‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Ольгу этот ответ не устроил — она ведь помнила, что он спросил-сказал-воскликнул, оказавшись в ее домике. Тигран Хамиев заинтересовал ее и заинтриговал, хотя что-то вдруг шепнуло ей, что ей не стоит соваться туда.

— Тогда что это?

Она показала взглядом на его руки. Они, к слову, продолжали сжиматься в кулаки.

— Штраф за превышение скорости на имя Ольги Николаевны Багдасаровой.

Ольгу в очередной раз бросило в жар — ей стало и смешно, и неловко одновременно.

— Ты именно поэтому не сказала свою фамилию?

Мрачное выражение глаз, дернувшиеся в неприятной ухмылке губы, тон и постановка вопроса окончательно отрезвили ее, а там и вовсе заставили испытать нечто сродни раздражению — эмоциональные качели со столь короткой амплитудой колебаний стали утомлять ее.

— Что значит поэтому?

Ей досталась очередная порция колючего внимания и она наконец поняла, что не так во всем этом разговоре — то, как он смотрел на нее все это время. Он искал что-то в ее лице. Было в его взгляде столько внимания и напряжения словно Оля битый час объясняла ему чем отличается экономический коллапса от депрессии.

— Ты меня пугаешь, Тигр.

— Уже Тигр? Даже не Тигран и не на вы?

Оля пожала плечами, пытаясь таким образом сбросить ощущение навалившейся тяжести.

— Ты ведь сам просил об этом? Нет?

— А ты очень быстро согласилась, — продолжал гнуть что-то свое Хамиев.

— Не люблю выкать тем, с кем целуюсь.

Она позвала Макара и, когда сын подбежал к ней, взяла его за руку. Прежде чем отправиться к озеру, пройти небольшой пустырь мимо маман Тиграна, а потом завернуть за угол и начать спускать по деревянным ступенькам, она все же произнесла это.

— Я родом из цирковой династии. Все мои родственники работают с хищниками. Львы и тигры — их обычные партнеры в еженедельных шоу на Цветном бульваре. Я не стала называть фамилию, потому что у тебя был ряд пунктиков на мой счет. Сначала я была идиоткой с дороги, блондинкой, которая насосала все, что у нее было, потом мамашей идиоткой, думающей, о чем угодно только не о безопасности ребенка… Я не хотела, чтобы ты придумал еще что-то.

А потом она ушла, оставив его и Гоар вдвоем.

— Тигр! — Макар дотронулся до ее коленок, пачкая их в мокром песке. — Мама, Тигр!

— Вижу, — Ольга улыбнулась, почувствовав, как прячется ей под ноги Вуки. — Хочешь сбегать к нему?

— Да! Вуки!

Уставший пёсель не смог спрятаться от Макара. Зоркий глаз сына заметил его. Ее карапуз полез доставать другого, но был остановлен Олькой.

— Макар, дай Вуки отдохнуть, — попросила она сына. — Он ведь такой же малыш, как и ты.

Сын, принявший форму буквы «Л», застыл в этой позе, затем выпрямился, держась за ее ноги, и заглянул в лицо, ожидая продолжения.

— Ему надо отдыхать, — Оля потянулась к платку в изголовье. — Твой друг Тигран сможет увидеть его и так.

Время, проведенное на пляже, успокоило Ольгу. Она напомнила себе, что с Хамиевым никогда не было слишком просто. А если так, то разве стоило ждать чего-то другого?

— Стоило, — прошептала она себе одними губами, глядя на появившийся на пляже темный контур и обращаясь исключительно к нему. — Ты ведь умеешь быть нормальным.

— Тигр!

У Макара получалось звать его по имени, а вот рычать отчего-то нет. Выходило забавно и в очередной раз подчеркивало то какой же он все-таки еще маленький.

— Тигхххх!

Он несся к нему через весь пляж, пару раз падал (под ойкавшее сердце Оли) поднимался и продолжал свой путь. Пес со странной кличкой Вуки лежал рядом и лениво вилял хвостом, стоило Оле почесать его между ушами, запустить пальцы в холку или погладить еще толстый зад.

— После такого простишь, что угодно и даже сожжение на костре.

Ольга смотрела на то, как Макар добежал до мужчины, а тот не остался равнодушным к столь бурному восторгу на свое появление, присел на корточки и не просто принял в объятия, а подхватил на руки и закружил. Макару (наверное, как и всем детям) нравился этот процесс. У Ольги уже не хватало сил на это. Она боялась, что когда-нибудь не выдержит и упустит своего летчика-космонавта в свободный полет, а потом будет вечно корить себя за это.

— Ты рано, — поднявшись, она подвязала концы платка на шее. — По моим прогнозами мы должны были встретиться через год или два.

Оле достался очередной темный и очень внимательный взгляд. Ей бы начать привыкать к этому, но она вновь задалась вопросом: что не так на этот раз? Платок не красивый? Грудь уродливая? Или шутка такая себе?

— Все смеешься надо мной?

— Все подозреваешь меня в чем-то?

Она покачала головой, глядя на радующегося Макара. Сын водил по темным волосам своей гигантской «лошадки», улыбаясь во весь рот и засыпая песком, прилипшим к ладошкам.

— На это есть причины.

Он был очарователен в своем хамстве. Так открыто Ольге еще не признавались в том, что боятся ее.

— И что же это за причины?

— Я показал тебе уединенный пляж, — вместо этого ответил Тигран, бросив взгляд поверх ее головы. — А ты все равно пошла загорать к этой луже.

Ольга рассматривала его и можно сказать, что любовалась этим образчиком мужественности. Но только сердце замирало вовсе не из-за его маскулинности. Оно как будто притормаживало, чтобы шепнуть: «собирайся и уезжай!» Наверное, у него было точно также.

— Там скучно, а здесь другие дети.

— Здесь другие мужики.

Оля молила, чтобы он не ляпнул продолжение. Ведь все более-менее хорошо и возвращаться к состоянию «на ножах» ей совсем не хотелось.

— Не рановато для ревности?

— А это не она, — сообщили ей таким ровным и лишенным эмоций голосом, чтобы можно было услышать, как за этой безэмоциональностью звенит что-то. — Почему, когда к тебе подошел я, ты взяла и прикрылась?

Ольга даже закусила губу, чтобы не дай Бог не рассмеяться и не улыбнуться во весь рот. Это было как-то по-особому мило и все равно сердило Ольгу.