Ричард пожал плечами:

– Во множестве книг с пророчествами меня называют Несущим Смерть. В пророчествах же говорится, что мне предстоит остановить Сулакана и пресечь пророчество. Думаю, именно поэтому Саманта и колдуньи Стройзы всегда ждали «избранного». Того, кто должен прийти и разобраться с тем, за чем они присматривали столько лет. Возможно, их учили, что «избранный» сам придет к ним в должное время.

– Либо их соображения еще проще: зная, что барьер в конце концов падет, они предполагали, что, когда это случится, кто-нибудь обязательно все уладит.

– И это похоже на правду, – ответил Ричард. – Люди всегда ищут простые решения, ищут «избранного», который решит их проблемы.

Зедд сцепил руки за спиной:

– Придет и легко их решит.

Теперь пришла очередь Ричарда хмуриться.

– Легко?

– Ну да. Барьер со временем непременно разрушится. Во времена Наджи знали об этом. Оставшиеся в Стройзе должны были следить за ним. Возможно, за минувшие века они разучились читать послание Наджи, но, похоже, все еще передавали из поколения в поколение общие указания, обучая детей, что следует как можно скорее сообщить о падении барьера, когда оно случится, и среди прочего наставляли, что появится человек, способный все исправить. Возможно, со временем волшебники и колдуньи Стройзы просто стали считать этого человека «избранным».

Ричард невесело посмотрел на деда.

– Может, на словах это и легко, но загвоздка в том, что в пророчестве говорится обо мне, а я понятия не имею, как пресечь пророчество.

Кислая мина Зедда вернулась.

– Да, тут неувязочка.

– Но это еще не все, – добавил Ричард и показал Зедду кольцо с Благодатью. – Магда Сирус с Мерритом оставили его для меня.

Зедд нахмурился:

– Сама первая Исповедница?

– Оно предназначено «избранному».

– Откуда ты знаешь, что оно предназначено тебе? При нем было еще послание?

Ричард кивнул:

– Послание из трех частей, написанное на языке Творения, спрятанное вместе с кольцом за дверью, закрытой магическим щитом. Они провели там в целости и сохранности три тысячи лет. Первая часть гласит: «Если ты читаешь это, значит, ты – Несущий Смерть. Барьер пал, и ты оказался перед тем, от чего мы не смогли избавиться полностью. Тебе предстоит воевать».

– Ну, пожалуй, это подтверждает, что речь действительно о тебе, ты – «избранный». А что насчет других частей послания?

Ричард прищурился, припоминая точнее, и произнес:

– Вторая гласит: «Знай, что сейчас жизнь уповает только на тебя. Знай, что ты на грани жизни и смерти. Ты можешь стать тем, кто спасет мир живых, или тем, кто уничтожит его. Твоя судьба не предопределена, ты творишь ее сам».

– Речь как будто бы о прикосновении смерти внутри тебя, – отозвался Зедд. – Прикосновение Джит удерживает тебя на грани между жизнью и смертью.

– Мне тоже так показалось, – согласился Ричард. – Но сложность в том, что сочетание причин и следствий, в результате которого я должен спасти жизнь или уничтожить ее, настолько сложно и имеет столько вариантов, что я не понимаю, как именно должен это сделать, и эти слова для меня бесполезны.

Зедд негромко кашлянул, соглашаясь.

– А третья часть? Может, она все объясняет?

– Вовсе нет. В третьей говорится: «Знай, в тебе есть все, чтобы выжить. Используй это. Ищи истину. Знай, наши сердца с тобой. Твори свою судьбу и следуй ей ради жизни, висящей на волоске. Оставляем тебе напоминание обо всем важном, храни его». Магда Сирус и волшебник Меррит хотели, чтобы кольцо стало для меня напоминанием о необходимости сражаться.

Зедд молчал, не зная, что ответить.

– Есть хоть какие-то соображения, что мне следует сделать? – наконец спросил Ричард.

Волшебник отвернулся, вглядываясь в окружающую темноту.

– Идея и правда есть, мой мальчик.

Ричард настороженно вгляделся в лицо деда, резко очерченное отсветами костра.

– Правда? Ты знаешь, как мне следует поступить?

Зедд кивнул:

– На самом деле об этом я и хотел поговорить. Нарочно улучил минуту, когда ты остался один. И послание от Магды и Меррита подтверждает мою правоту.

Ричард потер наморщенный лоб и замер, осознав, что тем самым пытается избавиться от криков, доносящихся из глубины сознания. Тогда он сосредоточился на жужжании и стрекоте ночных насекомых. По бледному небу проскальзывали силуэты летучих мышей, которые бесшумно летали по замысловатым траекториям, охотясь на жуков.

– Мне нужны твои советы, Зедд, – тихо произнес Ричард. – Мой разум в смятении. От меня зависит слишком многое.

Волшебник пристально посмотрел на внука. В угловатости дедова лица Ричард читал, что тот встревожен не на шутку.

– Когда мы доберемся до крепости и избавимся от прикосновения смерти, тебе надо будет уйти, мой мальчик.

Ричард на мгновение замер, не уверенный, что не ослышался.

– Что значит уйти? Что ты имеешь в виду?

– В прямом. Просто уйти. Все бросить.

Ричард наморщил лоб, пытаясь понять деда.

– Бросить что?

– Все и всех. Вам с Кэлен пора зажить своей жизнью. Вы оба долго жертвовали собой и своими интересами, сражаясь ради общего блага. А теперь настало время все бросить и начать жить для себя, заботясь только о своем счастье. Ты сделал уже вполне достаточно, Ричард. Даже более чем достаточно.

Ричард был ошеломлен. По тону деда он понимал, что тот совершенно серьезен.

– Не понимаю, Зедд. Разве я могу поступить так, когда от меня зависит все?

Зедд тяжело вздохнул:

– Ричард, мир существует уже очень давно, а ты появился в нем сравнительно недавно. Сколько раз на протяжении нашей истории ему грозила опасность? Сколько раз он оказывался на грани уничтожения? Такое случалось и задолго до того, как ты занялся его спасением.

– Да, но сейчас нам грозит опасность, о которой предупреждали те, кто жил во время Великой войны. Именно они указали, что это я «избранный», что это у меня есть шанс остановить зло. Сейчас только я могу вмешаться и все исправить.

Зедд помедлил с ответом:

– С незапамятных времен существовали люди, стремившиеся повредить другим. Бывали периоды мира и расцвета наук, бывали темные времена, но человечество тем не менее выживало. Этот цикл повторяется снова и снова. Бывало трудно, но, несмотря ни на что, жизнь продолжалась.

Настала очередь Ричарда тяжело вздохнуть.

– Казалось бы, люди должны были извлечь из этого урок и позволить каждому жить своей жизнью.