– Веди давай.

В кабинет зашёл Кирилл, достал из пакета и положил на стол странного вида металлическую конструкцию, похожую на гибрид двузубых граблей и капельницы.

– Я наёмный убийца по кличке Реалист. – /Он сел на стул. – Вчера я убил трёх граждан в коттеджном посёлке, – монотонно, словно под гипнозом, проговорил он.

– Я же обещал, – прошелестел около уха голос давешнего фээсбэшника.

Капитан завертел головой, но в кабинете, кроме него и Реалиста, никого не было. «Совсем заработался», – решил Буряков, достал бланк протокола и, тяжело вздохнув, сказал:

– Продолжайте.

Бар «Весёлая пиранья» служил штабом Боцману и его подручным. Бандиты, сидя здесь, вершили большинство своих дел: сюда приносили дань и приходили просители, отсюда отдавались приказы на устранение и запугивание неугодных. Поэтому, когда у входа в полуподвальное помещение возникла пара высоких, худых и очень бледных мужчин, охранники даже не напряглись.

– Скорей всего, какие-нибудь новые торчки, – решили они, внимательно обыскивая посетителей. Убедившись в отсутствии оружия, стражи кивнули: – Заходите.

Иван и Андрей Треми прошли внутрь и поморщились. Они уже привыкли, что в последнее время в городе перестали курить даже в человских заведениях. Здесь же дым висел столбом.

– Как думаешь, масаны раком болеют? – спросил Андрей у напарника.

– Не знаю, но выяснять не хочу. Надо побыстрей убраться отсюда. – Иван оглядел зал и крикнул, перекрывая шум голосов и музыку: – Кто из вас Боцман?

В зале наступила тишина.

– Вы бессмертные, парни? – из-за дальнего столика поднялся здоровенный мужик с татуировкой якоря на кулаке. – Я – Боцман! Меня надо знать в лицо.

– Не, уже не надо, – прошептал Андрей, набрасывая морок и выпуская иглы.

Оставшиеся в живых после бойни в баре потом утверждали, что вошедшие просто бросили гранату в столик Боцмана и его подручных. На самом деле в течение двух десятков секунд Иван и Андрей Треми высушили бандитов и, взорвав им головы, чтобы замаскировать следы, покинули бар.

Троица чудов стояла около вновь готовой к поездке фуры. Они пристально смотрели на низкое небо, с которого крупными хлопьями валил снег. Адольф периодически переводил взгляд на термометр в кузове. Температура падала с каждой минутой.

– Ну где он там? – нетерпеливо пробормотал Поль. – Может, этот шас нас обманул, взял деньги и ничего не сделал? Холод вон какой, а дракон так и не вернулся…

Винсент хотел было напомнить товарищу, что идея заморозить город принадлежала им, а шас ничего не обещал, кроме изменения погоды, но, глядя на покрасневшее от холода и злости лицо друга, решил промолчать.

Внезапно над их головами раздалось хлопанье крыльев, и автомобиль просел под чем-то очень тяжёлым и невидимым.

– Есть! – закричали хором Поль с Адольфом.

Винсент, наученный горьким опытом, сразу набросил артефакт, высасывающий из дракона всю магическую энергию. Крупная самка, больше десяти тысяч фунтов, сразу повалилась на бок внутрь кузова, где её тут же закрепили.

– Получилось! – выдохнули парни, вылезая из кузова и запирая его. – Сейчас доедем до места, сдадим, и всё, свобода! – Каждый уже представлял, как будет рассказывать в баре симпатичной девице историю о сбежавшем драконе и своём героическом участии в его поимке.

Красный вихрь портала прервал их мечты. Сначала из него вышли два рыцаря и командор войны, которые сразу встали по обе стороны портала свободно, но даже молодые необученные гвардейцы видели, что они стоят в боевом порядке. Следом за ними из портала вышел очень старый чуд, седой, сутулый и, самое удивительное, в больших очках. В таком виде он больше походил на шаса, чем на воина Великой Чуди.

– Меня зовут Доминик Хорхе дель Браво, – представился старик. – Я из службы финансового контроля Ордена, и у меня есть к вам несколько вопросов… – Троица «героев» синхронно вздохнула.

Надир стоял у окна своего кабинета и смотрел на площадь внизу. За несколько часов все засыпало снегом. Город напоминал новую, чистую тетрадь, в которой можно написать всё что угодно. Теперь этот вид ни за какие деньги нельзя было назвать унылым. По прогнозам Леса, такая погода должна простоять ещё пару недель.

– А неплохо я поработал для первого дня! – улыбнулся своему отражению в оконном стекле Надир.

Золотистые лучики солнца пробились сквозь неплотно закрытые шторы и причудливыми полосками упали на кровать, медленно подкрадываясь по покрывалу к спящему молодому мужчине. Ещё мгновение, и лучик победоносно лёг на глаза, словно зажигая рыжие ресницы, делая из них огоньки. Несколько секунд мучительной борьбы, и чуд таки открыл глаза. Улыбнулся тихому, но невероятно действенному будильнику, медленно потягиваясь. Его ждал новый день, полный прекрасной погоды и рутинной службы. Рядовые гвардии Великого Магистра в любое время были заняты, но в мирные дни этот список был одинаковым и от того невероятно скучным.

Подъём!

Зеркало над умывальником поприветствовало его довольной физиономией, обрамлённой растрёпанными прядями. Ничего, он сам отращивал волосы, самому и возиться с ними каждое утро. Он уже заканчивал моцион, когда в дверь постучали.

– Кого там? В такую-то рань… – взъерошенный, с зубной пастой на усах, он вышел и открыл дверь. Видимо, что-то срочное, раз в такую рань примчались.

За дверью стоял крайне заспанный курьер доставки:

– Доброе утро. Это вам, – он протянул небольшой, но на вид дорогой конверт. – До свидания, хорошего дня.

Молодой шас был какой-то никакой, даже чаевые забыл попросить. Либо смекнул, что у рядового всё равно не допросишься, и потому поспешил прочь: явно планировал доспать в машине.

Дверь за курьером закрылась, а Герхард так и остался стоять, где стоял. Мозг проснулся ещё не весь и, читая на конверте: «Господину Герхарду Тавру от адвокатского бюро “Хамзи; Хамзи и партнёры”», он никак не мог понять, как его имя оказалось на конверте рядом с названием столь крутого объединения юристов Тайного Города. Может, здесь какая-то ошибка?

Отмерев, он прошёл на кухню, где заваривался чай, и, сев, вскрыл конверт. На красивой плотной бумаге филигранным почерком было выведено приглашение. Его, Герхарда, приглашали на встречу с адвокатом по наследственным делам.

– Наследство? У меня? – говорить самому с собой так себе идея, но Герхарду сейчас нужно было выговориться. – Да у нашей семьи никогда не было ничего стоящего. Ну, кроме чести, совести и долга перед Великим Домом.

Допив чай и закусив зубной пастой с усов, он пошёл одеваться, на ходу сочиняя просьбу об отгуле.

В дверь капитана гвардии он постучал аккурат в восемь, одетый, собранный. Волосы, заплетённые в косу, лежали на спине. Он постарался сегодня выглядеть особенно опрятно, чтобы лишний раз не раздражать пожилого чуда. Остин де Тонг когда-то был бравым воякой, но и сейчас его хватка не ослабела. И рядовых гвардейцев в казармах он держал так же крепко, как солдат на поле боя.