– Так что, в заключение, да, тонны других парней, – добавляю я.

Он улыбается, качая головой.

– Не верю тебе.

Я выдыхаю, отпускаю ноги и снова сажусь нормально. Когда он встречается со мной взглядом, на поверхность всплывает воспоминание. Смущающая меня, сдерживаемая, тайная глава моих хроник Пайлота.

– Был один этот парень, которого я встретила летом после учебы за границей.

Он поднимает бровь, на губах намек на улыбку.

– Да?

Я вдыхаю тонну кислорода. Какое-то время я держала это взаперти.

– Я и моя подруга из старшей школы поехали навестить нашего друга, ну, скорее ее друга Мэтта в колледже. Мы втроем пошли в бар. Мы сели за стол, и там с нами встретился один из его друзей по колледжу. И моя челюсть отпала, когда он зашел, потому что он был так похож на тебя. Я замолкла на секунду, потому что растерялась, когда он подошел к нашему столику и начал говорить с Мэттом. – Я фыркаю. – Я сидела там как ошарашенная идиотка. Типа, какого черта Пайлот здесь делает и откуда он знает Мэтта? Но когда Мэтт представил нас, его имя оказалось Роб. Клянусь богом, Пайлот, он выглядел прямо как ты. – Я качаю головой и снова сосредотачиваюсь на Пантеоне.

– Мы вчетвером пытались общаться, пока пили, но в баре было громко, и разговор никуда не вел. А он все смотрел на меня, и это сводило меня с ума. Я не могла осознать, что это не ты. Мы с подругой решили пойти танцевать, и парни пошли с нами… и в итоге мы с тем парнем танцевали вместе. – Я секунду молчу, опуская голову и глядя на камни. – А потом он меня поцеловал, и мы целовались на танцполе, и мой мозг оказался эмоционально перегружен. Типа: этот парень, который мне давно нравится, целуется со мной, и мы танцуем, и это офигенно. Это было странно, слишком быстро, и мы ушли с танцпола и… это был не ты. – Новый вздох. – Если бы это был ты, мы бы потом посмеялись и поговорили о всякой фигне. Но, когда мы пошли назад к дому Мэтта, этот парень специально разговаривал только с Мэттом. А потом он едва ли попрощался, прежде чем исчезнуть в квартире, и больше мы не разговаривали.

И то приятное чувство, тот трюк, который пытался провернуть мой мозг – все просто рухнуло. Потому что учеба за границей закончилась. Ты не отвечал на наши дурацкие сообщения в групповых чатах все лето… и… я… я уехала за границу, чтобы принимать смелые решения и быть храброй, и делать то, чего всегда боялась, но в итоге я даже не смогла рассказать тебе о своих чувствах. И я вдруг поняла, когда весь восторг ушел, что этот фальшивый ты, скорее всего, лучшее, что я когда-либо получу.

Обычно я не говорю людям, что они мне нравятся. У меня просто рекорд по тотальной секретности. – Я печально смеюсь. – Так что все это испытание кафе было очень важным для меня.

Мой взгляд теперь прикован к точке у ног Пайлота. Кажется, я перестала быть Шейн и стала чистым смущением. Не стоило об этом говорить. Меня сразу же накрывает сожаление.

Я медленно поднимаю голову, чтобы посмотреть на его реакцию. Его рот чуть приоткрыт. Глаза круглые и полные внутренней борьбы, темного лесного зеленого цвета в ночи. Я сглатываю, точно не зная, что сказать или сделать.

Смени тему, Шейн. Я открываю рот. Не могу ясно думать, когда он смотрит на меня вот так.

– Э, ну, в любом… – Я замолкаю, когда его губы прижимаются к моим. По моим икрам бежит холодок от неожиданности.

Поцелуй медленный и осторожный. Через секунду я целую его в ответ. Мои губы раскрываются. Голова наклоняется. Его рука скользит по моей талии. Моя кожа… горит? В хорошем смысле. Я не знала, что можно гореть в хорошем смысле.

Я думала, что люди врали, когда описывали вот такие поцелуи. Это что-то вроде Эйфелевой башни в 6 вечера. Я сверкающее пламя. И мне это нравится. Я отстраняюсь и отхожу назад. Сглатываю. Пайлот выглядит так, словно его ударили по голове камнем.

Сердце прыгает в груди.

– Что это было? – выдыхаю я.

– Я… мне не понравилась эта версия с моим дурацким двойником.

У меня уходит пару секунд на то, чтобы это выплюнуть, но я это делаю:

– Пайлот, ты с Эми, в нашем времени и в этом.

Он учащенно дышит.

– Я с Эми. – Он роняет голову на руки. – Черт. Черт. – Он встает и начинает ходить взад-вперед. Я минуту наблюдаю за ним, прежде чем вспомнить Мелвина.

Это считается изменой Мелвину? В 2011-м мы еще даже не встретились. Возможно, нужно отправить предупредительное письмо о расставании? Я могла бы послать его на электронную почту его родителей.

Пайлот ходит уже четыре минуты, когда я решаю встать. Уже почти 4 утра.

– Нужно возвращаться, – предлагаю я.

Он поднимает взгляд и кивает. На его лице написаны страдания. Мы возвращаемся в молчании. Все мое существо словно горит и настороже, сна ни в одном глазу. Я все продолжала оглядываться на Пайлота, но он погрузился в размышления.

Уже светает, когда мы молча ложимся в свои кровати (Пайлот ранее взял ключи у Бейб). Мой мозг снова и снова прокручивает тот поцелуй. На то, чтобы заснуть, уходит много времени.

Кто-то трясет меня за плечо. Я резко поднимаюсь.

Бейб отпрыгивает от моей кровати, ахнув, приложив руку к сердцу. Я смотрю, как темные волосы снова падают вокруг ее лица.

– Джимини Крикет, ты испугала меня!

Я щурюсь, оглядывая комнату. Сэйра смеется, пробегая расческой по волосам перед зеркалом. Рим. Мы с Пайлотом поцеловались прошлым вечером. Его нет в его постели.

Зевок заглушает мой ответ.

– Ты испугала меня.

– Ты забыла поставить будильник? – спрашивает Бейб.

– Наверное. Где Пайлот?

– В душе, – отвечает Сэйра. – Мы планировали выйти через пятнадцать минут.

Я выбираюсь из кровати.

* * *

Бейб держится рядом со мной, пока мы идем к Колизею. Сегодня она одета в ярко-красное пальто в горошек (у Бейб четыре пальто в горошек разных цветов) с широким поясом на талии, а на ее губах такого же цвета помада. Я чувствую себя живым мертвецом, а рядом с ней я, наверное, так и выгляжу. Она подходит ближе и берет меня под руку.

– Что случилось прошлой ночью?

– Ничего, не волнуйся… я не могла заснуть, и мы бродили по городу.

– Вы оставались допоздна!

– Бейб, мне правда сейчас не хочется говорить, – бормочу я.

– Ладно, – вздыхает она. Потом убирает свою руку и ускоряет шаг, чтобы догнать остальных.

Плечи опускаются. Здорово, я разрушаю хрупкое основание дружбы, которое успела сформировать. Я откидываю волосы с шеи и завязываю пушистый высокий хвостик.

Утро расплывается перед глазами. Мы идем в Колизей. Пайлот бродит вокруг, заглядывая за памятники и под балюстрады в поисках кнопки, словно какой-то Шерлок Холмс-любитель. Я лениво следую за ним. Я понимаю, что придумываю и переделываю все время письмо о разрыве отношений с Мелвином 2011-м в моей голове: Дорогой Мелвин, мы еще не встретились, но, когда мы встретимся, не зови меня на свидание. С любовью, Шейн. Дорогой Мелвин, мы еще не вместе, но в январе 2017-го я разрываю отношения с тобой. Прости, прости, прости! Это так сложно. С любовью, Шейн.