Ему явно было не по себе.

— Есть. Расскажу в машине.

— У вас появились новые проблемы? — спросила она, вспомнив сообщение Энди Фагана.

Купер вздохнул:

— Не больше, чем обычно. И ничего такого, с чем я не мог бы справиться, я думаю.

Он смотрел под ноги, избегая ее взгляда. Но слова «я думаю» сказали все. Что же произошло?

— Это точно?

Купер кивнул:

— Долго рассказывать. Но это подождет, и тут уж ничего не изменишь, во всяком случае в отношении бедняги Фаррелла.

— Хорошо. Сделайте себе кофе, пока я буду одеваться. Мне нужно кое-что сделать, перед тем как мы уедем.

— Вы знаете, кто это сделал с вами, Ева? — спросила доктор Марго Александер, устремив на Еву проницательные глаза.

Ее подрисованные карандашом брови слегка приподнялись над оправой очков. Ева покачала головой:

— Нет. И, как я уже говорила, я не хочу впутывать в это дело полицию, во всяком случае пока. Но мне нужно получить результат как можно скорее. С удовольствием заплачу столько, сколько это стоит.

Марго сжала сливового цвета губы и сдержанно кивнула:

— Понятно.

Они находились в ее кабинете в подвале одной из огромных лондонских больниц, где Марго работала патологоанатомом. Она осмотрела Еву и взяла все необходимые образцы, включая кровь. Оставалось отправить это в независимую лабораторию для анализа. Темные волосы Марго были аккуратно собраны в пучок, и в своем белом халате она выглядела на удивление бодрой и свежей. Докторша быстро ходила по кабинету в туфлях на скрипучей резиновой подошве, упаковывая образцы и заполняя необходимые формы. Они знали друг друга по работе уже с десяток лет и иногда встречались, чтобы поболтать. Марго можно было доверять, она была осмотрительной и очень скрупулезной. Хотя она была в ужасе от того, что произошло, и, вероятно, шокирована тем, что внешне Ева выглядела совершенно спокойной, в конце концов она примирилась с нежеланием Евы вдаваться в подробности и привлекать полицию.

Но время от времени она все же бросала на Еву обеспокоенные взгляды, как будто у той начнется истерика и нужно будет утешить ее. К счастью, Марго хватало деликатности молчать. А у Евы не было ни малейшего желания обсуждать что-либо. Она и сама не понимала, что чувствует. Некоторое время она работала в подразделении полиции, где занимались преступлениями сексуального характера, и ежедневно имела дело с жертвами — как женщинами, так и мужчинами. Каждое преступление, каждое обстоятельство, каждая реакция были уникальными, их невозможно было обобщить. И все же ее собственная реакция была неадекватной. Возможно, ей было проще дистанцироваться от того, что с ней произошло, потому что она не была в тот момент полностью в сознании. Смутные воспоминания были похожи на мимолетные сны, смешанные с кошмарами из прошлого, и она сама не понимала, что реально, а что нет. Не было ни ужаса, ни отчаяния, ни чувства унижения, ни страха за свою жизнь. Даже физического насилия не было, кроме самого акта. Ее не били, и она не имела возможности оказать сопротивление. Казалось, что все было укутано зыбким туманом оцепенения. И такое было уже не в первый раз. Отстранение, ощущение себя сторонним наблюдателем было ее «механизмом преодоления», как выразился один из ее психотерапевтов: «Так вы выживаете, Ева. Так вы справляетесь со злом в вашей жизни». Каким же должно быть зло, чтобы она начала кричать и плакать, как нормальный человек, по поводу того, что с ней сделали? Но, может быть, она все еще в шоке? Может быть, в какой-то момент весь ужас случившегося обрушится на нее и раздавит? А пока она должна изо всех сил держаться.

— Когда можно ожидать результаты? — спросила Ева.

— Я ускорю получение. Анализ спермы займет пару дней, но, как вы знаете, результаты токсикологии будут готовы

только через несколько недель. Я напишу официальный отчет. Все будет надлежащим образом задокументировано.

— У меня есть еще несколько вещей, которые нужно проверить как на отпечатки, так и на ДНК.

Она передала Марго пакет, в котором, отдельно завернутые, лежали чашка и стакан, из которых Гарри пил в тот вечер, когда побывал у нее в доме после совместного ужина. Она достала их из посудомоечной машины. Также она вытащила многочисленные окурки из мусорного ведра.

— Я смогу получить профили ДНК через двадцать четыре часа.

— Хорошо. Может быть, это и не очень удачная попытка… так, мера предосторожности. Но мне нужно как можно скорее узнать, есть ли совпадения с образцами, которые вы у меня взяли.

Ева не могла поверить в то, что Гарри виноват, хотя изнасилования часто именно так и происходят — насильником становится тот, от кого меньше всего ожидаешь этого. Она почти не знает его. Но даже если интуиция ее не подводит и существует связь с образцами, взятыми с тела Джейн Макнейл, у Гарри десять лет назад было алиби, которое удовлетворило полицию.

На самом деле проникнуть в коттедж мог кто угодно из присутствовавших на вечеринке гостей. Жаль, что у нее не оказалось стакана Стюарта Уэйда. Он производил впечатление человека со скрытой агрессией и, вероятно, вполне способен совершить такое.

— Это тоже нужно проверить, как на отпечатки, так и на ДНК.

Она протянула Марго конверт, который Дэн передал ей в машине. В конверте лежал листок бумаги, оброненный неизвестным в офисе «Справедливости» накануне вечером.

— Это по линии незаконного вторжения. Не знаю, есть ли здесь связь с тем, что случилось со мной. Уронивший листок человек был в перчатках. Но тот, кто писал имена, мог быть менее осторожен. Поэтому лучше проверить на всякий случай.

— Не волнуйтесь, — сказала Марго. — Обработаем как можно быстрее. С оплатой разберемся позже. Но, как я уже сказала, чтобы получить результаты токсикологии, потребуется некоторое время. Есть идеи, что нам следует искать?

— Один из диссоциативов, например кетамин. У меня были галлюцинации и странный внетелесный опыт.

Кетамин казался вполне вероятным, поскольку его используют в качестве обезболивающего для лошадей, а значит, достать препарат не составляло труда. Интересно, не его ли использовали, чтобы вырубить Джейн Макнейл? Правда, в кратком отчете патологоанатома не было упоминания о том, что в организме девушки присутствовали наркотики. Либо тело на тот момент слишком сильно разложилось, либо попросту ничего и не проверяли. К тому же Ева была почти уверена, что Джейн добровольно пошла со своим убийцей.

Марго снова вопросительно посмотрела на нее поверх очков:

— Как я поняла, это может быть связано с нераскрытым делом?

— Не просто с нераскрытым. Оно закрыто и забыто, и некто мотает срок в тюрьме за убийство.

— И вы думаете, что настоящий убийца по-прежнему гуляет на свободе?

— Может быть.