бы позавидовать. Как думаешь, кому из нас поверят? Хотя это и так понятно. Хочешь присоединиться к изгоям? Легко могу это устроить. Последний раз говорю, стуканешь на нас – я тебя сгною!

* * *

– Рэми, звала?

– Да-да, проходи.

Элеттра не верила своим глазам: Диана заявилась к ним в комнату с таким доброжелательным видом, будто решила навестить своих давних приятельниц.

– Какого черта, Рэми?! – вознегодовала Кинг.

– Помолчи, пожалуйста! У нас троих одна проблема, и мы должны все вместе придумать, как ее решить.

– Я не собираюсь ничего решать вместе с ней.

– Эл, она ведь спасла тебя! Признай ты это наконец. Диана не могла поступить иначе, она же не сволочь последняя!

– Она предпоследняя, – огрызнулась Элеттра.

Диана, с трудом подавив безрадостный смешок, направилась к двери.

– Так все, Рэми. Давайте каждый самостоятельно будет думать, как ему бороться с Искрой!

– С чего ты взяла, что нужно бороться именно с Искрой? – удивилась Эл.

– Она подставила тебя. Никки выдала ее.

Диана промолчала о том, что это было всего-навсего ее предположение. Но она в нем ни капельки не сомневалась. Выводы Диана сделала, быстро рассудив: Никки и Искра оклеветали Элеттру, значит, кто-то из них и оседлал в тот роковой день Фобоса, и раз Дилэйн была одним из свидетелей падения Индии, то несложно догадаться, на чьих плечах лежит вина.

– Но за что?.. За что она так со мной?!

– Мне самой интересно.

– А, может, дело в ее бабушке? – задумалась Рэми. – Ты все еще навещаешь миссис Монтемайор?

– Конечно, – ответила Эл. – Думаешь, она сделала это из-за ревности?!

– Причина глупая, но я ее не исключаю.

– А я не исключаю то, что на ней сказалось влияние Никки, – уверенно поделилась своей мыслью Диана. – Искра же… не от мира сего. Вряд ли она смогла сама додуматься до такого.

– Снова Дилэйн… – ненависть Рэми к Никки достигла апогея.

– После такого ты будешь и дальше придерживаться своей прежней позиции?! – обратилась Эл к Диане. Ее бледное, красивое лицо перекосило от гнева. – Не тронешь свою подружку?

– Один момент смущает, – оставив без внимания ехидную реплику Эл, сказала Диана. – Почему Индия? У тебя был мотив?

– …Мы поцапались с ней пару недель назад. Она первая начала! – пожаловалась Элеттра. – Сказала, что было бы здорово, если бы я снова подарила ей билет на главные соревнования. Амстердам припомнила, и то, как они с Фобосом одолели «Нордвесчер»… Я взбесилась и наговорила ей всякого. Может, даже угрожала. Не помню уже. Индия, видимо, растрепала все Дилэйн или Героевой.

– Диана, ты сказала, что Никки выдала Искру. С чего вдруг? – спросила Рэми. – Ты заставила ее признаться?

– Нет, она сама. Никки была… напугана. Словно произошло то, чего она совсем не ожидала.

– А, может, мы недооцениваем Героеву? – напряглась Эл. – Вы посмотрите, как она тут быстро освоилась, хотя все прогнозировали, что новенькая и месяца не выдержит у нас. У нее явно есть потенциал. Она умеет подчинять и… влиять. Она – непонятная. И в этом ее преимущество. Если меня, Никки, тебя, Диана, можно запросто раскусить, то с Искрой это не прокатит. Таких экземпляров в «Греджерс» еще не было.

– Есть идеи, что делать дальше? – Рэмисента не знала, как скрыть состояние мрачного уныния, чугунной тяжестью навалившееся на нее.

– Нас трое против целой школы, – удрученно проговорила Брандт.

– Они боятся тебя.

– Уже нет…

– Боятся, Диана, – настаивала Рэми.

– Не понимаю, как мы будем сражаться с этим стадом.

– Аналогично. Но я знаю одно: если объединить Элеттру Кинг и Диану Брандт, то можно победить кого угодно. Хоть весь мир! Диана, мы с тобой выстоим!

– Никаких «мы»! – воспротивилась Элеттра.

– Эл…

Кинг отмахнулась от подруги и, с ненавистью глядя в глаза Дианы, повторила ее же фразу:

– Думаешь, все, что было между нами, – в прошлом? Спешу тебя расстроить!

Диана сжала кулаки. Все меньше и меньше сил оставалось у нее, чтобы сдерживать себя.

– Рэми, мы вдвоем и не с таким справлялись, – продолжала Элеттра. – Не тревожься. И это переживем. А Диана пусть выживает одна.

– Да ты что, Эл! Она же себя поставила под удар, защищая тебя!

– Да. И теперь мы квиты. Должна же она хоть как-то искупить свою вину?

– Ты просто не…

– Рэми! – резко прервала ее Диана, поняв, что Арлиц хочет рассказать подруге про то, как она горой стояла за Эл, когда Маркс и весь преподавательский состав вознамерился исключить ее из школы. Таким образом, Диана давно восстановила справедливость. Но отчего-то ей было стыдно за этот благородный жест. Так привыкла она к тому, что Эл ненавидит ее, так боялась, что не выдержит ее благодарного взгляда. – Я пойду.

Хрупкое, зачаточное единодушие вмиг погибло, столкнувшись о вечные скалы неприязни Элеттры к ее заклятому врагу.

* * *

– Какое горе! – всплеснула руками Болеслава Гордеевна. Внучка поделилась с ней страшными новостями из школы. – И как сейчас чувствует себя эта девочка?

– Индия хорошо перенесла первые несколько операций, но впереди ее ждет еще немалое их количество.

– Неужели Элеттра способна на такое? Моя Голубушка…

– Множество свидетелей может подтвердить тебе это, бабушка.

– Гарриет, принеси мое успокоительное. И… что-нибудь от сердечной боли!

– Сейчас, миссис Монтемайор…

Болеслава Гордеевна едва справлялась с нахлынувшими на нее печалью и разочарованием. Она даже не столько верила Искре, сколько своим наблюдениям: Элеттра была скрытной, замкнутой, нервной, каждый раз неохотно отвечала на совершенно обычные вопросы. Все это наводило на мысль, что девушка что-то замышляет, что-то терзает ее. Может, эта Индия действительно в чем-то провинилась перед Элеттрой, но не таким же ужасным способом надо было проучить ее! Сердце миссис Монтемайор теперь реагировало на воспоминание об Элеттре точно так же, как и о своей дочери: нестерпимой, грызущей болью. Чтобы хоть немного отвлечься, графиня решила сменить тему, с длинным вступлением задав Искре вопрос, который ее абсолютно не волновал:

– Гарриет сказала, что несколько раз застала тебя в комнате с фотографией в руках, где запечатлены ты и какой-то мальчик. Ты показалась ей грустной. Этот мальчик – твой друг?

– Брат. Анхель.

– Как… брат? У Павлы есть еще один ребенок?! – Болеслава Гордеевна привскочила от изумления.

– Нет. Анхеля приютил папа, после того как умерли его родители.

– …Твой отец очень добрый человек, – нехотя признала графиня.

– Он самый лучший.

– Где же он сейчас ошивается?

– Его убили, бабушка, – буднично произнесла Искра.

– Что?..

– Пырнули ножом. Видимо, задели важные органы. Было сильное кровотечение. Папа не попал в три процента тех, кто выживает после таких ранений.

– А как Павла пережила это? – спросила Болеслава Гордеевна, схватившись за грудь

– Не имею понятия. Ее не было с нами.

– Что значит, не было… с вами?

– Она бросила меня и