— Точное повторение сценария с Маргареттой, — объявил Патрик собравшимся Сильвестри, Марчиано, Кармайну и Эйбу; Кори все еще метался по гавани на полицейском катере. — У Фейт плечи узкие, маленькая грудь, поэтому платье удалось застегнуть. На трупе никаких следов — видимо, его везли, завернув в водонепроницаемый нейлон. Или во что-нибудь более тонкое и гладкое, чем обычный брезент. В любой лодке на дне скапливается вода, но платье абсолютно сухое и чистое.

— Как она умерла? — спросил Марчиано.

— Так же, как Маргаретта. Как только Фейт умерла, ее поместили в морозильник, но не обычный, домашний, — скорее, магазинный, достаточно высокий и настолько широкий, что тела обеих девочек разложили, раскинув им руки и ноги. Обеих одели уже после того, как они стали тверже камня. Трусики на Фейт такие же скромные, как на Маргаретте, но не розовые, а сиреневые. Голые ноги, голые руки. Два пальца левой ноги Фейт искривлены после давнего перелома. Поэтому опознать ее будет легко, если родные возьмут себя в руки.

— Думаешь, оба платья сшил один и тот же человек? — спросил Сильвестри. — Да, они похожи, но при этом совершенно разные.

— По нарядным платьям я не спец. Думаю, пассия Кармайна нам все объяснит, — подмигнул Патрик.

Кармайн вспыхнул. «Неужели у меня все на лбу написано? Но если и так, что с того? Мы в свободной стране, и я надеюсь, что показания Дездемоны нам не понадобятся, чтобы прижать к ногтю этих подонков. Любой юрист, конечно, в два счета докажет мне, что Дездемона — самая серьезная ошибка, которую я допустил в этом деле, но я готов довериться инстинкту, который подсказывает, что она тут ни при чем. Любовь не лишила меня полицейского чутья. Господи, как же я ее люблю! Когда она появилась у меня на балконе, я понял, насколько она мне дорога. Она — луч света в моей жизни…»

— А как насчет розового платья, Кармайн? — спросил Дэнни Марчиано.

— Я объехал все магазины штата, торгующие детской одеждой, но, похоже, стодолларовые нарядные платья жителям Коннектикута не по карману. Странно, если вспомнить, что в Коннектикуте находятся одни из самых богатых районов страны.

— Богатые мамаши девочек ездят на своих «кадиллаках» из одного торгового центра в другой, — сказал Сильвестри. — Они могут и в бостонский «Файлин» сгонять! И на Манхэттен.

— Логично, — усмехнулся Кармайн. — Мы уже изучаем магазины всей округи, от Мэна до Вашингтона. Кто со мной за оладьями с беконом и сиропом?

«По крайней мере к нему вернулся аппетит, — думал Патрик, согласно кивая. — Бог знает, что он нашел в этой долговязой англичанке, но на его бывшую она ни капли не похожа. Во второй раз он не стал выбирать красотку, но чем чаще я ее вижу, тем лучше понимаю: нет, она не дурнушка. И мозги у нее есть, и она умеет ими пользоваться. Этого достаточно, чтобы очаровать такого парня, как Кармайн».

— А Аддисон уже уехал в Хаг! — приветливо прощебетала Робин Форбс вернувшемуся Кармайну.

— У вас счастливый вид, — заметил он.

— Лейтенант, последние три года я прожила, как в аду, — призналась она, легко порхая по кухне. — После сильного сердечного приступа Аддисон пришел к выводу, что он живет дольше, чем ему отпущено. Как же он боялся! Бегал трусцой, не ел ничего, кроме сырых овощей и фруктов; мне приходилось гонять аж на Род-Айленд, чтобы найти рыбу посвежее. Он не сомневался, что любое потрясение убьет его, поэтому избегал малейших волнений. А сегодня утром он нашел эту бедняжку и испытал настоящий шок. Но никакой боли не почувствовал и остался жив. — Ее глаза заискрились, она улыбнулась. — Мы снова живем как прежде!

Не подозревая, что Аддисон Форбс ненавидит свою жену, Кармайн еще раз обошел вокруг дома, думая, что нет худа без добра. Отныне доктор Аддисон Форбс будет радоваться — по крайней мере пока юристы Роджера Парсона-младшего не найдут какой-нибудь сомнительный пункт в завещании дяди Уильяма. Неужели в планы Призраков входило не только убийство красивых девушек, но и уничтожение Хага? И если да, зачем? Может, уничтожая Хаг, они на самом деле вредили профессору Роберту Морденту Смиту? Они почти добились успеха. А как вписывается в эту картину Дездемона? Завтракая с ней, Кармайн подверг ее «допросу с пристрастием», как умеют только в полиции: не видела ли она что-нибудь, впоследствии погребенное в глубинах подсознания, не очутилась ли ненароком в момент похищения одной из девочек на той же улице, не считал ли кто-нибудь ее присутствие в Хаге неуместным, не замечала ли она раньше чего-нибудь необычного? Она терпеливо вынесла вопросы, даже обдумала каждый, но на все до единого ответила отрицательно.

После бесплодных шатаний по Хагу Кармайн на машине отправился в лечебницу, где лежал профессор. Он поехал по автостраде Мерритт, которая вела до самого Нью-Йорка и проходила через Бриджпорт со стороны Трамбулла. Он не надеялся, что ему разрешат повидать Смита, но ему хотелось лично осмотреть Марш-Манор и убедиться в том, что уже узнал от полиции Бриджпорта: сбежать из лечебницы проще простого.

«Да, — решил он, сворачивая к внушительным воротам с ананасами на столбах, — в Марш-Маноре пациентов держит не охрана, а агорафобия. Потому что охраны здесь нет совсем».

Дальше — семейство Чандра. Их поместье находится неподалеку от Уилбур-Кросса, где шоссе тянется среди ферм, амбаров, живописных полей и яблоневых садов. В Хаге увидеться с Нуром Чандра уже не доведется: в прошлую пятницу он вышел на работу в последний раз, как и Сесил.

Дом Чандра напомнил Кармайну поселок на Кейп-Коде — несколько домов, прихотливо разбросанных по территории. Впрочем, здесь, на десятиакровом участке, было попросторнее. Кармайна поразили усилия, затраченные на роскошную жизнь супружеской пары и нескольких детей. Семейству явно некуда было девать деньги. Несомненно, у супругов Чандра был и управляющий, и помощник управляющего, и секретарь, не говоря уже о множестве слуг в чалмах. Весь этот механизм был настолько отлаженным, что Чандре не приходилось даже задумываться о том, как он действует. Пресловутый щелчок пальцами — и любое желание исполняется мгновенно.

— Это чрезвычайно неудобно, — объяснил доктор Hyp Чандра, принявший Кармайна во внушительной библиотеке, — но необходимо, лейтенант. Хаг идеально отвечает моим потребностям, вплоть до такого помощника, как Сесил.

— Зачем же тогда уезжать? — спросил Кармайн.

Чандра брезгливо поморщился.

— Бросьте, любезный, неужели вы сами не видите, что с Хагом покончено? Роберт Смит не вернется; мне сказали, что правление Парсонов уже ищет способы отказаться от финансирования Хага. Так что лучше уйти сейчас, пока еще можно, чем ждать, когда придется перешагивать через трупы. Мне необходимо очутиться как можно дальше от этого Монстра, продолжающего убивать, чтобы на меня не пала тень подозрений. Потому что вы его не ловите, лейтенант.

— Все это звучит разумно и логично, доктор Чандра, но я подозреваю, что истинная причина вашего поспешного отъезда связана с обезьянами. В нынешней неразберихе у вас гораздо больше шансов увезти их с собой, чем после того, как положение Хага привлечет внимание Парсонов не только в связи с завещанием. В сущности, вы увозите принадлежащую Хагу собственность стоимостью почти миллион долларов, что бы там ни значилось в вашем контракте.