Домик какой-то травницы в соседнем лесу. А внутри… прямо на полу, на жалком соломенном тюфяке, лежал его сын. Из посиневших губ принца едва слышно вырывались мучительные стоны, по его лицу градом тёк пот. Но при этом молодой человек так ни разу не пошевелился, лишь глаза под закрытыми веками не знали покоя.

***

Аманида стояла в густой тени деревьев, и смотрела на прибывших людей. Её губы изогнулись в торжествующей улыбке: пусть попробуют спасти принца, ей и дела до него нет. Главное, что любимого Карла сия участь миновала, а дальше пусть мир катится в бездну!

Если хозяину удастся завладеть телом Бернарда, то он убьёт эту выскочку Йорк и старого интригана Ликона. А она подождёт и придёт к своему господину, когда всё будет кончено.

С момента подселения сущности Сурейха в тело отпрыска Ликона, влияние Гедо на королеву практически исчезло. Впервые за долгие годы женщина почувствовала себя свободной. Но далеко уйти пока не решалась: если её повелителю удастся завладеть чужой плотью, то он страшно отомстит Аманиде за предательство. Потому стоит дождаться развязки, и только потом действовать.

Глава 46

Длинный выдох, чтобы немного успокоиться.

Я видела, что происходит внутри тела Бернарда.

Бедный молодой человек! Он почти проиграл: тьма заполнила его магические каналы, яд вспрыснулся в кровь, деформировались клетки. Зрелище не для слабонервных!

Ульрих вихрем промчался мимо меня, опустился на колени и вскинул руки, засветившиеся белым огнём.

Разряд. Ещё! И ещё раз!

Тело принца в очередной раз выгнулось, а из плотно закрытых глаз потекли скупые слёзы: Его Высочество понимал, что ему пытаются помочь, но откликнуться так и не смог – сил осталось слишком мало…

Ликон-старший поднял на меня глаза.

Никогда не видела такого выражения на его лице: беспомощности и мольбы. Руки короля бессильно, как плети, повисли вдоль тела.

– Ваша светлость… если вы в силах его спасти… вовек обязан буду, – сказал и смотрит так…

Я тихо прошла вперёд и опустилась на колени с другой стороны неподвижного Бера.

И вот я снова одна. И никто не сделает эту работу за меня.

– Вы что-то видите в нём, так ведь? – настойчиво уточнил король, пытливо, с неистовой надеждой.

– Да… Скажу честно, – встретившись взглядом с Его Величеством, продолжила: – Сурейх почти победил в этом сражении. Осталось маленькая точка, вот тут, – я прижала подушечку указательного пальца к центру лба Бернарда, – и здесь, – опустила руку к сердцу. – Этого мало…

– Но шанс есть?

Я снова посмотрела в лицо Ульриха. До чего же красивый мужчина, и не скажешь, что ему около ста лет, он выглядел где-то на сорок, плюс-минус. Благородные черты лица, упрямый тяжёлый подбородок, хищный, острый нос, брови вразлёт, и пронзительные, много повидавшие на своём веку, чёрные глаза, из-за которых я ему дала не двадцать лет – кожа-то почти без морщин, а больше.

– Почему вы так на меня смотрите? – удивился он, его тревога чуть отступила.

– Морщин нет, завидую.

Мой ответ его сильно огорошил.

– Так и у вас их нет, и они нескоро появятся.

– Ага.

Помолчали. Я не хотела лезть к Бернарду, боясь убить и его, и Гедо. И сгинуть сама.

Но и не помочь не могла. Потому предупредила:

– Он умрёт, если я ошибусь. А я могу. Вы должны это знать. Тогда мы потеряем и вашего сына, и Сурейха, и шанс узнать, где врата.

– На кону так много… Действуйте! А я подсоблю. Нужно будет, отдам вам всю ману, что хранится в моём средоточии, – я видела, насколько напряжена линия плеч Ликона, насколько он переживает, – и если Бернард умрёт, никто не обвинит вас в его гибели.

– Хорошо. Снимайте с него всё. Он должен остаться полностью обнажённым.

Лиам, молча подошедший ближе, стал раздевать принца, тем самым удивив меня и Ульриха. Но король быстро опомнился и сорвал с сына рубаху.

– Удачи, – шепнул мне Кенсингтон и отступил в тень.

Я вынула из своей сумки чернила, разложила кисти, затем прокрутила суставы рук, плеч, даже хрустнула шеей и пальцами. Обмакнула среднюю кисточку в чернила и приступила к работе.

– Мы успеем? – занервничал Его Величество некоторое время спустя, нарушив образовавшуюся в помещении гнетущую тишину.

– Должны. Ваш сын силён. Можете гордиться им, он действительно заслуживает высокой похвалы за стойкость духа. Настоящий воин.

Мои слова явно пришлись по сердцу старому королю – он благодарно кивнул и замолчал. А я спешила не спеша. У меня нет права на ошибку.

Через час, который я сама себе отмерила, всё было готово: крупное тело Бернарда было полностью изрисовано простыми одно- и двуслойными печатями. Пока трудилась, затекли шея и спина. Пришлось встать, чтобы разогнать кровь. Ульрих молча положил мне на плечи свои тяжёлые ладони и влил в меня прорву переработанной маны. Стало куда легче!

– Спасибо! – кивнула ему и вернулась на место.

– Приступим… – водрузила на солнечное сплетение Его Высочества артефакт-ловушку, затем положила свою левую ладонь на его лоб, а правую в центр его груди, и прикрыла веки сосредоточиваясь.

– Иишии доулэ кориэсу, дуу! – выдохнула, готовая к сложному противостоянию.

Перед глазами всё поплыло, и я провалилась в кромешную тьму.

***

Лиам Кенсингтон

Его маленькая герцогиня снова решила кого-то спасти. Рискуя собой. Своей душой.

Он знал об этом, она сама ему всё рассказала, пока они летели в Ликонию.

Обмолвилась, что не станет лезть… Но сейчас отчего-то передумала. Всё существо Кенсингтона восставало против этого, но он заставил себя не вмешиваться: пусть делает то, что считает правильным. Лиам перевёл взор с Одри на едва дышащего Бернарда. И понял, почему она всё же изменила решение: принц вызывал глубочайшую жалость.

Лиам мог только поддержать любимую и не мешать ей творить магию, сложную, невообразимо высокого уровня. Сможет ли он когда-нибудь сравняться с Одри в чём бы то ни было? Нет. Но вот уберечь от врагов – да. Маленькая герцогиня не знала, скольких шпионов он поймал, подверг пыткам и отправил на тот свет. И не узнает никогда.

На неё готовились покушения, которые пока удавалось предотвратить. В последнее время Кенсингтон стал чуточку спокойнее, когда Одри показала ему новый артефакт, защищающий своего хозяина от ядов и стрел. Но всё равно спокойная жизнь ему только снилась. Лиам готов был отдать всё, что у него есть ради благополучия герцогини, жизнь в её тени – малая плата за то, чтобы просто быть рядом с той, кого любишь. Видеть её изо дня в