– С каких пор ты стала такой разговорчивой? – перебив её, нервно огрызнулся Берт, но натолкнулся на взгляд сестры, преисполненный боли и серьёзнейшего самопреодоления. Это зрелище выбило парня из колеи. Похоже, он не особенно понимал искренность намерений Констанции, пока не взглянул на неё.

– Ты не сможешь её забыть, это мне прекрасно известно, – игнорируя его выпад, продолжала девушка смело, – но нельзя позволять этому отравлять тебе жизнь по случаю и без, Адальберт. Тем не менее – так уж сложилось – но мы с тобой вроде тех близнецов, что перенимают эмоции друг друга. И если, по какой-то причине, ты собрался упиваться своей болью, то, хочешь ты того или нет, но тебе придётся разделить её со мной. Можешь снова убежать от меня на месяц-другой, вот только это ничего не изменит. Твои проблемы – это и мои проблемы. Так уж у Маршанов повелось.

Он не знал, что ответить ей. По правде говоря, он не ожидал, что этот разговор состоится…когда-либо вообще. А ещё – и это важнее всего – слова Констанции тронули его до глубины души. Никогда прежде ему не приходилось слышать подобного, и только сейчас Берт осознал, насколько важный момент состоялся между ними. Изо всех сил он боролся в эту секунду с эмоциями, кое-как сохраняя внешнюю сдержанность. Тем не менее, взгляд его чудеснейшим образом потеплел, и жизнерадостный авантюрист в нём одержал безоговорочную победу над ворчуном.

– Это место на нас странно влияет, – заметил он, заключив любимую сестрицу в объятия.

– Островок тот ещё… – согласилась девушка. – Сколько мы уже здесь? Дня три? Четыре? При этом успели заработать три трупа, толпу голых мужиков, одного домашнего тирана и одного шантажиста. Красота-а…

– Но есть и положительные стороны, – отстраняясь, но при этом обхватывая Конни за плечи, братец попытался добавить немного оптимизма. – Мы богаты, Роза обворожительна, а у тебя есть куча жутких секретиков, каждый из которых ты собираешься поддеть своим коготком и расковырять.

– И, возможно, ты даже позволишь мне поговорить с тобой об Алис? – с надеждой в голосе предположила Констанция. Берт тяжело вздохнул и на мгновение нахмурился, но в итоге кивнул и попытался вновь выдавить из себя улыбку.

– Возможно…

– И они совсем не похожи, эти истории, – поймав момент его податливости, быстро добавила Конни, – всё же Надин не…эмм… – вдруг она осеклась и прикусила губу резко и больно, почти до крови. Внезапная, взявшаяся буквально из ниоткуда догадка, яркой вспышкой обожгла сознание. Девушка остановилась и с ужасом попыталась прогнать её от себя прочь, но было уже поздно. Оно застряло в её голове и наотрез отказывалось уходить.

– Всё же Надин…что? – переспросил Берт, с интересом изучая меняющиеся с бешеной скоростью выражения лица сестрицы. Она казалась ему то напуганной, то удивлённой, то вдохновлённой. Наконец, Конни зафиксировала состояние на странной отстранённости, с полминуты она молча смотрела куда-то в пространство, а потом вдруг произнесла, словно в трансе:

– Нет-нет, ничего. Но нам нужно это проверить…

– Проверить ничего? – иронично подловил её брат. Конни поморщилась, сбитая с толку его неумелым каламбуром, и подняла на парня чуть раздражённый взгляд.

– Надо связаться с госпожой Сапфир и попросить дать нам машину.

– Ателье не так уж и далеко.

– Да, но комиссариат далековато. А ещё мы не знаем, где он живёт.

– Кто?

– Альфред Диккенс, – спокойно отвечала Конни, – я подумываю пригласить его на субботний приём.

* * *

Госпожа Бовари оказалась совсем не флаберовской, но не менее занимательной дамой. Невысокая и склонная к полноте (и именно поэтому соблюдающая множество диет и поглощающая странные таблетки для похудения) еврейская женщина чуть за сорок с выдающимся профилем и большими карими глазами встретила Маршанов радушно в узком фойе своего ателье, будучи прекрасно подготовленной к этой встрече. Одета она была с иголочки, в ушах её сверкали серьги с настоящими рубинами, а на двери своего заведения она поспешила вывесить табличку – «Закрыто по техническим причинам до 13:00». Позже она призналась, что Ди Гранов ей обслуживать никогда не доводилось, поэтому отнестись к визиту Констанции и Адальберта решила предельно серьёзно.

Интерьер салона соответствовал ценнику предлагаемых моделей одежды: выполненный в сочетании чёрного и золотого цветов, скрипящий дорогим дубовым паркетом и окружающий гостей несметным количеством зеркал. Выслушав пожелания гостей, госпожа Бовари немного театральным жестом пригласила их пройти в помещение для примерки, такое же роскошное и зеркальное, где Конни и Берт смогли присесть на бархатные диванчики и ознакомиться с каталогом имеющихся готовых изделий. Поскольку субботний приём был уже совсем близко, Маршаны не могли рассчитывать на индивидуальный пошив, но мастерство госпожи Бовари впечатлило их, и они начали подумывать о том, чтобы обшиваться у неё в будущем. Благо, наследство Августа Ди Грана позволяло им не беспокоиться о деньгах.

Как и предсказывала табличка на входной двери салона, к тринадцати часам поиск вечерних туалетов был благополучно завершён. Костюм, выбранный Бертом, был ему немного великоват, но хозяйка ателье клятвенно пообещала, что к субботе этот изъян будет исправлен. У Конни проблем с примеркой не возникло, зато возникло интересное чувство, сродни дежа-вю, будто бы один из женских брючных костюмов в каталоге она уже видела раньше. Уже на выходе из салона она поняла, что именно такой был на Исидоре Совиньи в тот день, когда девушка обнаружила её бездыханное тело в кабинете. Сидел он точно по фигуре и смотрелся просто превосходно. С некоторой долей цинизма Конни подумалось, что это сослужило заведению Бовари хорошую рекламу.

Хоть Берт и созвонился с госпожой Сапфир заранее, попросив её приехать за ними к ателье, ни её, ни рубиновой «Клаудии» поблизости не оказалось. Зато случайные прохожие даже и не пытались скрывать своего удивления при виде двух белокурых Ди Гранов, откровенно пялясь или даже вскрикивая что-то вроде «Это они? Точно они!». Конни становилось от этого не по себе, а вот Берта вся эта картина даже веселила. Веселила ровно до тех пор, пока на горизонте не замаячил знакомый облик старушки Гвиневры, на удивление стремительно передвигавшейся по мощёной камнем улочке с тростью, всем телом согнувшись почти пополам.

– Эта женщина преследует нас, – стараясь не шевелить губами, произнес он медленно и настороженно. К счастью, Констанция не услышала его из-за шума подъезжающего автомобиля. «Клаудия» с Севиллой за рулём, немного неуклюже вскочив на бордюр, остановилась возле молодых людей, и те поспешили юркнуть в просторный салон.

– Я не закончила свои дела в городе, поэтому, конечно, подвезу вас, но машина мне все равно ещё будет нужна, – вместо приветствия госпожа Сапфир встретила пассажиров строгим предупреждением. И хотя дама с шести утра была на ногах, она была всё так же хороша и элегантна, как и всегда. Похоже, ничто на свете не являлось для неё уважительной причиной, чтобы выглядеть плохо. Автомобиль заскользил по дороге, и узенькие разноцветные дома Линсильвы замелькали в окнах.