Только почувствовала, как меня бережно опустили на землю, и увидела, как наконец-то надо мной склонилось родное и такое любимое лицо.

— Кайлин? — Дэвид был серьезен и с беспокойством смотрел на меня. — Что с тобой, девочка?

— Я люблю тебя, мой личный Палач.

Это было единственное, что я успела сказать. А дальше? Дальше меня выгнуло дугой над землей от раздираемой тело боли. Слишком много своих сил я потратила, слишком мощный поток чужой энергии прошел через меня, выжигая все, что мог, в организме.

— Кайли-ин! — наполненный болью и отчаяньем крик любимого был последним, что я услышала.

А потом, кажется, умерла.

Эпилог

— Да тихо ты, он сейчас уйдет!

— Куда он уйдет, он только пришел, балда!

— Сама ты балда, спугнешь, и будем еще месяц выслеживать.

— Как ты меня назвал?!

— Как надо, так и назвал!

— Н-на!

Звук громкого подзатыльника зазвенел в лесу и, поднявшись вверх, запутался в кронах деревьев.

— Ведьма-а-а!

— Сам ты ведьма! — Маленькая брюнетка с озорными зелеными глазами показала язык высокому рыжему мальчишке на четыре года ее старше.

— Я не могу быть ведьмой, я мужчина!

— И что? А отварчики варишь, как самая обычная ведьма!

— Это не отварчики, а зелья!

— Отварчики!

— Зелья!

— Отварчики!

Спорщики так увлеклись своими разборками, что даже не заметили свидетелей, сидевших на широкой ветке дерева. Двое наблюдали за детьми и с философским равнодушием грызли дикие яблоки.

— Смотри, характер прямо как у тебя, — откусив яблоко, Палач подмигнул своей ведьме.

— Думаешь? — Рыжеволосая голова склонилась к плечу, и Кайлин задумчивым взглядом осмотрела колоритную парочку. — А ты сейчас кого имеешь ввиду?

— Да, в принципе, оба хороши. Помогать-то будем им или нет?

— Сами справятся, — Кайлин поудобнее устроилась на ветке и положила голову на широкое плечо мужа. — Тем более, их добыча снова ушла, а значит, мы сможем еще пару месяцев жить спокойно, без страха, что в доме снова что-то взорвется.

— А все твоя книга дурная с рецептами!

— А что-то ты не жалуешься, когда уминаешь пирожки по тем самым рецептам! И потом, рецепты с тьмой в ней появляются только благодаря нашему сыну!

— Да, еще немного, и те пирожки с ядом будут! И ты знаешь, что я против его экспериментов!

— Ну и будут, тебе-то что? — отвечая на первую реплику, ведьма легкомысленно пожала плечами. — А то, что в Кайле есть исследовательский интерес, это хорошо. Мир меняется, они должны знать, как с ним взаимодействовать.

— Как это что? Не очень хочется, чтобы меня отравил кто-то из наших детей! — предпочитая не возвращаться к известному спору про увлечения сына, Дэвид возмутился только возможным ядом в выпечке.

— Дэвид! — Кайлин очень постаралась сдержать широкую улыбку и лишь нарочито тяжело вздохнула. — Сколько лет мы вместе?

— Это что, проверка какая-то? — темная бровь вопросительно изогнулась.

— Нет, просто я удивляюсь, как после десяти — слышишь? — десяти лет брака с ведьмой ты можешь даже мысль допустить, что тебе страшен хоть один мне знакомый яд!

— Ты сейчас о чем, родная? — в голосе Палача прорезались стальные нотки, а взгляд стал строгим.

— Иммунитет к ядам я тебе выработала еще в первый год, милый. В остальное время только поддерживала его, иногда увеличивая дозу.

— Что-о?

— Да не шуми ты! — Кайлин шикнула на своего Палача и выразительно покосилась на скандалящих детей. — И вообще, не понимаю твоего удивления!

— Действительно, — фыркнул Дэвид. — Всего-то через десять с половиной лет брака я узнаю, что любимая жена все это время меня старательно травила!

— Если бы я травила тебя старательно, — язвительно парировала ведьма, — то давно стала ба обеспеченной вдовой!

— Интересно, что же тебя остановило?! — шепотом продолжал возмущаться грозный Палач королевства.

— Двое непоседливых детей! Знаешь ли, одной следить за их проказами и вполовину не так интересно, как вместе с тобой. Сам я на деревья не залезу!

— Ведьма-а!

В отличие от сына, Дэвид это слово всегда произносил с восхищением, приправленным большой долей любви.

— Твоя ведьма, прошу заметить.

— Конечно, моя, я же тебе обещал, что не отпущу никуда.

— О, да-а, я помню, как ты это обещал. Кажется, то обещание было разбавлено массой угроз и проклятий.

— А что еще мне оставалось, если одна сумасбродка решила выжечь себя ради спасения мира, а потом целых десять дней не приходить в сознание, цепляясь за жизнь лишь одним своим упрямством!

При воспоминании длинных, наполненных страхом и отчаяньем дней, проведенных рядом с кроватью, на которой неподвижно лежала бледная Кайлин, Палач вздрогнул. Эхо тех переживаний не отпускало его даже спустя столько лет!

— Прости, что так долго возвращалась к тебе, — ласковая рука запуталась в мужских волосах с одной широкой седой прядью. — Если бы я могла, то вернулась бы сразу.

— Знаю, моя маленькая, всегда это знал. Тем более, благодаря Мэл и Маришке, вернулась ты, сохранив силу.

— Вот силу я сохранила точно из-за упрямства, — Кайлин мягко улыбнулась, в то время как глаза ее сверкали лукавством. — А вот за жизнь цеплялась совсем по другой причине.

— Напомнишь? — Дэвид наклонился ближе к своей жене.

— У нас с тобой, помнится, было одно незаконченное дело…

Тихий, наполненный мужской самоуверенностью смешок растворился между ними двумя за мгновение до поцелуя. Который обязательно бы случился, если бы не наполненный брезгливостью голос:

— Ну все, они опять целоваться собираются!

— Кайл, — вторил ему более звонкий голосок сестры, — ничего ты не понимаешь, это же та-ак романтично!

— Это ты, Эвелин, ничего не понимаешь, после вот такой рома-антики ты у нас и появилась. На мою голову!

— Ой не, больше нам никто не нужен!

— И я так думаю.

Брат с сестрой редко когда были так единодушны в своих решениях, но сейчас, обменявшись взглядами, вместе подняли голову к родителям и закричали:

— Па-ап!

— Ма-ам! Пойдемте домой, клык кабана мы снова не добыли! Вы выиграли!

Родители, которые конечно же слышали весь диалог, только рассмеялись в ответ и все равно, исключительно из вредности, поцеловались под звуки возмущения своих горячо любимых детей.