Оказавшись у перекрестка, она, все же испытывая чувство вины перед ребенком, бросила транспорт. Сворачивая в маленькие улочки, она надеялась оторваться от преследователей. Один перекресток, еще один. Она уже не слышала звуков погони, но продолжала бежать. Дыхания не хватало, но страх подгонял ее, неся вперед. Внезапно она застыла.

Омарейл очутилась перед высокой решеткой, за ней слепила глаза бесконечно большая площадь Храма Света. Она упала на колени, обессилев. В узком переулке было две глухих двери, высокие каменные стены – и эта решетка.

– Тут везде тупики, – услышала она голос одного из стражников. – Иди туда, ты – туда, а я прямо. Ей некуда бежать.

Омарейл начала судорожно оглядываться. Она оказалась в каменном мешке. На четвереньках подобравшись к чугунной решетке, она начала трясти ее толстые прутья, но все было тщетно.

Внезапно кто-то зажал ей рот, прижал к себе и куда-то потащил. Раздался скрип, затем дверь мягко ударилась о косяк – и стало темно.

Ей было трудно дышать, так как еще не удалось восстановиться от долгой пробежки, а рот ей зажимала чья-то рука. Шумно дыша носом, она пыталась понять, что происходило. Ей понадобилось всего пару секунд, чтобы понять, что схватил ее не стражник. Тот сейчас кричал другим, что у него было «чисто».

Стражник покинул тупик, и руки тут же исчезли. Как раз вовремя, так как Омарейл начала терять сознание. Неловко развернувшись, она попыталась разглядеть в темноте человека, который ее… спас?

Тот же, не обращая на нее внимания, прошел куда-то вглубь комнат. Она пошла следом. Наконец, оба оказались в маленьком помещении, все стены которого были увешаны и уставлены часами. Мягкий желтый свет освещал комнату, мерное тиканье сотни механизмов создавало неповторимую атмосферу. В помещении пахло можжевельником, бергамотом и ветивером.

Спасителем Омарейл оказался очень пожилой мужчина – чего она никогда бы не предположила по той силе, с которой он утащил ее из переулка, – с длинными белыми волосами и лицом, сплошь изрезанным морщинами. На левом глазу у него был надет окуляр, закрепленный на голове широким кожаным ремешком. Судя по множеству увеличительных стекол, с его помощью можно было разглядеть самые маленькие детали – например, шестеренки в миниатюрных женских часиках.

– Сейчас пройдешь через лавку, – он махнул рукой в сторону дверного проема с холщовой занавеской, – и выйдешь через нее на улицу.

Сказав это, мужчина сел за стол и склонился над каким-то сложным механизмом.

– Эм, простите, господин, могу я узнать ваше имя?

– Зачем? – буркнул он.

– Чтобы поблагодарить? – Интонации получились вопросительными, так как Омарейл была совершенно растеряна.

– «Спасибо» будет достаточно.

Несколько секунд она потерянно стояла посреди странной комнаты с тысячей самых разных часов и смотрела на чудаковатого старика. Затем, вспомнив, что привело ее сюда, она выдохнула «спасибо» и вышла из комнаты.

Теперь она оказалась в лавке часовщика. Здесь был прилавок, почти такое же огромное количество часов, как и в предыдущей комнате, и большая стеклянная витрина. Омарейл аккуратно выглянула через нее на улицу.

Стражников видно не было, Совы, разумеется, тоже. Омарейл оглядела помещение и увидела на крючке рядом с дверью потертый серый плащ и черный кожаный берет с небольшим козырьком. Тот был украшен защитными очками, какие надевали автомобилисты. Оставив старому часовщику взамен свой дорогой плащ с мехом и бронзовыми застежками, она надела то, что висело в его лавке. Сова, конечно, ее бы узнала, но вот стражников такое перевоплощение должно было сбить с толку.

Подняв воротник, она шла по улице очень осторожно, постоянно оглядываясь и озираясь. Ее путь лежал к школе, только теперь она уже не знала, что собиралась делать дальше. Она шла туда лишь потому, что должна была куда-то идти. Ей нужно время, чтобы подумать.

У Совы было два варианта: сделать вид, что они с Омарейл не встретились на улице и не узнали друг друга, или же раскрыть всю правду перед родителями и перед всеми жителями Ордора. Так и у Омарейл было два пути: пойти в замок и сделать вид, что ничего не случилось, или сбежать.

Но бежать ей было некуда и незачем. «Нормальная жизнь», о которой она грезила, стала страшной альтернативой.

Омарейл пришла к школьному двору. Встав на углу здания, от которого прекрасно было видно большие красивые ворота с гербом над ними, она натянула пониже козырек и принялась ждать.

По возвращении во дворец Омарейл могла забыть о своих вылазках. Сова не оставит ей возможности покидать Орделион. А значит, это был последний день принцессы на свободе. Она должна была увидеть Мая, поговорить с ним и извиниться.

Она простояла на улице четверть часа. Мимо проходили люди, скрипели колесами омнибусы, повозки и автомобили. По серому небу медленно и величественно проплыл огромный дирижабль. Было холодно и неуютно – таким, вероятно, Омарейл предстояло запомнить Астрар.

Наконец, когда ее пальцы совсем окоченели, из ворот вышли двое. Одна фигура, с гривой пшеничных волос в залихватски распахнутом сюртуке, пошла направо. Вторая, со спутавшимися от ветра иссиня-черными кудрями – налево. Норт Даррит, человек, который готов был раскрыть Омарейл тайну о ее необычном даре, стремительно шел в противоположном от Мая направлении. Май же уже приближался к остановке конного трамвая.

Омарейл посмотрела на прямую спину Даррита. Это был последний шанс узнать, кто такие «эксплеты».

Перевела взгляд на Мая. Тот таким знакомым, почти родным жестом запустил руку в волосы. К остановке приближался состав.

Она пришла туда ради Мая. Он встретил ее в этом странном мире. Показал Астардар. Стал ей другом.

Трамвай остановился, люди начали выходить из салона. Светлая шевелюра мелькнула в толпе, и молодой человек исчез внутри вагона. Омарейл медленно повернулась и пошла следом за Дарритом. Тот успел уйти достаточно далеко.

Стараясь одновременно не упускать его из вида и наблюдать за прохожими, чтобы вновь не столкнуться с Совой, она следовала за ним еще около получаса. Сперва они шли знакомыми Омарейл путями, затем свернули на узкую улочку с трехэтажными домами и пошли в сторону Торговой стороны. Здания в этом квартале были несколько обветшалыми, за старыми окнами временами можно было разглядеть довольно скромные жилища. Когда район с высокими домами закончился, они оказались на большой смотровой площадке. Внизу расположился дикий парк, за ним начинались домики, а вдали величественно возвышался Орделион, окруженный спокойными водами Рейнфло. Много дальше, окутанные белым туманом, виднелись Утесы Минли.

Увы, у Омарейл не было времени вдоволь насладиться прекрасным пейзажем. Бросив тоскливый взгляд на Лебединую башню, которую с площадки было почти не видно, она поспешила за Дарритом. Он спустился по каменной лестнице и вышел на небольшую улочку с одноэтажными домами, похожими на тот, в котором жил Май. Только здесь, на другом конце Астрара, все они были почти одинаковыми, очень аккуратными, с идентичными деревянными заборами и маленькими внутренними двориками. У некоторых перед жилищем прямо вдоль дороги были расставлены клумбы с кустами. Летом там, вероятно, росли и цветы, сейчас же торчали лишь голые ветки, да кое-где зеленели хвойные.