Тот, кто не достиг святости, умрет здесь в считанные часы, без посторонней помощи. А «Шествие Мертвецов» – одна из самых опасных вещей, перед которой и пиковый Святой бессилен. Всякий обладающий душой, обречен стать его частью, если увидит. А вот если услышишь, то еще можно спастись, когда мелодия флейты достигает твоих ушей – знай, нужно бежать.

– Но как ты спас меня? Я плохо помню, – потер лоб Александр, – но ты воздействовал на меня странной силой, это ведь…

– Это была сила времени, – кивнул Швитский. – Ты уже испытывал ее влияние на себе, полагаю. Моя святая способность позволяет мне обращать время вспять. Так что, – он пожал плечами, – я просто вернул твое тело обратно.

– Но мой разум не попал под воздействие способности… – задумчиво проговорил Александр.

– Да, так это работает.

– А какие ограничения?

– Все тебе скажи, – усмехнулся Андрей, – дурным тоном считается выспрашивать о техниках и особенно, о способности. Но тебе, Александр, я так и быть скажу, – он вздохнул, – знаю, что сейчас ты не очень любишь кровавых практиков, я хоть и не один из них, но все же их соратник.

– Я не люблю Кровавую коммуну, – уточнил, нахмурившись Александр, вспоминая, как на него и его друзей напали.

– Понимаю… но надеюсь, что ты изменишь свое мнение о нас, – сжав губы, произнес Андрей. – Что касается моей способности, то я могу отмотать до десяти секунд времени, я могу воздействовать на область, на определенное существо, но лишь на его тело, а не разум. Фактически, я могу перемещать предметы во времени, правда, только в прошлое. К примеру, ты вернулся вниз холмика, туда, где не видно «Шествие». Если я воздействую на раненого человека, то могу исцелить его, однако действовать надо мгновенно.

– То есть и себя ты можешь переместить? – Александр с восхищением взглянул на Швитского.

– Разумеется, у меня одна из самых сильных способностей! – высокомерно улыбнулся Андрей.

– Действительно.

– Однако… я не могу менять Судьбу, – вздохнул Швитский. – Истинную Судьбу никому не изменить. Все что я могу, это следовать установленному плану. Может показаться, что я все же изменяю ее, но это тоже часть Судьбы. Если твоя смерть предопределена, то спасти тебя мне не по силам, однако, если я все же спас тебя, вытащил из лап смерти, то это означает, что именно такова твоя истинная Судьба.

– Выходит, она всеобъемлюща, – нахмурился Александр. – Ты не веришь в свободу?

– Что есть свобода? – вяло усмехнулся Андрей. – Возможность выбирать? Независимость от страстей? Или может случайность и самодурство?

– А если все вместе… – задумчиво проговорил Александр.

– Ни один из вариантов, если разобраться, не предполагает, что подлинная свобода есть… да ее и не может быть. Миром правит Судьба, безликая сила, и мы можем лишь следовать ее воле, но наши мысли в нашем ведении. И посему помни: покорных рок ведёт, влечёт строптивого, – назидательным тоном проговорил Швитский.

– И никакого Сущего над нами нет?

– Я не верю в Бога, если ты про него, – отмахнулся Андрей.

– А что же дает твое миропонимание? – горько усмехнулся Александр, – В нем всем правит… не пойми что.

– С ним я делаю охотно то, что без него я бы делал неволей, – слегка рассмеялся Андрей. – Если бы палец мог думать не о своей грубой работе, а о том, как он нужен человеку, палец был бы счастлив, пусть же будет счастлив и человек, сливая свой разум и свою волю с законом мирового целого.

– Получается… свободу можно понимать не как возможность распоряжаться действительностью, а лишь как свободу так и или иначе оценивать эту действительность: кто покоряется необходимости, того судьба ведёт, кто не покоряется, кто принимает необходимость невольно, того она тащит насильно? – проговорил Александр, всматриваясь в фиолетовое небо, будто пытаясь увидеть тот самый Закон там, наверху.

– Это можно и так понимать, если тебе так нравится, – пожал плечами и слегка улыбнулся Швитский.

– Но неужели в нашем мире, где возможны такие, удивительные на первый взгляд, вещи,как обращение времени вспять, нет способности, что поменяет Судьбу?

– В каком-то смысле такая способность есть, – вяло улыбнулся Андрей.

– Только что ведь говорил об обратном.

– Дело в том, что Судьба неодолима, но малая судьба… – улыбнулся Андрей. – Понимаешь, на мой взгляд, Судьба бывает нескольких видов, есть та, которую никто не в силах изменить, но есть и такая, которую ее же, Судьбы,баловни меняют. При этом им кажется, будто своей волей они распоряжаются самой Судьбой. Святая простота! – рассмеялся Швитский.

– Я плохо понял… – нахмурился Александр.

– Представь, что твоя способность позволяет тебе не просто заглянуть в будущее, ибо это еще полдела, а повлиять на него, таким образом, изменив.

– Ты,верно, знаешь такого практика? – спросил Александр.

–Ты тоже его знаешь, я говорю о старом добром Адаме, самоназванном боге судьбы Аниусе, – иронически фыркнул Андрей, воздев руки к небу. – Что за абсурд?! Какой гордыней нужно обладать, дабы назвать себя Повелителем судьбы? Он действительно может менять ее, но не глобально. Есть кандидат куда лучше него, вот он способен изменить саму реальность, но даже ему не подвластна Судьба.

– Сколько себя помню, я не уважал и не поклонялся