в таких городах, как Нью-Йорк, привычной частью пейзажа стали ястребы, которые охотятся на грызунов, а экологи все чаще осуждают кормление белок. Хлеб и другая неестественная для этих животных пища может навредить их здоровью. Кроме того, кормление может сделать белок слишком зависимыми от людей и даже привести к неконтролируемому росту популяции. Во многих местах кормление белок и других городских животных категорически запрещено – и для этого есть все основания. Отчасти благодаря устройству современных парков белки сейчас способны жить полностью самостоятельно, и настало время отступить и позволить этим зверькам быть тем диким видом, которым они были всегда.

Призрачные потоки

Рыбные истории

В архивах New York Times хранится письмо редактору, в котором автор рассказывает, как поймал трехфунтового[105] карпа в подвале одного манхэттенского здания и съел его. «У нас был фонарь, который освещал путь в темноте подвала, – пишет он, – и на глубине пятнадцати футов я четко увидел бурлящий и бьющийся поток в пять футов шириной и темные, обросшие мхом камни по сторонам». Далее он красочно описывает, как эта подземная речка глубиной в 6 футов плескала холодной водой, как он забрасывал наживку и ждал, когда натянется леска. История кажется придуманной, но все же она лежит в пределах возможного.

Под Манхэттеном проходят сотни водных потоков – наследие исторического ландшафта, окруженного водой и пропитанного ею. Улица Канал-стрит, замощенная в начале XIX века, изначально была дренажным каналом. Даже исполинский Эмпайр-стейт-билдинг стоит недалеко от места, где когда-то был пруд Санфиш – один из сотен водоемов, некогда разбросанных по городу. Хотя это жилище угрей давно уничтожено, старый поток, его питавший, все еще вынуждает знаменитый небоскреб использовать насосы, чтобы предупредить затопление подвалов.

«По всей стране пролегает невидимая сеть водных потоков, скрытая под тротуарами, по которым вы ходите, – пишет Бринн О’Доннелл, специалист по пресноводным экосистемам, изучающий городскую биогеохимию. – Эти призрачные потоки преследуют нас». Стратегия закапывать городские водотоки так же стара, как и сами города. Водные пути часто превращают в часть дренажной и канализационной систем. В некоторых современных мегаполисах до 98 % всех потоков загнаны под землю и застроены зданиями, что порой оказывается реальной проблемой. Водные пути важны для здоровья городов. О’Доннелл объясняет: «Обычно они изобилуют жизнью: водорослями, рыбой и беспозвоночными», а эти виды помогают справляться с загрязняющими веществами и смягчать негативное воздействие на водоемы, расположенные ниже по течению. Но чтобы эти организмы процветали и приносили пользу видам, живущим на поверхности, им необходимы свет и воздух.

О’Доннелл отмечает, что в некоторых городах начали «вскрывать мостовую, ломать трубы и отбивать бетон, чтобы раскопать эти призрачные потоки… Эти вскрышные работы дают доступ солнцу и восстанавливают связи с прилегающей почвой». Вернуть воду на поверхность – задача сложная и дорогостоящая, но это важный шаг для балансировки локальных экосистем – не только для людей, но и для существ, что живут вокруг нас, среди нас и под нами.

Города для птиц

Нелюбимые голуби[106]

Голубей иногда называют летающими крысами. эту репутацию они заработали за свое раздражающее присутствие в городском пейзаже, хотя их не всегда считали отщепенцами. Эта городская птица, которая сейчас встречается повсеместно, когда-то была довольно редкой и даже ассоциировалась с аристократией. Исторически голуби считались птицами знати. Исследователи полагают, что их одомашнили на Ближнем Востоке тысячелетия назад, а затем римляне распространили их по всей Европе. Жилища для этих птиц даже встраивали в архитектуру римских домов – обычным элементом тосканских вилл была вышка с голубятней.

В XVII веке голубей из Европы завезли в Канаду; оттуда они попали в Соединенные Штаты. Губернаторы и прочие сановники обменивались ими в качестве подарков и устраивали для них домашние голубятни. По мере того как птицы становились все более привычными и начинали дичать, они теряли свою экзотическую привлекательность для высшего сословия и вышли из моды.

Перемена в статусе голубей отражается в английском языке. Долгое время для различных видов птиц из семейства голубиных синонимично использовались слова pigeon и dove. Со временем появились некоторые расхождения в оттенках этих названий: слово dove все больше ассоциировалось с положительными признаками, а слово pigeon – с отрицательными. Следствия этого легко заметить сейчас. Трудно представить себе мыло Pigeon, шелковисто-гладкий шоколад Pigeon или вообразить, что Святой Дух спускается с небес как великолепный pigeon[107].

Сегодня голубей в городах, как правило, не любят – до такой степени, что возникла даже целая индустрия для борьбы с ними. Чтобы эти пернатые недруги не занимали поверхности и пространства в городе, применяют самые разные стратегии и технологии – шипы, провода, сетки и даже миниатюрные ограды под электрическим напряжением. Но в целом эти новшества не справляются с целью, для которой предназначены. Главным образом, они просто заставляют птиц перемещаться на соседние сооружения. Конечно, эти стратегии никогда бы не понадобились, если бы не люди, которые сначала вывели голубей и распространили их по всему миру, а потом стали выкидывать пищевые отходы, которые обеспечивают им безбедную жизнь. В конечном счете голуби – это не столько вид, сколько человеческий конструкт, и именно мы несем ответственность за то, что наши города кишат грязными pigeon, а не благословлены красивыми dove.

Сопротивление енотов

Мусорные панды

12 июня 2018 года множество людей следило в интернете за тем, как енот все выше и выше поднимался по офисному небоскребу в центре Сент-Пола (Миннесота). Так называемый енот MPR получил свое имя благодаря работникам Minnesota Public Radio, которые начали следить за животным из своих офисов, расположенных через улицу, и рассказывать о его подъеме. Зверек быстро привлек внимание СМИ и новостных передач. Телевизионные станции стали вести прямую трансляцию с земли, а когда стемнело, на енота направили включенные прожекторы; возможно, из-за этого сага продлилась – испуганный зверек стал карабкаться еще выше. При подъеме енот цеплялся за камешки в железобетонных плитах, временами перемещался горизонтально по подоконникам, а в конце концов обнаружил, что один закругленный угол дает возможность легко подняться на самый верх. В итоге здание оказалось сложной, но вполне достижимой высотой для вида, который демонстрирует удивительные способности преодолевать препятствия, создаваемые человеком.

Еще в начале XX века специалисты по сравнительной психологии из нескольких американских университетов начали выяснять, насколько умными и способными к адаптации могут быть еноты. Ученые из различных учреждений создавали ящики-головоломки для животных и независимо друг от друга пришли к выводу, что еноты