– Конечно, – ответила Элис и пошла к бельевому шкафу за упаковкой мыла, которую недавно купила в Costco. По крайней мере, они вежливо общаются между собой – только что она не была уверена, что это возможно. Элис протянула руку за мылом и замерла, глядя на коробку рядом с ним. Тампоны – упаковка была целая. Она нахмурилась и замерла.

– Эли? – нетерпеливо крикнул Нейт.

– Подожди секунду, – крикнула она, но ей понадобилось больше минуты, чтобы все осмыслить. Подсчитать, потому что коробка с тампонами не должна была остаться неоткрытой. Ее наполнило странное ощущение искрящегося тепла, когда она мысленно отсчитывала назад дни. Черт побери! Она вытаращила глаза. Невозможно, и все же…

Она взяла мыло, захлопнула шкаф, на секунду задержав руку, и заставила себя встряхнуться. Отнесла мыло Нейту и сказала, что хочет пройтись.

– Сейчас только шесть часов, – сказал он, вытирая лицо, и смотрел, как она чистила зубы. Затем сплюнула в раковину.

– У меня дела, – ответила она и вышла из ванной, оставив озадаченного мужа.

Элис закрылась в туалете скарсдейлского Starbucks, единственного заведения, открытого в такой ранний час, кроме аптеки, где она купила тест на беременность. Кто-то постучал в дверь, и она крикнула «Занято!», а сама уставилась на полоску, лежавшую на раковине. Трясущимися пальцами поднесла ее к лицу, но в этом не было нужды – и так в маленьком окошке был четко виден положительный результат.

Кто я? – подумала Элис, глядя в зеркало туалета слегка ошалелыми, но ясными и веселыми глазами. – Я мать, и это меняет все…

После ужина Элис протянула мужу тестовую полоску, и хмурое выражение на лице Нейта мгновенно сменилось на сияющую улыбку. Они сели вместе на софу в гостиной, близко, как не сидели больше недели.

– Мне даже не верится, – сказал Нейт, задумчиво растирая ее ноги в носках, лежавшие у него на коленях. Ей было щекотно, но она терпела. – Конечно, я знаю, что это возможно – на свете нет ничего совершенного, – но все-таки… Ого!

Да-да, можно было забеременеть, принимая противозачаточные пилюли (особенно если забываешь принимать их каждый день в одно и то же время, как Элис), но шансы были все равно минимальные. Но Нейт жил и дышал статистикой, поэтому всегда был готов к малой доле процента – какой бы невероятной она ни была, – поскольку в его сфере деятельности она, как правило, приносила максимальный эффект. Однако он все равно был изумлен этой новостью и даже счастлив.

– Как ты думаешь, это будет мальчик или девочка? – спросил он.

– Я еще не была у доктора, так что не будем опережать события.

Элис лежала головой на диванной подушке; прямо над ней зияла трещина на потолке.

– Нам надо починить вот это.

– Что? – не понял Нейт, и Элис ткнула пальцем в потолок.

– Пожалуй, правильная идея, особенно накануне посещений покупателей. Я позвоню Беверли и спрошу, знает ли она хорошего штукатура.

Элис кивнула.

– Думаю, надо починить, но не для покупателей.

– Что? – Нейт тоже рассматривал потолок, а теперь повернулся к ней. – Почему?

Она повернула голову, и они теперь смотрели друг на друга.

– Потому что мы никуда не поедем.

– Эли, ладно тебе. Не начинай все заново. – У Нейта напряглись скулы, и он перестал делать ей массаж. Потом снова взглянул на потолок.

– Извини, мне надо было сказать: «Я никуда не еду».

Нейт выпрямился.

– Нет, ты поедешь. Эли, ведь у нас будет ребенок.

Элис тоже выпрямилась.

– Да, как раз поэтому я и не уеду отсюда. Нейт, ребенок должен расти здесь. Не в Калифорнии, где у нас нет друзей, все чужое, а эпицентр издательской жизни в пяти часах лёта; где есть только одно время года. Ты вырос на Восточном побережье и не знаешь, как уныло наряжать рождественскую елку в двадцатипятиградусную жару. Я остаюсь здесь, а ты как хочешь.

Он спихнул ее ноги с коленей и встал.

– Почему ты упрямишься? Ты почти не видишься с друзьями. А издательства? Ну-у… ладно тебе. Начинать новую карьеру с маленьким ребенком? Не очень реально. – Он пристально посмотрел на нее. – Не делай этого, ладно? Не сейчас.

– Именно сейчас и надо это делать. – Она тоже встала с дивана, подошла к столу и достала из ящика ручку и блокнот. В глубине лежала начатая пачка сигарет, и Элис напомнила себе, что ее нужно потом выбросить. Она больше никогда не выкурит ни одной сигареты – тяга к никотину исчезла у нее сразу, как только она увидела положительный тест. Элис потрясли внезапное чувство ответственности вместе с приливом любви и перфекционизма, которые она ощутила, глядя на полоску.

Элис написала что-то в блокноте и протянула Нейту.

– У тебя есть выбор – как я вижу это.

– Ты серьезно? – спросил он. Его лицо исказилось от отчаяния, когда он прочел вслух: – Первый вариант – остаться в Гринвилле с Элис и ребенком; второй – уехать в Лос-Анджелес одному. – Он посмотрел на нее, и его лицо стало суровым. – Ты забыла о третьем – поехать в Лос-Анджелес с Элис и ребенком.

Она тряхнула головой и взяла у него блокнот.

– Нет, Нейт, это не вариант.

Он вспыхнул, сжал кулаки и шагнул к ней. Слишком близко, и Элис при виде его гнева стало некомфортно. Она даже подумала, не зашла ли она слишком далеко.

– Мы переезжаем, и все. Точка.

Она попятилась от него, но старалась говорить спокойно и убедительно:

– Если ты решил поехать в Лос-Анджелес, то поедешь один. Я останусь тут и закончу мою книгу. Буду заботиться о доме и растить нашего ребенка. Хорошо, если ты будешь мне помогать, но, впрочем, как хочешь. Выбирай.

– Это нельзя назвать выбором! – Его голос гремел в гостиной, просачивался в трещину на потолке и проникал в скелет дома.

Элис пожала плечами; ее не трогали его огорчение и грозный тон, хотя она сложила руки на животе, как бы защищаясь, и это не укрылось от них обоих.

– У тебя всегда есть выбор, Нейт.

Элис

30 октября 2018 года

Элис повязала фартук чуть выше талии – ради удобства, потому что у нее немного вырос живот. Предполагалось, что это будет день их переезда в Калифорнию, но дом оставался таким же, как в последние несколько месяцев. Никаких упакованных коробок, готовых к отправке, всюду полузаконченный ремонт, никаких признаков того, что семья Хейл собиралась куда-то переезжать. Вместо этого Элис встала рано и испекла печенье для своего визита к Салли, а Нейт завтракал на кухне и собирался ехать на станцию. Кухню наполнял аромат лимона – Элис натерла цедру в миску, потом разрезала и выжала сам лимон.