не находила в себе ни капли волнения и воодушевления от слов, которые должны были вознести ее на вершины блаженства. Не было вершин в ее душе, только пропасти.

– Я обещаю, все будет хорошо, – убежденность в его голосе дала трещину, – ты не можешь, не можешь уйти. Ана… не снова, не опять, еще раз я не смогу, не выдержу.

Ана не могла больше чувствовать, не хотела чувствовать, слабость растеклась по телу. Закрыла глаза, ожидая успокоения, но травинкой пробился страх, что Кеннет расстроится и что не увидит она его больше. И исчезло горе, и растворилась печаль, и покинула боль. И погрузилась она во тьму. И погрузилась Тьма в нее.

Глава 75. Он манипулирует

Кто-то колотил в дверь, точно собирался снести ее с петель. Ана открыла глаза, увидела перед собой Кеннета и попыталась подняться, но в теле совсем не осталось сил, а ребра болели так, будто колотили в них.

– Ана! Ты жива?! – донесся крик из-за двери.

Ана охнула и поморщилась. Перед глазами плясали искры, а в душе разлилось спокойствие, какое бывает на поле боя, когда биться больше некому. Кеннет нависал над ней, царапины на груди щипали, а Ана думала, как незначительны все ее страдания перед разрывающей, всепоглощающей болью Тьмы и как хорошо, что все закончилось.

– Попросите Яна перестать грохотать, – прошептала Ана, и Кеннет тут же прикрикнул на принца, стоящего снаружи.

– Как ты себя чувствуешь? – тихо спросил граф, подложив ладонь ей под голову.

– Как будто все трагедии мира принадлежали мне и вдруг пропали. Богиня Тьмы… чувствовала то же? Или нет… ей было гораздо, гораздо больнее. Во мне лишь осколок ее силы.

Кеннет прикрыл глаза и прерывисто вздохнул, а потом всем телом накрыл Ану, обнимая, но не давя. Ее окутало тепло, и она вспомнила, что граф любит ее. Любит… Она заулыбалась потрескавшимися губами.

– Ян – проклятый, вот почему вокруг него никогда не было Света, – сдавленно и разочарованно сказал ей на ухо Кеннет, – я этого не предусмотрел. – Он поднялся и перенес Ану на диван.

Она понимала, что должна быть удивлена этому откровению, но удивление не наступало. Обволакивающая и лишающая зрения Тьма, появившаяся в момент, когда Ана использовала силы на принце, была сверхъестественна и чужда.

– Никогда не хочу переживать это снова. – Ана села с помощью Кеннета.

Руки дрожали, грудная клетка была вся в синяках и крови, и глухими ударами сердце напоминало ей о пережитом.

– Что с принцем? – негромко спросила она расположившегося рядом Кеннета.

– Беспокоится за тебя. – Он пожал плечами. – Я его Светом вытолкал, но с ним желательно все же поговорить. Я все еще не могу поверить, что у него Тьма.

– Зря я раньше не задумывалась, как Тьма отзывается на саму себя…

– Это мой недосмотр как твоего учителя. – Кеннет закрыл глаза ладонью и откинул голову назад. – Как так вышло, что за все жизни я с этим не сталкивался…

В дверь снова нетерпеливо постучали. Ана обернулась и нахмурилась, ощутив тянущую боль.

– Кажется, потянула шею. Ой, а где мотылек? – Она огляделась.

– Раны вылечу немного позже, когда Тьма уляжется. – Он вытащил кулон из кармана и вложил ей в ладонь, задержав прикосновение. Ана улыбнулась, так ей не хотелось расставаться с маленькой вещицей, опять ее спасшей.

– Позвольте Яну войти, негоже королевское лицо под дверью держать.

– Тебе не обязательно с ним встречаться.

Кеннет беспокоился о ней, и не сказать, что после всего Ана горела желанием разговаривать с принцем, но хотелось закончить эту главу своей жизни. А еще ей хотелось взглянуть ему в глаза и увидеть не насмешку, брезгливость и злобу, а вину, стыд и переживание.

– Нет, он – моя ответственность, – твердо сказала она.

– А ты – моя, – Кеннет взял ее лицо в ладони, – поэтому не перенапрягайся и полагайся на меня.

Граф забрал Свет от двери, и в комнату ворвался растрепанный принц.

– Руки от нее убрал, мерзавец! – выкрикнул Ян.

Ана вздрогнула и заморгала, а Кеннет нагнулся вперед, немного загораживая ее, и, будто назло принцу, положил руку ей на колено.

– Ваше Высочество, пора остановиться, – не повышая голоса, попросила Ана.

– Остановлюсь, когда этот старикан перестанет руки распускать, я все видел!

Ана даже закашлялась от нелепого обзывательства.

– Что вы видели, мой принц? После всего, что вы сказали мне, у вас не осталось прав указывать. – Она покачала головой.

– Я все знаю. – Он сел напротив и хмуро перевел взгляд с Кеннета на Ану.

– Хорошо, давайте обсудим, что вы такое знаете. – Она держалась отстраненно и сдержанно.

– Да хватит выкать уже! – Ян раздраженно стукнул по подлокотнику. – Я не буду разговаривать при посторонних. Это наш личный вопрос.

– Граф здесь для моей безопасности, – объяснила Ана, – ничего личного между нами не осталось, после того как ты решил пожелать, чтобы я «сдохла в канаве, лишилась рук, ног и языка, ослепла и оглохла…»

Ей не нужно было видеть взгляд Кеннета, чтобы ощутить, каким ужасом он наполнился.

– Я не это имел в виду, – упавшим голосом сказал Ян, вдруг растерявший запал, – не надо было меня злить, ты же знаешь…

– То есть это я виновата?

– Нет! Я не это сказал. – Он схватился за голову и взлохматил волосы. – Хватит меня в угол загонять! Не мог я жить без тебя, не мог. Не буду я это при нем обсуждать. – Он указал на Кеннета и замолчал, откинувшись на спинку дивана. – Если вам двоим нужно мое содействие, то ты должна поговорить со мной наедине.

– Никаких наедине, – покачал головой Кеннет, – Ваше Высочество, как много вы знаете о своей силе?

– Достаточно. Я не буду с тобой говорить. – Ян скрестил руки на груди. – А хотя нет. Блэкфорд, мне плевать, что у тебя в голове творится, но оставь Ану в покое, хватит пудрить ей мозги. Думаешь, я не знаю, как такие, как ты, мыслят?

Ана нахмурилась и посмотрела на Кеннета: он не казался рассерженным, скорее раздраженным, будто это не принц в него обвинениями бросался, а комар над ухом пищал.

– Если я сейчас выйду, что будете делать, когда ваша Тьма опять столкнется? – спросил граф.

Ян прищурился, но смолчал. Ане хотелось, чтобы Кеннет остался рядом, она с содроганием представляла, что вновь захлебнется безграничным ужасом. Но за окном уже светало, а препирания не подводили к цели. Она утомленно вздохнула.

– Пожалуйста, граф, создайте между нами барьер из Света и оставьте нас наедине. Мне тоже есть, что ему сказать.

Кеннет не соглашался дольше, чем Ане того хотелось бы, но