тяжесть его тела, тепло, хриплый голос и короткий миг такой острой нежности…

— Стоять! — громко приказала я ошалевшему Куиджи и собственной памяти, и сразу вернулась в реальность: — Вы ведь притащили меня сюда не для того, чтобы нюхать?

Нед хохотнул, но быстро стал серьёзным. Куиджи вытащил из-за стопки низких ящиков огромный сверток, с видом вершителя судеб бахнул его на клавесин и развернул. Мы вчетвером склонились над тщательным чертежом, выполненным с большим усердием. Я даже залюбовалась: настолько аккуратные были чернильные линии, на обширном пергаменте не было ни единой кляксы.

— Что это? — я склонила голову, пытаясь вникнуть в редкие сокращенные надписи.

— План тег’г’итог’ии академии, — представил ментальный маг. — С обозначением всех дополнительных входов и выходов. Я ещё в пг’ошлом году пег’ечег’тил на всякий случай.

— Чем вас не устраивает главный выход? — я быстро нашла на схеме ворота с двумя львами.

— Тем, что его теперь охраняет не только каменная плита, но и свиры, — пояснил Нед. — И не выпускают студентов без специального разрешения или сопровождения.

— Да ладно? — не поверила я.

— Чтоб меня капраны драли, — Комдор стукнул себя тиалем по груди.

— Я пг’овег’ил здесь и здесь, — Куиджи тыкнул пальцем на схематические двери. — Везде висят замки. Ског’ее всего, они являются аг’тефактами ментальной магии, связанными с ключами, как во всех замках.

— Что за артефакты? — я скинула капюшон, чтобы лучше видеть.

Мон странно покосился на мои распущенные волосы, а Нед даже протянул руку, чтобы потрогать, но получил ощутимый шлепок по ладони.

— Обычные аг’тефакты ключника, — пожал плечами Куиджи. — Пг’и повг’еждении или попытке вскг’ыть замок, связанный с ним ключ вибг’иг’ует и нагг’евается.

— И что происходит? — я убрала падающую на лицо прядь за ухо.

— Пг’иходит ключник, — непонятно пояснил студент Лампадарио. — Или сг’азу охг’ана замка.

— Кто-то вроде злобного гномика? — предположила я. — Или тролля с дубиной?

— Ну ты даёшь, Юна, — засмеялся Нед. — Обычный маг со склонностью Девейны, присягнувший хозяину замка академии.

— В академии есть ключник? — удивилась я.

— Конечно. В любом замке есть ключник, — уже настороженно пояснил Нед. — Даже в поместье моего деда есть. Ты что, раньше никогда не видела ключников?

Вместо ответа я злобно запыхтела. Я замков и поместьев-то не видела, не то что их служителей. Тем более магических. Очередное напоминание о моем невежестве было неприятно, и я резко выпрямилась, встряхнув уже надоевшими волосами. Даже среди банды изгоев я была лишней. Не стоило об этом забывать.

— Ключники приносят обет Девейны хозяину замка, — торопливо пояснил Толстый Мон. — Отпирать запертые двери только с дозволения хозяина и названных им людей. Они хранят ключи от всех дверей и тайны замка. Это все знают.

— Без него нам не выйти, — очевидно подытожил Куиджи, осматривая карту.

Я села обратно на стул, вытянула ноги. Странно, когда я последний раз седлала капрана, чтобы выехать за Джером в театр, свиров у входа ещё не было. Значит, их поставили уже после. Теперь студенты были заперты в академии не только условными правилами, но и вполне реальными преградами вроде замков и охранников. И чем это отличается от Зандагата?…