ущипнули за нос, потянули за ухо, а потом одна рука начала чесать тыльную сторону другой. Когда они успокоились, старик пристально посмотрел на Бенни.

– А как ты думаешь, откуда берутся стихи? Все вокруг нас имеет свой голос, юный школьник! Но только поэты и пророки, святые и философы имеют способность слышать.

– Они слышат голоса?

– Конечно! Сократ! И Жанна д’Арк! Рильке, Мильтон, Блейк!..

Бенни понятия не имел, кто эти люди, но кивнул, чтобы не показаться дураком.

– Моисей, Авраам, Исайя и все пророки! – продолжал старик, дергая себя за ухо и хлопая в ладоши. – И отцы психологии – Зигмунд Фрейд и Карл Юнг. Да, они тоже слышали голоса! Не говоря уже о великих миротворцах – Махатме Ганди и Мартине Лютере Кинге…

Вот, наконец, хоть кто-то знакомый. Мартина Лютера Кинга они проходили в младших классах. Мартин Лютер Кинг был великим человеком и героем движения за гражданские права. В честь него назвали праздник.

– Великие революционеры современности, все они слышали голоса и полагались на них…

Знание того, кем был Мартин Лютер Кинг, придало Бенни смелости.

– Но что, если ты просто обычный человек? В смысле, ребенок, например? Не поэт, не революционер и не… – Он по привычке сделал паузу, но, как ни странно, никаких сигналов тревоги в голове не прозвучало, и он продолжил, на сей раз, слова полились сами собой, стоило открыть рот: – Я хочу сказать, что тоже слышу голоса, но я не являюсь никем из перечисленных. Я просто сумасшедший.

– Вздор! – фыркнул Славой. – Откуда ты знаешь? Ты когда-нибудь пробовал сочинять стихи? Задумывался над философскими вопросами? Пытался возглавить революцию?

– Нет.

– Ну, вот! Ты не знаешь этого про себя, потому что никогда не пробовал – поэтому я предлагаю тебе попробовать немедленно. Давай начнем с малого. Начни с коротенького стихотворения, или простого философского вопроса, или малюсенькой революции. Нет, погоди, эта страна пока еще не готова к революции. Отложим революцию на потом.

Бенни взглянул на Алеф. Глаза ее были закрыты, но он знал, что она слушает.

– Я не понимаю, – сказал он. – Что нужно сделать?

– Сочини стихотворение! – сказал старик. – Сформулируй философский вопрос! И если окажется, что ты не в состоянии сделать ни того, ни другого, тогда мы сможем сделать вывод, что ты действительно сумасшедший.

Бенни уставился на свои шнурки. Вопрос вроде бы проще, чем стихотворение, но в чем разница между философским вопросом и обыкновенным? Он вспомнил о стихах, которые раньше составлял на холодильнике магнитиками, но их теперь нельзя было трогать. Когда он был маленьким, мама часто читала ему детские стишки. Они вообще считаются стихами? Они больше похожи на песенки без музыки, и иногда они помогали Бенни успокоиться. «Эй, Диддл-Диддл». Хороший стишок. И «Гикори, Дикори Док». А вот еще «Кто убил петушка Робина?»[48]

– Итак? – нарушил молчание Славой. – Есть что-нибудь?

«Кто убил петушка Робина?» Это вопрос, но он не похож на философский.

– Я не знаю ни одного вопроса, – сказал Бенни, затем вспомнил ответ. «Это был Воробей. Со своим луком и стрелами».

– Ба! – сказал Бутылочник. – Это же свойство нашей человеческой природы – задавать вопросы. Например, ты спросил меня, слышу ли я голоса. Почему ты спросил?

«Кто видел, как он умер?»

– Потому что я иногда кое-что слышу. И я хотел знать, слышат ли эти голоса другие люди.

«Я, сказала Муха, своим маленьким глазом. Я видела, как он умер».

– И что с того, если другие тоже слышат? Что это доказало бы?

«Кто собрал его кровь?»

Бенни снова потряс головой, пытаясь остановить рифмовку.

– Это доказало бы, что голоса реальны. Что я не галлюцинирую, не вру и не выдумываю всякую чушь.

– И что с того, что голоса реальны, а не твоя выдумка?

«Я, сказала Рыба, моим маленьким блюдцем. Я собрала его кровь».

Все было бесполезно: рифмовка только разошлась и была полна решимости дойти до конца. Бенни заговорил громче:

– Это означало бы, что у меня нет психического расстройства! Что я не сумасшедший!

– Значит, если голоса «реальны», то ты не сумасшедший? – продолжал допытываться Славой, тоже повысив голос.

«Кто будет копать ему могилу?»

– Да! – закричал Бенни. – Это же очевидно!

«Я, сказала Сова, своей маленькой лопаткой».

– Итак, очевидно, для начала ты должен определить, что такое «реальный»! – закричал и Бутылочник, но и рифмовка тоже завопила.

«Я ВЫРОЮ ЕМУ МОГИЛУ!»

Это было уже слишком.

– Но в этом-то вся и ПРОБЛЕМА! – заорал Бенни, зажимая уши руками. – Я не знаю, что реально, а что нет!

– Да! – воскликнул старик. – Именно! Вот ты и сформулировал свой вопрос!

Рифмовка умолкла. Бенни поднял голову и прислушался. Он оглянулся, пытаясь понять, не прячется ли она еще где-нибудь, но нигде вокруг не осталось ни кусочка рифмовки, ни протяжных слов, ни даже шепота. Он повернулся к старому бродяге: у того на лице зияла широкая щербатая улыбка.

– Да?

– Ну конечно! – сказал Бутылочник – Хороший вопрос. Очень философский.

– И что это за вопрос?

– «Что реально, а что нет?»

– Но я же сказал: я не знаю, что на самом деле реально!

– Конечно, не знаешь! Именно поэтому вопрос получился превосходный. – Старик взял бутылку, отвинтил крышку и разлил водку по стаканам. – Теперь нужно выпить за твой вопрос, а потом ты пойдешь домой и поразмыслишь о природе реальности, и когда найдешь ответ, можешь вернуться и поведать мне об этом.

Он протянул Бенни стакан с надписью «Алоха».

– За реальность!

Тогда Алеф встала из-за стола.

– Славой, хватит, – сказала она и повернулась к Бенни. – Он пьян. Пошли.

Бенни поднялся на ноги. Может быть, старый бродяга и был пьян, но в том, что он говорил, был некий загадочный смысл, и внезапно у Бенни возник миллион вопросов, которые он хотел бы задать Славою. Правда, это были не совсем философские вопросы. Скорее практические. Например, какие голоса ты слышишь и как они звучат? Что они тебе говорят и понимаешь ли ты их речь? Добры они или жестоки и приказывают ли они тебе поранить себя? Постоянно ли ты их слышишь? Исходят ли они от определенных предметов или просто беспорядочно витают в воздухе?

Бутылочник выставил перед собой на стол три стаканчика водки. Алеф ждала Бенни у двери. Когда Бенни уже хотел повернуться к выходу, старик начал двигать стаканы, меняя их местами, как будто исполнял фокус.

– Который из них пустой? – спросил он вкрадчиво.

Все три стакана были полны. Бенни не знал ответа, но указал на стоявший посередине стакан «Алоха». Старик просиял.

– Ты провидец! Истинный пророк! – воскликнул он и поднял стакан. – За пустоту!

Он одним глотком опустошил стаканчик и вытер рот