Шрифт:
Интервал:
Закладка:
"Надеюсь, достаточно, чтобы компенсировать потерю моих", - парировал я.
Капитан снова ударил меня кулаком.
Я никогда не задумывался о катаклизме, который вызвал "Аскалон", совершив прыжок в варп в пределах круга Актеруму. Формирование варп-оболочки должно было сопровождаться сильным гравитационным напряжением. Разрушенный "Тамерлан" - и без того разбитый - был бы разорван на куски. Его различные топливные баки и оружейные батареи были раздавлены и пробиты. Последовавший взрыв, должно быть, был ужасающим, не говоря уже о дожде из огня и искореженного металла, который, должно быть, последовал за этим.
Я молился, чтобы этого было достаточно, чтобы отплатить за наших погибших, и задавался вопросом, не было ли это причиной того, что врагу потребовалось столько лет, чтобы обьявиться, фактически, дав нам с Валкой время, необходимое для того, чтобы добраться до Колхиды, Несса и Картеи.
"Хватит, Рамантану!" - сказал подменыш Кибалион. "Вайядан идет".
Капитан хмыкнул, посмотрев на меня сверху вниз со своего немаленького роста. Взглянув на Кассандру, он обратился к Крашеному, спросив: "Это его отродье?"
"Его ребенок", - подтвердил Кибалион. "Ей нельзя причинять вред. Она - единственное, что удерживает власть Утаннаша в узде".
Рамантану дернул головой таким образом, что это означало, что он понял. "Неважно", - сказало оно. "Скоро власть Утаннаша будет сломлена. Лжец наконец-то замолчит".
Люди капитана занялись разделением пленников. Постепенно я услышал барабанную дробь в воздухе и, подняв глаза, увидел черную фигуру на фоне звездного неба. Сьельсинский посадочный модуль была больше стандартных осадных башен, но не того кривого дизайна, к которому я больше всего привык. Это было похоже на большую крепость, спускающуюся на репульсорах в человеческом стиле, а не на привычных ракетах-носителях.
Он опустился на пустынный песок перед нами, подняв тучи пыли.
"Абба", - прошептала Кассандра. "Что нам делать?"
Я мог только покачать головой.
Из открывшегося лифта вышел герольд с традиционным сьельсинским боевым штандартом, за ним последовали ряды скахари, которые расходились веером, образуя почетный караул бывшего принца. Очевидно, Сириани Дораяика позволил Музугаре сохранить стиль и почести своего прежнего ранга. И даже больше. Ибо, затем из лифта вышли четыре химерических воина - белоснежные бронированные существа из титана и адаманта девяти футов ростом - и встали по стойке смирно.
Сам бывший принц появился мгновение спустя, сопровождаемый парой слуг-сьельсинов с подпиленными рогами, чьи раскрашенные конечности были задрапированы шелком и серебряной тканью. Они поправляли шлейф белого одеяния вайядана и внимательно следили за его движениями.
Инумджази Музугара изменился с тех пор, как я в последний раз видел его на Эуэ. Там принц был одним из сотен, и я знал его только благодаря тому факту, что мы встречались раньше. Однажды. Кратко. Но там, где раньше были его руки, теперь находились соединенные между собой приспособления из металла и белой, как кость, керамики. Подарок Пророка одному из своих верных рабов. Его доспехи были такого же насекомоподобно-черного материала, как и у его людей, а на груди красовалось изображение Белой Руки. Но мантия, которую он носил поверх доспехов, была белой как снег - белой, как императорская одежда, которую я сам носил на протяжении большей части своей карьеры.
Рядом с ним, выше и стройнее самого генерала, вышагивала фигура в алой мантии и зеркальном защитном костюме. Она была настолько худой, что я мог бы обхватить ее талию пальцами, лишь слегка расширяясь в плечах и бедрах. Его лицо было скрыто за пузырем из золотого зеркального стекла, идеальной сферой под алым капюшоном.
Я сразу узнал его. Квентин Шарп убил его на Ганелоне.
Это был Избранный магистр Гаиска, один из колдунов МИНОСа.
Вайядан Пророка возвышался надо мной, его стеклянные зубы оскалились в торжествующей ухмылке. "Когда ты сбежал от нас в Актеруму, я признаюсь… Я думал, это нас погубит", - сказал он. "Но боги подчиняют своей воле даже тебя". Музугара поднял железную руку и зажал ею мою челюсть. Металлические пальцы сжались. "Я должен был убить тебя и сделал бы это, - сказал он, - но ты нужен. Мой Шиому-Элуша - двенадцать раз по двенадцать и двенадцать восхвалений его святому имени - говорит, что только боги могут убить тебя. Любой смертный потерпел бы неудачу, говорит он… и все же. . . "
"Хватит, мой генерал!" - вмешался Избранный магистр Гаиска, очевидно, бывший одновременно и опекуном принца, и его советником. "Помните предупреждение Северин. Мы не можем быть уверены, что может произойти, если вы убьете его!"
Музугара зашипел, поворачивая голову, чтобы обнажить клыки перед колдуном со стеклянным лицом.
"Все должно быть сделано должным образом, мой генерал", - склонив голову, сказал Гаиска.
С рычанием Музугара отпустил меня. Его железные плечи согнулись, компоненты щелкнули в них, как драгоценные механизмы огромных дюрантийских часов. Оглянувшись на Кибалиона, генерал сьельсинов спросил: "Ты уверен, что Кайханару здесь?"
Крашеный поклонился, прижав тонкие руки к груди. "Марло видел его".
Глаза бывшего принца снова метнулись в мою сторону, сузившись от удивления. "Ты видел его?"
"Денам", - сказал я, зная, что этим навлеку на себя еще один удар. Дважды!
Музугара поднял руку, чтобы ударить меня.
Усилием воли я заставил свое зрение затуманиться. Тыльная сторона руки Музугары метнулась к моей щеке быстрее, чем мог отследить мой человеческий глаз. Но удар так и не достиг цели. Рука генерала прошла сквозь меня точно так же, как это сделала пуля из пистолета Бастьена Дюрана. Собравшиеся вокруг нас сьельсины - Музугара и Рамантану, две наложницы Музугары, охранники, которые держали Кассандру и меня, - все замерли или отпрыгнули назад. Даже Гаиска и Кибалион резко застыли.
Гаиска заговорил первым, его глубокий, звучный голос был едва слышен за грохотом далекого боя. "Очаровательно..."
Крашеный тоже пришел в себя. "Хватит, Марло!"
Кассандра ахнула, и я повернулся, чтобы снова увидеть нож-ракету у ее горла.
Не в силах поднять руки в знак капитуляции, я пожал плечами.
"Это действительно здесь..." Музугара заговорил тихим голосом. "Один из богов?"
"В молнии, мой генерал", - пояснил Кибалион. "Он убивал людей здесь. Питаясь их жизненной энергией, чтобы усилить свой сигнал. Но, я полагаю, он все еще достаточно слаб для транспортировки".
Транспортировки? Это слово, словно тупой нож, врезалось в мои ребра, такое конкретное в этом разговоре религиозных абстракций. Конечно, транспортировка. Сьельсины пришли, чтобы освободить одного из своих богов или захватить его и доставить к Дораяике.
