– Черт возьми… Боже мой. Ты о’кей? Не обожглась?

– Да, о’кей. Обожгла одну руку, но, кажется, ничего страшного.

– Может, тебе надо обратиться в больницу? – спросил Нейт с дрожью в голосе. – Салли дома?

– Салли в Хартфорде, навещает подругу. – Элис посмотрела на свою руку. – А у меня все терпимо. Я приложила лед.

– Хорошо. А что с кухней? Там большой ущерб?

– Довольно большой. – Теперь Элис шептала, но опять замолчала, чтобы сделать новую затяжку. – Ты можешь приехать домой? Я знаю, ты был на совещании, извини…

– Я немедленно выезжаю. Только заберу сумку. Ух… Думаю, я успею на ближайший поезд, а если нет, возьму Uber.

– Не надо, дождись поезда. Такая спешка не требуется, я о’кей, – всхлипнув, сказала Элис. – Я погасила пламя огнетушителем. Но вся стена за плитой теперь черная.

– О Господи… – хрипло пробормотал Нейт. Возможно, в этот момент он думал о том, как дом – ее дом – будет в четверг выставлен на продажу. Крошечной частью души Элис испытывала вину за такой сценарий, но тут же вспомнила свой разговор с Беверли и то, что Нейт устроился на новую работу – в Калифорнии! – но ничего не сказал ей. – Я рад, что у тебя все нормально. Все остальное можно исправить.

– Да, можно, – сказала Элис, докуривая сигарету.

Когда через полтора часа Нейт вбежал в дом, Элис работала в саду и приминала землю вокруг трех только что посаженных наперстянок.

– Элис? Ты где? – крикнул он.

– Тут! – громко ответила она. Заднюю дверь она нарочно оставила открытой, чтобы ее голос был слышен в доме. Закончив возиться с цветами, она выпрямилась, стряхнув темную землю с коленок. Через мгновение Нейт сбежал в сад по ступенькам заднего крыльца.

– В кухне все в порядке, – сказал он озадаченно, но с явным облегчением. Она отметила, что он сначала заглянул на кухню, а потом стал искать ее. У него через плечо все еще висела сумка и колотилась о бедро, когда он бежал к Элис по лужайке. – Покажи мне руку.

Она сняла садовые перчатки и протянула к нему руку, перевернула и показала ладонь. Тогда он схватил другую ее руку и проделал то же самое.

– Где же ты обожглась? – спросил он и покрутил ее руки, отыскивая травму. Поднял глаза на Элис и озадаченно наморщил лоб.

– Я уже сказала, что все нормально, – ответила Элис, снова надевая перчатки.

Нейт стоял, открыв рот.

– Черт побери, Элис, что происходит? – Он редко называл ее полным именем, и это прозвучало формально и странно.

– Я тут посадила цветы, – ответила она и махнула рукой на высокие, как солдаты, наперстянки, которые охраняли хосту. – А то олени наведываются в наш сад, словно в буфет.

Нейт приглядывался к узким колокольчикам, облепившим зеленые стебли, и пытался понять, почему они знакомы ему.

– Это наперстянки. – Элис взяла лопату и грабли, отошла и полюбовалась на свою работу. – Сегодня утром я съездила в садовый центр и купила их. Я предпочла бы что-нибудь поярче, но продавец сказал, что это камелот кремовая – так она называется – и цветет до ноября. Классно, правда?

– Но… ведь ты говорила, что наперстянка ядовитая. И мы всю ее выдрали, – удивленно сказал Нейт. – Зачем ты снова ее посадила?

– Я уже сказала тебе, – спокойно ответила Элис. – Олени едят наши цветы.

Нейт сердито фыркнул, стащил с себя сумку и бросил ее на землю.

– Что с тобой творится, черт побери?

– Звонила Беверли.

После этих слов Нейт замер, а его лицо, только что красное от гнева, сделалось пепельно-бледным, хотя щеки остались розовыми.

– Что?

– Беверли Диксон. Наша риелторша. – Элис убрала в сарай лопату с граблями, закрыла дверь и заперла на засов. – Она работает над листингом и не знала, что мы заменили, плиту или холодильник. Но не волнуйся, я все с ней уладила.

Нейт опустил голову, уперся руками в бедра и тяжело вздохнул.

– Сейчас я все объясню.

– Вот я и подумала: олени наведываются в сад, я не беременная, мы, очевидно, скоро переедем в Калифорнию. Если у нас и родится ребенок, он не будет есть эти цветки или листья, поэтому я могу снова посадить тут наперстянку. Новому владельцу дома мы оставим записку, что растение ядовитое, но отпугивает оленей.

– Господи Иисусе, – пробормотал Нейт виноватым голосом. – Ты должна была узнать об этом не так, не от Беверли.

Из Элис вырвался злой смешок.

– Ты так думаешь? Пошел ты на фиг, Нейт. Я никуда не поеду. – С этими словами она сняла перчатки, швырнула их в него и пошла к дому.

Элис

27 сентября 2018 года

Нейт и Элис не разговаривали целых три дня, хотя он не раз пытался наладить отношения. Они спали в разных комнатах, порознь ели и вообще старались не видеться. Было неудобно, грустно, но, с точки зрения Элис, абсолютно необходимо.

Утром в четверг Элис сидела за компьютером и писала, когда по электронной почте пришло письмо. От Беверли, и там был листинг на их дом:

Элис долго глядела на письмо, на листинг. Там были снимки дома, сделанные явно недавно – без старых обоев, с покрашенной входной дверью и аккуратной дорожкой, с бежевым кабинетом (изначально детской), – и Элис удивилась, когда Нейт ухитрился сделать это тайком от нее. В ней забурлил гнев. Наконец она не выдержала и позвонила Нейту. Он ответил сразу.

– Зачем Беверли прислала мне листинг на наш дом? Я сказала тебе, что никуда не поеду. Ей я тоже говорила, но, очевидно, у вас другие планы?

Нейт обратился к кому-то, но прикрыл рукой телефон, и Элис не разобрала его слов.

– Эли, мы продаем дом. – Она услышала, как закрылась дверь и исчез фоновый шум офиса. – Слушай, я не хочу обсуждать это по телефону, но ты так ясно показывала в последние дни, что не хочешь находиться со мной в одной комнате, так что вот.

Элис закурила, даже не потрудившись открыть окно. Дрожащей рукой поднесла сигарету к губам и жадно затянулась.

– Нейт, это из-за Дрю?

– Что?

Она нетерпеливо выдохнула дым.

– Это. Из-за. Дрю. Бакстер?

– Эли, я не понимаю, что…