А ведь ещё недавно я понятия не имела, что всё сложится именно так. Думала, что Булатов, как и планировалось, женится на другой, а я… снова останусь с разбитым сердцем. Кто бы мог подумать, что в итоге всё окажется совсем иначе?..

– Мама! – Гошка выбирается из моих объятий и снова подходит к окну. – Это папа!

Тоже выглядываю и как раз успеваю, чтобы увидеть, как Арслан выходит из машины с полными пакетами продуктов и наверняка подарков для наших будущих гостей. На его подтянутую фигуру в чёрном пальто оглядываются две проходящие мимо девушки, но он, не обращая на них ровным счётом никакого внимания, идёт к подъезду. Туда, где его ждут.

Должно быть, наша жизнь, если бы мы поженились тогда, ещё до рождения сына, была бы такой же. А, может быть, и нет, кто знает… Я пришла к выводу, что лучше не гадать, как бы всё сложилось в ином случае, и не жалеть больше о потерянных годах, а просто жить дальше. День за днём. Рядом с теми, кого я люблю больше всего на свете.

Шаги за дверью, и вот Булатов оказывается в квартире. От него пахнет морозным воздухом и свежевыпавшим снегом. А ещё – знакомым парфюмом, волнующий аромат которого я с наслаждением вдыхаю, обнимая своего мужчину, который едва не стал чужим.

– Яся… Погоди, дай мне раздеться, нетерпеливая женщина… – бурчит он вроде бы сердито, но в глазах стоят смешинки, и я вижу, что он доволен столь бурной встречей. Обнимает меня, быстро целует прохладными губами, ласково проводит ладонью по моему выдающемуся вперёд животу. – Как ты себя чувствуешь? У тебя ведь на завтра приём врача назначен, я правильно помню?

– Правильно, – хмыкаю я. За моим здоровьем Арслан следит внимательнее меня самой. Без него я бы наверняка и приём витаминов пропускала.

Спустя несколько минут Булатов подхватывает на руки Гошку, и тот начинает рассказывать ему про наши снежинки, а затем идёт их показывать. За окном вечереет. Декабрь, а вместе с ним и год подходит к концу.

Эльвира

Я сижу на диване в уютно обставленной, но всё же имеющей малого общего с настоящим домом больничной палате. Напротив меня – моя мама. Её руки нервно перебирают бахрому наброшенной на плечи шали.

– Мама, я теперь встречаюсь с Дамиром Булатовым, – рассказываю ей, даже не зная, слышит ли она меня. Понимает ли? Её взгляд – отсутствующий, пустой – безмерно пугает меня, но я стараюсь этого не показывать и натягиваю на лицо улыбку. – Он очень хороший, знаешь… И никогда меня не обидит. Правда. Я уверена.

В ответ – ничего, кроме глухого молчания, но я продолжаю говорить с ней так, словно передо мной по-прежнему моя мать, такая же, как обычно, а не безжизненный манекен с её лицом.

– А наша Луиза… Она просто молодец. Представляешь, занялась ирландскими танцами, сама пошла и записалась! И преподаватель её очень хвалит… Сказал, очень талантливая девочка. Ну, это у неё от меня. И от тебя… – добавляю тихо, вспомнив, что когда-то мама увлекалась музыкой, играла на пианино, и говорили даже, что у неё абсолютный слух.

Отец женился на ней, когда она была совсем молода и наивна, совершенно не знала жизни, а в нём наверняка видела лучшего человека в мире, потому что ей особо не с кем было сравнивать. Да и до свадьбы он вёл себя иначе. Воспитывал и лепил для себя и под себя жену, которая была бы именно такой, как удобно для него самого. Не думал о её способностях, мечтах, надеждах на будущее. О том, что мама могла стать кем-то в этой жизни, а не просто его тенью.

А позже он злился на неё за то, что у них не было сыновей. После Лу мама больше не могла родить. Я же разочаровала отца во всём, раздражала его своими попытками идти наперекор родительской воле и тем, что пыталась защитить от него мать и сестру.

– Когда-нибудь Луиза будет выступать на концерте, а ты будешь смотреть на неё с первого ряда, – обещаю я маме. – Так и будет. Обязательно.

Выходя из палаты, не могу сдержать слёз. Они жгут глаза, солёными ручейками текут по щекам. Вытираю лицо платком и, ничего не видя за этой пеленой, натыкаюсь на маминого лечащего врача. Он удерживает меня за плечи, а затем подводит к креслу для посетителей в углу, усаживает в него и приносит стакан воды. Выпиваю до дна содержимое стакана и, всё ещё всхлипывая, благодарю доктора за помощь.

– Не переживайте так, – произносит он. – В состоянии вашей матери уже наметился прогресс. Она поправится, я уверен.

– П… правда? – с надеждой спрашиваю я. Да, мы с мамой далеко не всегда находили общий язык. Зачастую та занимала сторону отца. Но всё же мне невыносимо видеть её здесь, такой, какая она стала после его ареста. Мне нужна моя мама, а ещё больше она нужна Лу, которая, я знаю, очень по ней скучает, хоть и не подаёт вида, чтобы не расстраивать меня ещё больше. Чтобы я не подумала, будто плохо о ней забочусь. – А когда… когда ей станет лучше?

– Психиатрия далеко не всегда точная наука, увы, – вздыхает собеседник. – Душа человеческая – загадка даже для нас. Но, уверен, со временем всё придёт в норму, и мы сможем её выписать.

Вытираю слёзы вторым бумажным платочком – первый уже совсем промок. Забираю своё пальто из гардероба и выхожу в прохладу зимнего вечера. Иду по больничному скверу, глядя на синеющее небо и продолжая думать о маме. О том, что она так ничего и не сказала мне в ответ на все мои рассказы. Где-то сейчас её мысли? Знать бы… Может быть, в них она возвращается в прошлое, когда ещё верила в то, что счастливая семейная жизнь с Артуром Багримовым возможна и реальна?..

Я очень надеюсь на её выздоровление. Особенно сейчас. Ведь говорят, что под Новый год случаются чудеса.

А ещё мне очень хочется, чтобы мама смогла разделить со мной моё счастье. Счастье от того, что мы с Дамиром теперь по-настоящему вместе. Что моя первая любовь, которую я ещё недавно считала невозможной, оказалась взаимной.

Будто на расстоянии угадав, что я о нём подумала, Булатов звонит мне. Спрашивает, надо ли забрать меня из клиники. Отвечаю, что доберусь на такси. Не хочу, чтобы он видел меня такой – расстроенной, заплаканной. Но Дамир понимает, что что-то со мной не так, а потому немедленно предлагает вариант провести вечер не дома.

– Пройдёмся по магазинам, а затем кино и ужин, – говорит он. – Нам ведь всё равно надо купить всем подарки! Так как, согласна?

– Согласна, – отвечаю я, чувствуя в его голосе тёплую улыбку, которая, как мне кажется, предназначена только для меня. Раньше Дамир Булатов так не улыбался. – До встречи…

Мы встречаемся в торговом центре, ярко украшенном к празднику. Начинаем с поиска подарков для его брата с женой и сыном, а также для моей Лу, которая, хоть и не верит в Деда Мороза, сюрприза под ёлкой ждёт всё равно. Кое-что я ей уже купила заранее – специальные туфельки для танцев, которые выписала в интернет-магазине.

Закупившись подарками, с полными пакетами идём в расположенный там же кинотеатр, где садимся на так называемые места для поцелуев. Сегодня мы не в вип-зале, но всё равно это напоминает мне наш первый поход в кино, когда Дамир заменил Арслана и пошёл со мной вместо него. А я тайком поцеловала Булатова-младшего, решив, что он заснул под мелодраму…