– Ну что, мелкота, давайте, раскошеливайтесь! – развязно говорил самый крупный из пришлых молодых людей, надвигаясь на мальчишек. – Мама же давала на проезд!

Праведный гнев вспыхнул в Надиной груди: она даже не подумала о разнице в весовой категории между ней и парнями.

– Как вам не стыдно! - со злостью воскликнула она. – Вы что к маленьким пристаете?!

Молодые люди быстро обернулись к ней и довольно оскалились:

– А что, кроха, хочешь, чтобы мы к тебе приставали?

Вот тут на Надю ледяной волной нахлынул страх. Она даже заикаться начала:

– Я... я... я сейчас п-полицию вызову!

– Чирикай-чирикай, воробушек! – ухмыльнулся главный агрессор с мерзким выражением на круглом плоском, блестящем в свете фонаря лице.

Он в два прыжка подскочил к Наде, схватил ее сумочку, рванул на себя, перебросил ее своим товарищам. Спросил, обдавая ее отвратительным запахом перегара:

– А как ты собираешься звонить, если твой телефон у нас? – И прижал Надю к себе за талию.

Она забилась, как птица в клетке, пища:

– Спасите! На помощь!

Бандит зажал ей рот, еще несколько парней подошли поближе. Мальчишки, с которых все началось, дали деру. Пару штук поймали, но остальным удалось скрыться – Надя надеялась, что они смогут позвать кого-то на помощь.

Помощь, однако, пришла, откуда не ждали – из темноты вдруг раздался знакомый, показавшийся таким родным, басок:

– А ну, отпустите ее!

Надя отчаянно рванулась в руках пленителя и увидела Васю. Какое счастье! Он с невероятной скоростью и смелостью принялся мутузить пришлых агрессоров. Выходило у него ловко, но, к сожалению, оправившись от первого шока, незваные гости стали отвечать – и практически каждый из них не уступал Васе в умении отвешивать тумаки. Надя была в ужасе, но, к счастью, чтобы помочь друзьям, тот парень, который держал ее, отпустил и бросился в гущу событий. Надя кинулась к своей сумке, брошенной и забытой в пылу драки, достала оттуда телефон, набрала номер полиции.

Чуть раньше, чем подъехала машина ППС, на подмогу Васе подоспели прохожие. Они отбили полуживого отважного молодого человека и удерживали банду безобразников до приезда полиции.

Алёша сам коротко допросил Надю о произошедшем и сразу отпустил ее домой. Выглядел он хмурым и недовольным.

– Кто они такие? – осторожно спросила она, не слишком надеясь на прямой ответ, но муж (точнее, капитан полиции) сухо сказал:

– С N-ского района, спортсмены, вроде, какие-то... Хотя больше на бандитов похожи. Они на соревнования приехали, выпили – и... Хорошо, что Шехонин мимо проходил, – выдохнул он вдруг и отчего-то покраснел.

Надя кивнула.

– Можно мне завтра его в больнице навестить?

– Конечно! – горячо воскликнул Алёша (то есть, капитан Родин). – Обязательно нужно! Поблагодари его от меня и... скажи, что я сожалею, что накричал на него тогда... зимой.

– Хорошо. Скажу.

Надя подумала, что Алёша, наверное, и сам мог бы сказать это Васе, но посчитала себя не вправе давать такие рекомендации взрослому мужчине.

Выглядел Шехонин-младший просто ужасно: весь в гипсе, бинтах и пластыре. Больше половины лица покрывали синяки и ссадины, но все равно по его выражению было понятно, что он рад видеть Надю.

– Как ты? - ласково-печально спросила она.

– Для обжаренной отбивной все худшее уже позади! – хрипло пошутил он.

Надя осуждающе покачала головой:

– Вась, ну что за мальчишество? – Она осторожно потрогала загипсованную ногу, подвешенную на вытяжке. – Ты же видел, как их много...

– Поэтому надо было спрятаться за углом и смотреть, как они хватают беззащитную девушку?

– Можно ведь вызвать полицию...

– Да они неизвестно, когда приедут, а счет шел на секунды! И вообще, я немного не таких слов от тебя ожидал.

Надя смущенно скривилась, чувствуя, как краснеет, и тихо прошептала:

– Спасибо!

Она неловко прокашлялась и продолжила уже громче:

– Но я бы предпочла, чтобы ты остался цел и невредим.

– Даже ценой твоей целости и невредимости?

– Неужели они стали бы бить беззащитную девушку?

– Да кто их знает! Пьяные местные – это непредсказуемая субстанция. Может, и еще чего похуже...

Надя вздрогнула. Вася молча моргнул: мол, не бойся, я с тобой.

– Твой муж не против, что ты здесь... или это секрет?

– Не против, даже наоборот. Сказал обязательно навестить тебя и поблагодарить от его имени.

Васины глаза расширились:

– Ого, какая честь! С меня снят титул маньяка-насильника?

– Полностью! – улыбнулась Надя.

– Ну что ж, спасибо.

– Это тебе спасибо! Вася, ты... настоящий друг.

Он усмехнулся:

– Обращайся, подруга.

На следующий день Надя снова пришла к нему – принесла самостоятельно испеченный шоколадный кекс, они вместе выпили чаю и очень непринужденно поболтали. Так, будто и не было той истории в последний день новогодних каникул и нескольких месяцев отчуждения после нее. Будто они давно и непрерывно были лучшими друзьями.

Как только Вася смог немного шевелиться, Надя принялась помогать ему с учёбой, приходя каждый день и зачитывая новые темы из пособий по разным предметам, как примерный репетитор. Пришлось на время забросить общение с Таней: Надя считала себя виноватой в том, что Вася оказался в этом положении – так она и сказала подруге, и та отнеслась к новому порядку вещей с пониманием, хоть и с некоторой, тщательно скрываемой грустью.

А в один прекрасный день Шехонин-младший прислал Наде сообщение, что его выписали из больницы – сегодня занятие будет проходить у него дома, и адрес. "Познакомлю тебя со своей мамой", – написал он и добавил хитро ухмыляющийся смайлик.

Надя очень волновалась: она никогда раньше не бывала у Васи дома, и знакомство с родителями – это... такой особый, можно сказать, интимный жест. Отец не в счет – он приходил сам и в других обстоятельствах...

Сразу после завтрака Надя отправилась по указанному в сообщении адресу. Алёша знал, что она навещает Васю в больнице каждый день, и не возражал, но о том, что сегодня она отправилась к Шехонину-младшему домой, предупреждать не стала.

Вася с матерью жили на удивление скромно. Точнее, жили они обычно – просто Надя ожидала увидеть у них больший достаток в связи с материальным и общественным положением его отца. Домик у них был небольшой, мебель простая и не новая, печь традиционно побелена голубой известью. Вася сам встречал Надю у двери и передвигался по дому на двух длинных костылях – от вида этого действа у нее заходилось сердце и щипало в носу. Жалось к другу теплом разливалась по Надиной душе, ей отчаянно хотелось сделать для него что-то приятное, и она не смогла придумать ничего лучше поцелуя в щеку. Васино лицо, с которого успели сойти все синяки и почти все ссадины, приобрело ярко-пунцовый цвет.