– Раз ты уже заговорил о старых временах, хочу в первую очередь сказать, что ненавижу тебя всем сердцем.

Я жалел, что в детстве не говорил ему этого, потому что боялся. Но теперь все изменилось.

– И ты проделал такой путь, чтобы сказать мне это? Думаешь, можешь взять в аренду дорогой с виду костюм и представиться большим человеком?

– Я никогда не притворяюсь тем, кем не являюсь. Этот костюм стоит две тысячи долларов. Ты столько денег за всю свою жизнь не заработал.

– И ты надел его, чтобы покрасоваться передо мной.

Я игнорирую его слова, я не хочу растягивать эту встречу.

– Помнишь, я сказал тебе, что хочу стать миллионером, а ты лишь посмеялся?

– Я так часто над тобой смеялся, что, к сожалению, не помню, – злорадно говорит он, обнажая гнилые зубы.

– Но я-то не забыл, чертов придурок! – Я повышаю голос, не могу сдержаться из-за его равнодушия. Нет причин сдерживаться. Я сижу напротив человека, превратившего мое детство в ад.

Я беру выписку со счета и прижимаю ее к стеклу так, что цифры оказываются на уровне его глаз.

– Я добился этого, ублюдок. Я заработал миллион, а ты сгниешь в этой дыре, – рычу я так громко, что все слышат, но мне все равно.

– Ты, маленький говнюк, не стоишь и грязи под моим мизинцем. Думаешь, ты лучше меня? Посмотри в зеркало, ты похож на меня, и ты знаешь это.

– Я не такой, как ты!

– Ты неудачник, и все деньги этого мира это не изменят. Ты родился в канаве, в канаве и сдохнешь! – как сумасшедший кричит он, так что даже охранники подходят ближе. – Думаешь, ты такой молодец, с красивой женой и детишками и счастливой жизнью? Проснись, мальчик!

– Я тебе не мальчик.

– Ты все равно закончишь так же, как я. Ты разрушишь свою жизнь и все, что тебе дорого.

Охранники хватают его за плечи, но он поворачивается и оказывает им сопротивление.

– Ты – как я! – продолжает кричать он, пока его не выводят из комнаты для свиданий.

Я дрожу всем телом. Все еще дрожу, когда выхожу из тюрьмы. И дрожь не прекращается, даже когда я прихожу домой. Я сделал то, что собирался сделать все свою жизнь. Я отомстил. Но лучше мне не стало. Наоборот. Я устал до смерти, чувствую себя потерянным и одиноким. Его слова все еще звенят в моей голове, все громче, пока я не разбиваю зеркало, в которое смотрел часами напролет. Я игнорирую кровь, выступившую на руке, беру ключи. Нужно пойти и утопить эту боль.

Эддисон

Песня под настроение: Dua Lipa – Homesick

Меня тревожит отчаяние Броди, открывающего дверь в квартиру Дрейка. Он не придумал, что еще можно сделать, как позвонить мне, а это уже серьезно. Его глаза покраснели, как будто он плакал, голос хриплый.

– Где он? – сдавленно спрашиваю я, скидывая зимнее пальто с плеч.

– Он в гостиной и упорно молчит, после того как разнес половину комнаты.

– Боже мой. – Я прикрываю руками рот и не могу осознать услышанное. Дрейк не истеричка, он никогда не бушует.

– Он отказывается разговаривать со мной, и его кулак все еще кровоточит. Ты его последняя надежда.

Звонит его телефон, и он достает его из кармана.

– Это Серена, мне нужно выйти.

Он проходит мимо меня в коридор и закрывает за собой дверь. Я иду в гостиную, каждый шаг дается с трудом: мне страшно взглянуть на состояние Дрейка, повсюду валяются обломки мебели.

И тут я вижу его. Он сидит на диване, уперевшись локтями в колени и обхватив руками голову, словно ему больно. Очень больно.

– Дрейк, дорогой, что случилось? – Я сдавленно ахаю, когда он поднимает голову.

Его лицо отекло, глаза покраснели, слезы текут по его прекрасному лицу. Он плачет.

– Что ты тут делаешь? – резко спрашивает он, но я не позволяю отпугнуть меня.

Должно быть, произошло что-то плохое, потому что мой Дрейк никогда бы не разговаривал со мной вот так.

– Мне позвонил Броди, потому что он не знает, что делать. Что случилось?

– Ничего. Тебе лучше уйти, поговорим в другой раз.

– Ну уж нет, не уйду, пока не удостоверюсь, что с тобой все хорошо.

– Хорошо? – спрашивает он, и его язык заплетается.

Он резко встает и, пошатываясь, подходит ко мне. Я пытаюсь поддержать его, но он уклоняется.

Ему не нужна помощь.

– Со мной, черт возьми, совсем не хорошо. Моя жизнь – ложь, все было зря!

– Ты о чем?

– Я неудачник, Эддисон.

Его слова полны боли, которая ранит и меня. Я ее чувствую, но не понимаю причину.

– Это неправда.

– Нет, это правда. Я лицемер! Я притворялся тем, кем не являюсь. Это все одна сплошная ложь.

– Что ложь? Пожалуйста, поговори со мной! – в отчаянии кричу я.

Его слова разбивают мне сердце. Потому что все грозит развалиться, а я даже не знаю почему.

– Я и говорю, – рычит он в ответ.

Он злится на меня. Его шатает, он едва держится на ногах.

– Пожалуйста, Дрейк, ты меня пугаешь.

Он замирает и беспомощно смотрит на меня. Его рот открывается, и только тут я понимаю, что он далеко от меня, как в мыслях, так и физически. Что я сделала? Я подобрала не те слова.

– Я хотела сказать, ты меня пугаешь, потому что не говоришь, что с тобой случилось.

Но уже слишком поздно, его лицо накрывает тень, и он закрывается от меня.

– Все это не имеет смысла. Все это, между нами, – он указывает на нас обоих.

– Что? Ты же не всерьез?

Это плохой сон. Иначе быть не может.

– Еще как, – говорит он спокойно и смотрит на меня холодным взглядом.

Мое сердце замирает, я чувствую холод и жар одновременно. Я пытаюсь понять, что происходит, но в голове внезапно становится пусто. Когда мне было грустно или я сомневалась в себе, именно этот мужчина поддерживал меня, убеждал, что безусловно любит меня. Так что я стараюсь держаться.

– Дрейк, – выдыхаю я и хочу взять его за руку, но он отстраняется, словно я хочу его ударить.

– Думаешь, я не видел твой взгляд? – заявляет он, отходя еще дальше.

– Какой взгляд?

– Когда речь заходит о детях. Тоскливые вздохи во время обручения твоего брата или на свадьбе Броди. Ты хочешь всю эту фигню, эти отношения, но я не могу дать тебе этого, Эддисон. Просто не могу! – По его щекам снова текут слезы, разбивая мое сердце.

– Я люблю тебя, я хочу тебя. Мне тебя всегда будет достаточно. Всегда.