– Вдруг это то, что нам нужно, – сказала она. – Порошок Капошера. Мы взяли его у Андерата.

– Ага! – Барфер кивнул и, взяв мешочек у Рен, взвесил его на ладони. – Я могу бросить его в Гамельнского Крысолова, если подберусь достаточно близко. Правда, это рискованно. Капошер быстро выдыхается. Но если в нём ещё остались силы, то этого хватит.

– Давай проверим, – сказал Патч, забирая кошелёк у Барфера.

Он поднял с земли жёлудь, обмакнул его в содержимое кошелька и, туго затянув завязки, бросил жёлудь в крону ближайшего дерева.

Ничего.

Вдруг раздался писк, и на землю упала белка, неподвижная, как камень.

Удовлетворённый, Патч вернул кошелёк Рен.

– Вы должны действовать вместе, – сказал он. – Барфер, ты полетишь. Только полетишь и всё! Рен, ты развяжешь тесёмки и бросишь кошелёк в Крысолова. Ни в коем случае не вдыхай порошок.

– А как я подберусь к нему, если он может подбить меня, как муху? – спросил Барфер.

– Я отвлеку его, – сказал Патч, – но с такого расстояния многого не обещаю.

Он потянулся, чтобы достать из сумки Флейту, но вдруг его пальцы наткнулись на кое-что иное. Маска Гамельнского Крысолова! Он разложил её.

– Если бы мы только могли нацепить на него это! – воскликнул Барфер.

– А сработает? – спросил Патч. – Казимир сделал Маску, через которую не могут проникнуть Песни, чтобы Крысолов не насвистел себе путь на волю. Но она не помешает ему играть на Органе.

Вдруг его точно кольнуло. Мальчик вспомнил все истории о Восьмерых, повторяя про себя только эти слова: «через которую не могут проникнуть Песни».

На самом деле Маска не давала Песням выйти наружу. Песни же извне воздействовали на узника в полном объёме – надо же было флейтистам как- то усмирять его!

Таким образом, барьер работал только в одну сторону.

Патч разложил Маску, затем собрал её. Это выходило легко, почти без усилий. Сложить – разложить.

Он снова разложил Маску, но в этот раз повернул элементы в другую сторону – и та оказалась вывернутой наизнанку. Причудливые рисунки на металле – руны, которые Казимир лично вырезал и инкрустировал обсидиаком, – оказались снаружи Маски, а не внутри.

Барфер и Рен уставились на него.

– Ты же не думаешь… – начала было Рен.

– Стоит попробовать, – сказал Патч.

Мальчик поднёс Маску к лицу и надел её. Немного неловко. Из-за сломанной застёжки Маску приходилось придерживать.

Все трое снова направились к вершине холма. Чем выше они поднимались, тем громче звучал Орган, но Патч уже почувствовал эффект. Музыка совершенно не влияла на него – Маска служила отличной защитой.

– Барфер, у тебя есть бечёвка? – спросил Патч.

Дракогриф кивнул и достал из сумки небольшой моток.

– Не шевелись, – велел он и осторожно закрепил Маску на голове друга.

Теперь Патч стал Флейтистом в Железной Маске.

Он достал из сумки свою Флейту.

– Но смогу ли я играть в ней? – спросил он. – Попробую-ка наиграть вам немного храбрости. Скажите, если получится.

Он начал выстраивать Песнь Храбрости – по мере её развития Барфер и Рен всё больше расправляли плечи и поднимали головы, уверенные и бесстрашные. Однако сам Патч не получил от собственной Песни никакой пользы.

– Однозначно работает, – сказала Рен.

– Хорошо, – кивнул Патч, – я отвлеку его от вас. Атакую его всеми силами, что у меня есть. Но чтобы ни случилось, когда вы бросите Капошер, дуйте оттуда как можно скорее! Не проверяйте его, просто летите прочь! Возвращайтесь в аббатство Марвил, к Тобиасу и Алии, к Ранделу Стоуну. Расскажите им обо всём, что здесь произошло!

Барфер и Рен мрачно потоптались на месте, но промолчали. Патч надеялся, что храбрость не заглушит в них здравый смысл.

– Вы меня поняли? Чтобы ни случилось, дуйте отсюда как можно скорее!

Рен нахмурилась.

– Но что, если ты…

– Поклянитесь! – приказал Патч. – Даже если со мной что-то случится, вы не станете меня спасать!

Он пристально посмотрел на друзей. Повисла пауза. Наконец, они кивнули.

– Клянусь, – буркнул Барфер.

– И я, – неохотно согласилась Рен.

– Когда Гамельнский Крысолов потеряет сознание, я свяжу его и надену на него Маску, – сказал Патч, забирая остаток бечёвки. – Затем попробую воспользоваться Органом и отменить воздействие Песни. Теперь идите! Спрячьтесь на краю Лощины и ждите моего сигнала. Сам Орган должен дать вам прикрытие, когда вы к нему полетите.

– Что это будет за сигнал? – спросила Рен.

Железная Маска скрыла широкую улыбку Патча. – Хаос!

Патч следил за происходящим с края Лощины.

Горожане стояли вокруг поляны, склонив головы, совершенно не интересные Гамельнскому Крысолову. Ему важна была только его новая армия. Вот теперь Патч хорошо слышал, что кричат эти «солдаты», каждый раз меняя позу: «Слушаюсь, Повелитель!».

Крысолов сидел за Органом, его руки парили над клавишами. Возле сцены стояла дюжина крупных мужчин в униформе, совершенно одинаковых. Те, о ком говорила Рен, – марионетки. Песнь Органа становилась всё сложнее, движения армии – всё чётче и более синхронно. Контроль Гамельнского Крысолова над его жертвами усиливался.

Патч стиснул Флейту. Железная Маска с каждой секундой становилась всё неудобнее, концентрироваться было всё сложнее. Он подумал о том несчастном, который носил её целых десять лет, и обругал себя. Нужно забыть о Маске и сосредоточиться!

План его был довольно прост. Он обещал хаос. А если в его жизни и была Песнь, принесшая хаос, то это Песнь Танца. И хотя Гамельнский Крысолов почти подчинил себе целую армию, у Патча тоже есть своя – бессознательные горожане больше не были целью Песни Органа. И если Флейтист подчинит их Танцу, то легко организует и хаос, который обещал!

Танец был довольно гибкой Песнью, поэтому мальчику удавалось подстраивать её под различные джиги и хороводы, которые музыканты исполняли в тавернах. Танец ложится на любую мелодию. А уж если это будет всем известный мотив, то народ гарантированно пустится в пляс.

Мальчик внимательно следил за движениями флейтистов в Лощине. План рождался буквально на ходу.