Серьезными были разногласия и в вопросе о роли профсоюзов в революции. Часть делегатов Харьковской конференции признала их организациями, обеспечивающими трудящимся лишь материальные улучшения. Другие встали на традиционную точку зрения анархо-синдикалистов, признав профсоюзы ведущей силой в классовой борьбе и строительстве анархо-коммунистического общества. Среди делегатов были сторонники как неидеологических профессиональных союзов, так и рабочих союзов с анархо-коммунистической программой. Не была единой и позиция об отношениях между ФЗК и профсоюзами. Часть делегатов в Харькове признала комитеты единственной классовой организацией рабочих. Их оппоненты требовали интегрировать фабзавкомы в состав профсоюзов как более массовой организации. Часть анархистов признавала обе структуры равноценными. Так, активист МФАГ Скворцов призвал объединить их во Всеобщую организацию рабочих России.

Работавшие в профсоюзах анархисты могли настаивать на передаче этим организациям функций социального регулирования. Например, Блейхман в июле был избран в состав Кронштадтского Совета как представитель Центрального Бюро профессиональных союзов Кронштадта и секретарь Союза трактирных служащих. Выступая на собрании Совета 8 августа, он призвал передать в ведение бюро профсоюзов кронштадтские биржи труда, находившиеся в руках городского самоуправления и занимавшиеся трудоустройством безработных. Позднее, 15 сентября, Блейхман предложил ввести всеобщую трудовую повинность, поручив ее организацию профессиональным союзам. При обсуждении 26 сентября кронштадтскими делегатами забастовки железнодорожников он доказывал необходимость принятия резолюции, призывающей социализировать железнодорожный транспорт и управлять им через профсоюзы. С его предложением согласился Ярчук. 29 сентября оба лидера анархистов Кронштадта призвали Совет поддержать резолюцией организованный Союзом трактирных служащих из-за увольнений работников бойкот 5 чайных. В итоге удалось добиться поддержки этой акции и вхождения делегатов Совета в тарифную комиссию трактирного профсоюза.

На кооперацию в марте-октябре 1917 г. анархисты, напротив, обращали мало внимания, хотя и предлагали близкие ее духу проекты. Так, Якобсон призывал рабочих создавать потребительские союзы для закупки по себестоимости продовольствия у производителей и доставки заказчикам, действующие на безвозмездной основе.

Неожиданно в ряде регионов анархисты оказались, что называется, «у власти», заняв ведущие позиции в Советах, исполкомах, а в отдельных случаях – в земствах самого низшего уровня. Что же они делали в этой ситуации? Самое время, читатель, поговорить о социальных преобразованиях, проводимых анархистами.

Так, М.Н. Иванов с марта входил в Осташковский городской Совет рабочих депутатов, а 20–29 марта был его первым председателем, перейдя затем на должность секретаря. От руководящей должности он отказался добровольно, исходя из того, что во главе Совета должен стоять рабочий. Весной-летом секретарь Иванов инициировал решение разбиравшихся депутатами трудовых споров в пользу рабочих и кустарей, обязав владельцев кожевенных заводов и др. предприятий города улучшить условия труда на производстве, оплачивать сверхурочные работы и не занижать расценки оплаты труда. Он же способствовал объединению Осташковского Совета рабочих депутатов с Советом солдатских депутатов.

В мае-июне председателем Александровского уездного Совета Владимирской губ. был избран анархист-коммунист Петр Алексеевич Еремеев. По его инициативе были сформированы вооруженные силы Совета – Красная гвардия. Затем Еремеев предложил депутатам решить жилищный вопрос, проведя реквизицию свободных домов и распределив жилье среди нуждающихся. Но решение это не было проведено в жизнь из-за противодействия умеренно-социалистических фракций, а сам Еремеев вскоре был вынужден оставить свой пост. Позже он продолжил деятельность в органах власти. 8 июля Еремеев был избран членом уездного комитета и уездной управы, а позднее стал губернским комиссаром народного образования. Впрочем, эти ограниченные успехи имели место в условиях, когда анархисты не располагали большинством в Советах, да и те не являлись полноценными органами власти.

В других случаях им удавалось добиться успехов при фактическом взятии властных позиций. Так, в Гуляйпольском районе Александровского уезда Екатеринославской губ. весной-летом 1917 г. бывший политкаторжанин, анархист-коммунист Нестор Иванович Махно одновременно занял посты председателя Совета крестьянских депутатов, «Комитета защиты революции» и комиссара милиции. Одновременно он сосредоточил в своих руках руководство местными общественными организациями (профсоюзом и больничной кассой взаимопомощи). В Черемховском угольном бассейне Иркутской губ. в марте 1917 г. председателем профсоюза шахтеров был избран А.Н. Буйских. С 1 ноября он занял пост председателя президиума исполкома Черемховского Совета рабочих и крестьянских депутатов. Анархист-индивидуалист И.Е. Мокин, руководивший крестьянским движением в Макаровской волости Весьегонского уезда Тверской губ., вначале был избран крестьянами председателем волостного земства, а с 17 декабря – председателем волостного Совета крестьянских депутатов. Следует отметить, что во всех перечисленных случаях не наблюдалось существенного отрыва от анархистских представлений. Ведь в условиях выборности и реального контроля над представителями власти со стороны избирателей (при системе сельских сходов в Гуляй-Поле и Макаровской волости и небольшой численности населения подконтрольных анархистам территорий), зависимости от массовых организаций, властные полномочия Махно, Буйских и Мокина существенно сужались. Вооруженные отряды, на которые опирались в это время анархисты (Черная гвардия в Гуляй-поле и Красная гвардия в Черемхово) фактически представляли собой ополчения, сформированные на добровольной основе, что также соответствовало анархистским принципам. Соответствие преобразований идеям анархизма придавала опора на систему общественных организаций, обеспечивавших массовую поддержку населения. В Гуляй-Поле это были «Союз крестьян», комитет батраков и профсоюз рабочих металлургической и деревообрабатывающей промышленности. В Черемхове массовую поддержку преобразованиям обеспечил профсоюз горнорабочих, в котором доминировали анархисты и 9 избранных рабочими рудничных комитетов района. Большую роль сыграли анархистские организации, осуществлявшие политическое руководство движением (Группа анархистов-коммунистов Гуляй-Поля и Анархистская федерация в Черемхово).

Следует учитывать, что преобразования анархистов были продиктованы не только программными принципами, но и требованиями их социальной базы. Так, в Гуляйпольском районе и Макаровской волости, большую часть населения которых составляли общинные крестьяне-середняки и деревенская беднота, на первое место вышла аграрная реформа, представлявшая «черный передел» помещичьих земель в пользу безземельных и малоземельных крестьян. В Гуляй-Поле за крупными землевладельцами были сохранены небольшие наделы, часть скота и орудий труда для ведения индивидуального трудового хозяйства. Попытки анархистов создать сельскохозяйственные коммуны, основанные на принципах добровольности, не получили широкой поддержки. В них вошли только безземельные крестьяне и батраки.

В ситуации нарастания инфляции и падения жизненного уровня населения ряд мер носил характер социальной защиты. Так, анархисты проводили повышение заработной платы, в том числе – путем давления на предприятия через профсоюзы. Например, в Гуляй-Поле летом ее рост составил 80-100 %. В Макаровской волости в то же время были реквизированы хлебные запасы у помещика Измайлова, пытавшегося вывезти их за пределы имения. Конфискованные продукты были распределены среди нуждающихся крестьян. В условиях нараставшего товарного дефицита и роста цен в конце 1917 г. Гуляйпольским Советом были предприняты попытки наладить прямые экономические связи с московскими предприятиями. В результате был проведен обмен хлеба на ткани с трудовыми коллективами московских фабрик.