В гостинце дроу ждал сюрприз и, на первый взгляд, он выглядел приятным. В домике были только люди, и, кажется, его приход застал их врасплох. Девушка, обернувшаяся на открывшуюся дверь, выглядела растерянной и немного испуганной. Дроу вошел в дом и закрыл за собой дверь.

– Василисы нет, – сказала она, сглотнув, подтвердив тем самым его предположение.

– Когда она придет? – спросил дроу ровным, ничего не выражающим голосом, однако взгляд его оценивающе прошелся по девушке. Он все пытался представить взбалмошную элле в этом теле, и никак не мог. Он уже привык к распахнутым во всю ширь глазам и испуганному лицу, которые никак не вязались с Василисой.

– Н-не знаю. Когда освободится. Скорее всего, вечером, – чуть заикнувшись, все же выговорила девушка. Дроу это даже слегка повеселило, что видимо как-то отразилось на его лице, раз девушка испугалась еще больше.

– Она что-то говорила насчет меня?

– Нет, – сипло ответила та, вцепившись в спинку дивана, за которым стояла.

– Вечером буду, – проинформировал дроу, решив, что если уж ее нет, то что-то ему поручить или запретить уйти она не сможет, и надо пользоваться моментом.

– Хорошо, – кивнула человечка, явно обрадовавшись этому сообщению.

Дроу ухмыльнулся про себя, развернулся к двери и снова вышел из дома. Это была удача. Элле не было и никаких распоряжений на его счет, намеренно или по забывчивости, она не оставляла. Самое время действовать!

Идти оказалось недалеко. Всего пару каких-то переулков и немного пройти по улице.

– Ну, вот и пришли, – сообщил мне мужчина, указывая на довольно большой и не самый ухоженный двухэтажный дом с большим количеством цветов на окнах второго этажа.

Я обратила внимание, что находился он на торговой улице и имел на себе пару вывесок. Одна побольше над главным входом, другая помельче в качестве указателя над черным. Мы вошли через последний, и я поняла, что дом содержит в себе два помещения. На первом этаже находилась лавка и мастерская сапожника, а на втором жилая часть. Пройдя мимо множества заготовок, колодок, каких-то инструментов и обрывков материала (большей частью кожи), мы поднялись наверх. Здесь все было прибрано, чисто, опрятно и очень-очень тихо. В светлой гостиной был полный порядок и ни души, как и в прилегающей к ней кухне, в которую я мельком заглянула. Человек нашелся только в комнате, но там по-прежнему было очень-очень тихо. Это была девушка, сидевшая у окна и прявшая. Ее взгляд был устремлен в окно, и я могла видеть только пепельные кудряшки, спускающиеся по плечам и спине.

– Лия, – позвал ее Тартин.

Девушка перестала прясть и очень медленно обернулась. Я едва удержалась, чтобы не ахнуть. Волосы были не пепельные, они были седые. Бледное-бледное лицо ее не выражало никаких эмоций, голубые до бесцветности глаза были тусклыми и будто незрячими, вся фигурка была настолько худой, что в нашем мире ее бы давно лечили от анорексии. Казалось, что девушка была прозрачной.

– Познакомься, – сказал Тартин, с любовью и болью глядя на дочь. – Василиса Роммель, она маг. Она может тебе помочь.

– Привет, – поздоровалась я, решив, что велеречивые приветствия тут будут неуместны.

Девушка перевела взгляд на меня. На секунду в ее глазах даже появился какой-то огонек интереса, но тут же снова погас.

– Амделия Сисворд, – сказала она, поднимаясь, и поклонилась. – Но мне не нужна помощь, – неожиданно ясным и звонким голосом ответила Лия.

– Ты уверена? – заинтересованно спросила я. Реакция девушки была странной. Обычно те, кто был подвержен проклятью, всеми силами желали от него избавиться, а тут… Могу понять, почему Тартин решил, что здесь замешан злой дух. Довольно похожая реакция. Но все же, что с ней такое?

– Абсолютно, – безмятежно ответила девушка, снова присаживаясь и, похоже, автоматически беря веретено.

– А ты в зеркало на себя смотрела? – снова спросила я.

– А что там? – заинтересовалась девушка, ее отец тоже неожиданно встрепенулся и беспокойно дернулся.

– Не надо, – сказал он.

– Почему? – удивилась я.

– Отец, почему мне нельзя смотреть в зеркало? – девушка перевела взгляд своих бесцветных глаз на мужчину.

– Это травмирует ее, – однако Тартин ответил мне.

– А так она даже не представляет, во что превратилась. Она же даже не понимает, какая опасность над ней висит, – урезонила я мужчину.

– Опасность? Отец, где зеркала? – встрепенулась девушка.

Тартин, сурово сдвинув брови к переносице, посмотрел сначала на нее, потом на меня и вышел, но вскоре вернулся, неся в своих руках замотанный прямоугольник. Ткань слетела на пол, и Лия с любопытством заглянула в зеркало и в следующую секунду с громким вскриком отшатнулась.

– Что это? Это я? – с тихим всхлипом спросила она. – Отец, почему ты…

Девушка не смогла договорить и расплакалась.

– А я тебя просил не говорить с ним! Говорил, что это плохо кончится, а ты мне не верила, – неожиданно жестко ответил Тартин, но тут же отложил зеркало и бросился утешать дочь.

«Ожидаемая реакция, но зачем было, вообще, от нее скрывать? Что за ложная опека? Она действительно так бы и не знала, что с ней уже давно не все в порядке», – подумала я, и окинула взглядом комнату девушки. Небольшое светлое помещение было чистым и ухоженным, как и весь дом. Ни пыли, ни мусора, ни разбросанных вещей. У единственного окна стояла расписная прялка, чуть поодаль старинный, окованный медью сундук, над которым висела перевязь с мечами (странное украшение для комнаты девушки), у противоположной стены стоял стол со свечами, подле него стул. А в самом дальнем углу была ровно застеленная кровать с резным комодом вместо тумбочки, на котором стояло множество склянок, колбочек и чашек. С одной стороны чувствуется, что мебель недешевая, с другой, новой она была явно давно и напоминала скорее об остатках былой роскоши.

Когда поток слез понемногу иссяк, я напомнила о своем присутствии.

– Рассказывай все по порядку ничего не упуская, – велела я, и, взяв стул, подтащила его поближе и села напротив девушки.

Та немного повсхлипывав стерла остатки слез платком и тоже присела.

– Я… пойду, очень много работы, – засобирался Тартин. Было видно, как ему было сложно уйти, но, похоже, у него действительно были большие финансовые проблемы. – Вы… помогите нам, пожалуйста…

– Я постараюсь, – снова пообещала я и приготовилась слушать.

– Сначала я слышала голос, – потупившись, начала рассказ Лия. – Как-то раз, когда я была одна, и мне было очень грустно, я сидела и плакала о маме. Тогда я его впервые и услышала. Он меня утешал. С тех пор мы с ним много разговаривали по ночам.

– О чем? – поинтересовалась я.

– Ни о чем, – чуть замялась девушка. – Так… Обо всем по чуть-чуть, никаких особенных или запланированных тем не было. Правда, через некоторое время я начала чувствовать некоторую слабость, но я это не связывала с ним. Мама так же болела, и бабушка, я подумала, что тоже больна… А потом однажды он явился мне! То есть я, не только слышала голос, но я и видела его.