– И как он выглядел?

– Ну… он чем-то похож на призрака, такой полупрозрачный, синеватый, через него проходят предметы и даже моя рука. Такое странное покалывание, – поделилась впечатлениями девушка и перевела взгляд на свою правую руку, я только сейчас заметила, что она выглядела значительно хуже левой. Кожа была совсем дряблая, будто старушечья и цвет был даже не белый, а землистый.

– Это после этого она такая? – спросила я, кивая на руку.

– Наверное, – пожала плечами девушка. – Я думала это от веретена, я же постоянно пряду.

– Странная реакция на работу, согласись, – намекнула я.

– Да, пожалуй, – не стала спорить девушка и снова взялась за платочек. – После того случая он почти неделю ко мне не приходил и со мной не разговаривал. Я даже испугалась, что он ушел!

– Испугалась? – переспросила я.

– Да, – снова замялась девушка. – Ну, он как бы стал мне другом. Больше-то я ни с кем толком не общалась, кроме отца. Я ведь больная, да еще и сумасшедшая, кто захочет со мной говорить? – девушка умолкла, комкая платок в руках.

«Та-ак, все понятно. Дух-вампир подружился с брошенным ребенком, возможно, она еще и влюбилась в него. Для такого сумасбродства она явно достаточно романтичная натура. Вопрос только откуда он тут взялся и почему привязался к ней. Проклятье? Как-то уже не очень клеится…» – размышляла я.

– Опиши его внешность? – попросила я, решив проверить свою теорию.

– Мужчина в длинных темных одеждах отделанных серебристой тесьмой, – послушно взялась описывать девушка. – У него длинные белые волосы убраны в какую-то сложную прическу, он мне как-то объяснял, что она значит, но я не запомнила. Лицо такое утонченное, только глаза большие и немного раскосые и ярко-ярко голубые, – рассказывала она, а я все больше убеждалась, что тут имеет место влюбленность, а это сильно осложнит дело. – Еще у него острые уши, кожа темная, очень темная…

– Постой, он дроу? – воскликнула я.

– Да, – просто ответила Лия.

Я разве, что за голову не схватилась.

«Нет, дроуское проклятие я не осилю. Можно и не мучиться, – пронеслось у меня в голове. – Но, может, это не проклятье?»

– Встань, пожалуйста, – попросила я. Девушка без вопросов повиновалась.

Я с интересом «просканировала» Лию. В магическом зрении ее организм, правда, мало был похож на молодую и полную жизни девушку. Он был истощен, его энергетическая оболочка уменьшилась уже почти на половину, это как раз и отразилось на физическом состоянии.

– Да-а-а, – только и протянула я.

– Что? – волнуясь, спросила Лия.

– Фигово, – честно сказала я ей. – Если сейчас прекратить из тебя тянуть жизнь, то есть шанс, что тебе станет лучше, хотя до первоначального вряд ли восстановится. Очень много потеряно, очень…

– Ох… – на глаза девушке снова навернулись слезы, и я поспешила занять ее разговором.

– Где он обычно появляется?

– Здесь в комнате, вот тут у стены, – указала Лия.

Я уставилась на сундук, который изначально почему-то вызвал у меня подозрения.

«Интересно, что там. Духи чаще всего привязаны к чему-то и далеко от этого предмета отойти не могут», – с этими мыслями я подошла к сундуку ближе.

– Он перемещается по комнате? – спросила я, прикасаясь к крышке сундука и ощупывая ее физически и магически.

– Мало. Иногда доходит до окна, иногда до стола, до кровати никогда, – ответила девушка.

– И, слава богу, – пробормотала я, прикидывая расстояние. – Да, похоже, центр тут. Что в сундуке?

– Вещи, – растерянно ответила Лия.

– Показывай, будем искать твоего дроу.

– Он в сундуке? – дрожащим голосом спросила она, подходя ближе с явной опаской.

– Вероятно, его предмет, – ответила я. – Когда твой отец рассказал мне о тебе, он думал, что у вас в доме злой дух. А я сначала подумала, что на тебе или какой-то твоей вещи проклятье, но теперь я поняла, что это не просто проклятье, а, может, и вовсе не проклятье. Это дух. Но что ему от тебя нужно я понятия не имею, поэтому надо постараться найти предмет.

– А как мы его узнаем? – спросила Лия, опускаясь перед сундуком на колени и распахивая его настежь. – И что будем делать, если найдем?

– Еще не знаю, – прямо ответила я, заглядывая в недра большого окованного медью сундука. – Я, вообще-то, не специалист по проклятьям, духам и всяким прочим потусторонним сущностям.

– А он не кинется на нас?

– Вряд ли. Если бы он мог кидаться, давно бы всех поубивал, – ответила я, беря в руки первую попавшуюся вещь и исследуя ее на предмет посторонней магии. – Ну а если что, защищаться я умею.

– Он хороший! – ожидаемо заступилась за него Лия.

– Только убивает тебя, притом осознанно, – заметила я.

– Он знает?

– А то как же, – заверила я ее.

– А может быть, что нет? – с надеждой спросила она.

– Ну, сейчас мы его найдем и спросим. А что он тебе такого наобещал, что ты согласилась пойти с ним?

– Откуда вы знаете? – на ее щеках даже что-то такое проступило отдаленно похожее на румянец.

– Отец твой рассказал, он слышал.

Девушка душераздирающе вздохнула.

– Он сказал, что еще немного, и мы будем вместе, – тихо-тихо ответила она.

– На том свете? – продолжила я.

– Об этом он не говорил, – потупилась Лия.

– Ну, очевидно же, что присоединиться к духу ты сможешь, только лишившись тела, а для этого тебе придется умереть! Он-то живым никак уже не станет.

Девушка подняла на меня очень грустный взгляд.

«Святая невинность. Ведь все понимала и все равно на что-то надеялась. Да так надеялась, что чуть с жизнью не попрощалась!» – поразилась я до глубины души.

– Лучше бы вышла на улицу погулять и с живым дроу познакомилась, если так они нравятся, – вздохнув, посоветовала я, опускаясь рядом с девушкой и активнее зарываясь в содержимое сундука.

Лия покачала головой:

– Они не очень-то общаются с людьми.

– Ну, тогда давай твоего красавчика найдем и попросим его протекцию тебе составить, – предложила альтернативу я.

Лия слабо улыбнулась, и мы уже молча стали разбирать сундук. Однако даже самый тщательный анализ каждой вещи не дал никаких результатов. Или я совершенно слепая, или все вещи абсолютно чистые. Никаких признаков магии или вообще энергетической активности. Вообще! Мы сложили все вещи обратно и я, кажется, уже, в сотый раз проверила сам сундук. Чистота. Похоже, что я ошибаюсь…

– А когда он обычно появляется? – поинтересовалась я, вставая.